Опасное наследство - Элисон Уэйр

— Ричард хотел жениться на мне, — начала Анна, когда вся семья собралась вокруг нее у огня. — Мы знали друг друга с детства, потому что милорд вырос в доме моего отца. Мы играли вместе, и я называла его Дикон. А потом пришло время, и он от всего сердца стал звать меня душенькой. Ваш отец был младшим в большой семье, не очень крупным и сильным, но он трудился без устали, чтобы овладеть военным искусством. Я восхищалась этой его целеустремленностью. Потом он уехал ко двору короля, и мы некоторое время не виделись.

— Расскажите нам о спасении! — тоненьким голоском проговорил Эдуард.

Кейт улыбнулась и взъерошила и без того растрепанные волосы младшего братишки, а его мать продолжила рассказ:

— Мой отец, убитый в сражении при Барнете, оставил мне и моей сестре Изабелле богатое наследство, которое мы должны были разделить. Изабелла, дети, вышла за герцога Кларенса, старшего брата вашего отца. Он оказался нехорошим человеком — его честолюбие и алчность были непомерными. Наследство, доставшееся Изабелле, перешло к нему, потому что она стала его женой, но Кларенсу этого показалось мало. Этот злодей вознамерился завладеть и моею долей. Я тогда жила в его доме и под его опекой, но, узнав, что Дикон хочет жениться на мне, Кларенс увез меня и спрятал в своем большом доме в Лондоне, заставив работать судомойкой. Милорд Кларенс предупредил, что, если я стану жаловаться или раскрою, кто я такая, для меня все может кончиться очень плохо. А поскольку он один раз уже грозился навеки упрятать меня в монастырь, то я крепилась и держала рот на замке.

— Представляю, как тяжело вам пришлось, — заметила Кейт.

— Да уж. Я ведь и понятия не имела, как скрести кастрюли или нарезать овощи. Я росла в замке и получила благородное воспитание. Повариха постоянно бранила меня. Она, конечно же, не подозревала, кто я такая. Но потом, — и тут на бледных щеках Анны появился румянец, — Дикон меня нашел. Кто-то из людей Кларенса рассказал ему обо мне — я думаю, Дикон дал ему денег. Он ворвался в лондонский дом Кларенса, охваченный жаждой мести, и потребовал, чтобы меня немедленно отдали ему. Что ж, милорд ведь приходился братом королю, и гнев его был страшен — никто не осмелился ему возражать. Не могу передать, какое облегчение я испытала, увидев Ричарда.

— Он вас увез и женился?

— Не сразу. Ему сначала нужно было получить разрешение короля на брак. И потому он, как идеальный куртуазный рыцарь, отвез меня в церковь Святого Мартина и оставил там на попечении архиепископа Йоркского, пока не уладил все дела. А потом мы и в самом деле поженились. Церемонию провели без лишнего шума в Вестминстере. — На лице Анны появилось задумчивое выражение.

— И за это король отрубил Кларенсу голову? — спросил Эдуард. В семь лет он любил смаковать всякие ужасы.

— Нет, сынок, это случилось позднее, когда обнаружилось, что Кларенс участвовал в заговоре против короля Эдуарда.

— А правда, что его не казнили, а утопили в бочке с мальвазией?[14]

По тому, как побледнела мачеха, Кейт догадалась, что так оно и было на самом деле.

— Где, интересно, ты такое слышал? — резко спросила герцогиня.

Эдуард удивленно посмотрел на нее:

— Мне Джон сказал.

Джон моментально сделал вид, что ему очень стыдно. Анна нахмурилась, глядя на пасынка, и укоризненно заметила:

— Ты не должен рассказывать ему о таких вещах.

— Но ведь это правда? — спросил Джон, не сводя с нее глаз.

— Правда или нет, твой брат еще слишком мал, чтобы выслушивать подобного рода истории.

— Я уже большой, — возразил Эдуард, но мать подняла руку, пресекая всякие возражения, и немедленно отправила обоих в постель.

— Вот скверные мальчишки, — пробормотала Кейт.

— Да уж, просто никакого сладу с ними нет, — вздохнула герцогиня, нежно глядя на темноволосую красавицу-падчерицу: между ними всегда существовала обоюдная симпатия. — Но ты хорошая девочка. Я благодарна Богу за то, что ты у нас есть. Я бы хотела, чтобы ты была моей родной дочерью.

— Вы очень добры ко мне, миледи, — ответила Кейт, которую до глубины души тронули эти слова. — Я очень благодарна за все, что вы делаете для меня. Я вам очень многим обязана.

Девочка не лукавила: будучи незаконнорожденной, она и надеяться не могла, что получит больше. Кейт воспитывалась, как подобает законной дочери герцога и герцогини, ее обучали хорошим манерам, вышиванию и всему прочему, что положено знать и уметь девице благородного происхождения, рассчитывающей сделать хорошую партию. Кейт очень повезло: ее не отдали на воспитание посторонним людям и не отправили в монастырь, что случалось тогда сплошь и рядом. Она жила в доме у родного отца, самого любящего и замечательного из всех родителей, ничуть не похожего на других, которые подчас и не замечали дочерей, пока не наступало время выгодно сбыть их с рук, выдав замуж. А вместо матери у нее была герцогиня Анна, которая искренне любила ее.

«Да уж, мне удивительно повезло», — часто говорила себе Кейт.

Родная мать Кейт — кстати, девочку назвали Катериной в ее честь — была жива, здорова и вполне преуспела в этой жизни, выйдя замуж за Джеймса Ота, двоюродного брата королевы. Но Кейт не помнила женщину, которая ее родила: сразу после рождения малышку передали кормилице, а в двухлетнем возрасте увезли в Миддлхем. Первые воспоминания Кейт были связаны с Миддлхемским замком: его мощными стенами, могучими башнями, роскошными покоями, где в пышном великолепии жил с семьей ее отец. Она с раннего детства впитала любовь к самому воздуху Уэнслидейла,[15] к его высоким, покрытым алыми пятнами вереска холмам, к лугам вдоль берегов реки, к зеленым долинам, журчащим ручьям и древним лесам.

Кейт знала, что отец поддерживает деловые связи с Ричардом — братом Джеймса Ота, — и предполагала, что в обществе он встречается с Кэтрин От и ее мужем. Однако девочка никогда не заводила речь о своей матери. Она понимала, что вопрос этот слишком деликатный, и справедливо полагала, что разговор на подобную тему не доставит отцу удовольствия.

Кейт только в шесть лет узнала, что герцогиня Анна приходится ей мачехой. У герцогини в тот год родился сын. Роды проходили очень тяжело, крики бедняжки разносились по всему замку, и Кейт боялась, как бы Анна не умерла.

Когда крики прекратились, донельзя уставшая Сесили Клоптон, одна из служанок, помогавших в тот день акушерке, наткнулась на Кейт: та сидела, съежившись, на верхней площадке винтовой лестницы и безутешно рыдала.

— Я не хочу, чтобы моя мама умерла! — всхлипывая, повторяла она снова и снова.

— Она не умрет, — тут же сказала девица.

У нее были свои причины не любить незаконнорожденных ребятишек, навязанных ее хозяйке: Сесили представлялось, что это оскорбляет герцогиню и демонстрирует неуважение к ней со стороны супруга. Преданная служанка знала, как переживала бедная Анна из-за этой шлюхи Алис Берг, родившей Джона. Похоже, даже теперь связь эта еще не закончилась, — ох, недаром сестру этой развратницы определили кормилицей к ребенку герцогини! И тем не менее, несмотря ни на что, Анна любила мужа. Но что будет теперь, когда врач сказал, что еще одни роды могут убить герцогиню? Мужчины есть мужчины, они не могут долго обходиться без женщины, а уж герцог и вовсе из тех, кто своего ни за что не упустит. Именно эти горькие мысли и развязали в тот памятный день язык обычно сдержанной Сесили Клоптон.

— Послушайте, герцогиня не умрет! — повторила девица. — И она, между прочим, вам не мама!

Кейт показалось, что мир перевернулся. Она в ужасе уставилась на свою мучительницу, а потом бросилась мимо нее в детскую, где чувствовала себя в безопасности. Агнес, ее нянька, завидев девочку, от удивления выронила рукоделье. Двухлетний крепыш Джон Глостер, весело возившийся на полу со щенком, моментально прекратил играть и испуганно воззрился на сестру.

— Это неправда! Неправда! — воскликнула Кейт, зарываясь лицом в фартук на просторной груди Агнес. — Этого просто не может быть!

— Что неправда? — спросила нянька, опустившись на колени и обняв девочку за плечи. Она была потрясена таким всплеском чувств, совершенно несвойственным Кейт, которая обычно была очень спокойным, послушным и абсолютно некапризным ребенком. Агнес тоже была встревожена, но по другой причине. — Посмотрите-ка на меня. Ну же, милая, отвечайте! Ребеночек уже родился? Ее милость счастливо разрешилась от бремени?

— Кажется, да, но Сесили сказала, что герцогиня на самом деле не моя мама, — рыдая, проговорила Кейт. — Я ее ненавижу! Она обманщица! Это неправда!

Последовало молчание — роковое молчание, — а потом Агнес откашлялась и еще крепче прижала к себе малышку:

— Успокойтесь, дитя. Пора вам узнать правду. Да, герцогиня — не ваша родная мать, но она очень вас любит, а это значит, что она вам совсем как настоящая мама.