Без правил - Маша Малиновская

— Ты правда считаешь, что я буду тебе стучать на мужа? — поднимаю брови, глядя на него, стараюсь говорить крайне спокойно. — Даже если бы и просил, думаешь, я бы сказала? За кого ты меня держишь?

В моей сумочке начинает звонить телефон. Игнорируя Бахурина, достаю его и отвечаю на звонок от Артёмовой.

— Златка, привет! — подруга очень взволнована. — Ты дома? Или нет? Ты далеко?

— Лариса, нет, я не дома. Что‑то случилось?

— Представляешь! У меня тут налоговая офис опечатала! Приехали с проверкой, всё шмонают, компы пересматривают. Я в шоке! Сотрудники растеряны. У нас с налогами порядок, я не боюсь, но ты прикинь, что тут происходит! Мы же материал задержим, сайт теперь висит, что будет с рейтингом? Бли‑и‑ин.

Я сжимаю зубы и бросаю взгляд на Бахурина. Уверена, это его рук дело. Вчера угроза была на словах, сегодня он уже действует.

Я говорю Ларисе, что перезвоню, отстёгиваю ремень безопасности и берусь за ручку дверцы.

— Останови машину, Демид, — жду, что он начнёт замедляться.

— Сядь и успокойся. Мы не закончили.

— Да плевать я хотела. Останови машину, я сказала! — повышаю голос, дёргая за ручку.

— Злата!

Бахурин всё же притормаживает, уводя машину к обочине одной рукой, а второй хватает меня за локоть и разворачивает к себе.

— Отпусти меня!

— Не истери.

— Убери руки! — пытаюсь выдернуть локоть, а саму аж трясти начинает от его прикосновения. Словно огненное кольцо сомкнулось на руке.

— Твой муж причастен к торговле людьми! — говорит чуть громче, но меня будто оглушает.

Я замираю, глядя ему в глаза. Понимаю, что машина больше не движется. Будто всё ещё слышу в ушах эхо сказанных им слов.

— Ты лжёшь, — говорю тихо, потому что горло враз пересыхает. — Это не может быть правдой.

Создаётся ощущение, что замкнутое пространство машины — вакуум без кислорода, потому что я вот‑вот начну задыхаться. Уже задыхаюсь. Но тишину вдруг разбивает звонок сотового Бахурина.

«Наталья».

Он отбивает вызов и кладёт телефон во внутренний карман пиджака. А потом снова возвращает взгляд к моему лицу.

— Я понимаю, что ты ещё не готова к этой информации, и я вывалил на тебя её слишком рано. Но времени в обрез, Злата. На флэшке маршрутные листы перевозок. По нашим данным, следующая через неделю.

— Я не верю тебе, — сжимаю виски дрожащими пальцами и прикрываю глаза. — Замолчи, Демид.

Но он продолжает.

— Пока не могу точно знать уровень его причастности: только ли посредничество или его роль в этом всём куда более серьёзная. Но не думаю, что он лишь оказывает услуги перевозчика.

— Хватит! — больше терпеть это я не в силах. Разворачиваюсь и толкаю его в плечо. — Открой дверь и выпусти меня! Сейчас же, Демид!

Но у него снова звонит телефон, успеваю увидеть, как Бахурин хмурится, когда вместо имени абонента видит три звёздочки.

— Мне нужно перезвонить.

Говорит так, будто это я ему тут докучаю. А потом перехватывает моё левое запястье, и я даже моргнуть не успеваю, как на нём защёлкивается серебристый прохладный браслет наручников. Лишь охаю от неожиданности. Бахурин же второе кольцо защёлкивает на какой‑то железке возле ручника стояночного тормоза, а сам открывает двери и выходит наружу.

Глава 6

Я лежу в своей постели, подтянув колени к груди. Вообще‑то на фоне всех событий ожидала серию панических атак, но, на удивление, ни одной так и не случилось. Не исключено, что всё ещё впереди.

Мой психотерапевт говорит, что нужно жить настоящим, не впадать в воспоминания и прострацию, концентрироваться на «здесь и сейчас», но именно в данный момент я меньше всего хочу сосредотачиваться на настоящем.

Когда сегодня днём Бахурин после телефонного разговора снаружи вернулся в машину, то развернулся и молча отвёз меня домой. Всю дорогу хмурился и смотрел только на трассу. Мне и слова не сказал. И только у ворот моего дома отстегнул наручники и протянул листок с номером.

— Думай, Злата, ты умная. Если присмотришься, заметишь что‑то. Пришли на этот номер то, что посчитаешь нужным, — снова посмотрел тем самым своим взглядом, проникающим через органы зрения, казалось, в самый мозг. — И будь осторожна.

Я ответить ему ничего не смогла. Лишь потёрла запястье, до этого скованное браслетом, а потом выдернула из его пальцев бумажку с номером и выскочила из машины.

Когда вошла в дом, не нашла в себе силы ни дать распоряжения прислуге, ни даже душ принять. Заперлась в своей спальне, сбросила одежду прямо на пол и залезла под одеяло с головой.

Знаю, что не по‑взрослому, но сейчас мне нужно было отгородиться от всего мира и побыть наедине с собой.

И вот вместо того, чтобы подумать над ситуацией, я просто лежу под одеялом. Пытаюсь осознать то, что мне сегодня сказал Бахурин, примерить это к Глебу и… не могу. Стянуть, сшить это не получается.

Торговля людьми.

Это даже звучит так чудовищно и дико, что волосы на голове шевелиться начинают. Ужас леденит в груди, стоит только представить. Каким вообще должен быть человек, чтобы хоть как‑то быть к этому причастным? Насколько сгнившим изнутри?

Но ведь Глеб не такой. Он бы ни за что не стал участвовать в этом. Демид ошибается. Или топит его намеренно. Только какова цель?

Да, мой психотерапевт говорит, что нужно быть мыслями здесь и сейчас, но я не могу. И поэтому проваливаюсь…

…

— Нам необязательно спешить, Маркиза, — Бахурин отодвигает волосы с моего плеча и нежно прикасается губами к шее.

— Я хочу, — прикрываю глаза, впитывая собственную дрожь предвкушения неизведанного. — Слишком долго ждала. Школа окончена, экзамены позади, мы совершеннолетние. Что ещё нужно? И… самое главное, я хочу тебя.

Последние слова произношу почти шёпотом. Это так смело для меня и откровенно. И так честно.

Демид прижимается всем телом сзади, выдыхая громче, его ладони оплетают мою талию, аккуратно пробираясь под футболку. Его пальцы на моей коже.