Измена: ты больше не мой (СИ) - Лискина Екатерина

У меня прямо гора с плеч упала. Не любовница, не подруга, сестра. Кажется, я точно ревную. Ужас.

На удивление, с ними было легко. Мы говорили о какой-то ерунде, ели, смеялись. Потом Андрюха захотел в веревочный городок. Я вознамерилась отказать, но тут вмешалась Настасья.

— О, я тоже хочу, — и они убежали вдвоем.

Мы со Станиславом остались практически наедине, не на работе и это было странно. Мне он нравился. Раньше я как-то не смотрела на него как на мужчину, на красивого мужчину, не то что сейчас. И ладно бы дело было во внешности, но мне всегда нравились высокие худые блондины, как мой муж, а Станислав был не слишком высок, наверное, чуть выше метра восьмидесяти, крепко сложен. У него были широкие плечи, большие, горячие ладони, а мышцы на груди, ммм… Тут я вспомнила как мы упали на тахту, поняла, что молча таращусь на босса вот уже несколько минут, а он насмешливо смотрит на меня и смутилась.

— Вы с Настасьей совсем не похожи, — упс, кажется, тему для отвлечения внимания я придумала не самую лучшую.

— Да, она похожа на отца, а я на маму.

Я изумленно уставилась на него. Станислав рассмеялся, при смехе у него в уголках глаз собирались тоненькие морщинки. Почему женщин морщины не красят, а с мужиками все наоборот?

— Я когда вырос, — начал рассказывать он, — закончил школу в шестнадцать и укатил в Москву, в универ. Родителям быстро стало скучно и они родили себе Настасью. Правда на, хм, “веселье” с пороком сердца они не рассчитывали, но в остальном очень довольны, особенно мама.

— Да уж, веселого в пороке сердца мало.

— Ну ничего, все же хорошо в итоге, Настьке уже ничего не грозит, только выросла мелкая и худая. — Настасья и вправду едва доставала Станиславу до плеча. — Пошли, вытащим наших лабиринтщиков. Мне уже пора.

Он протянул мне руку, помог выбраться из-за столика. Моя ладонь тонула в его, а мне было радостно и спокойно рядом с этим мужчиной. Хотелось чтобы вечер дольше не наступал.

Мы разошлись и я повезла Андрюшу к бабушке.

Было еще светло, так что я не ждала никаких подвохов.

И зря.

Глава восемнадцатая

Андрюшу к свекрови я повезла еще засветло. Сын рвался к бабушке, да и до школы было оттуда гораздо ближе, чем от нашего нового жилья. Я подумывала снять маленькую квартиру где-нибудь не слишком далеко от школы и работы, но пока что не хватило ни времени ни сил.

Домой, к Тамаре Васильевне, я собралась уже на закате. Никаких подвохов я не ждала, а зря.

Виталик выскочил, как черт из табакерки. Внезапно и страшно. Вылез из густых, все еще покрытых мелкими желтыми листьями, кустов, что окружали дом свекрови, попытался схватить меня за руку, но я отпрыгнула, а его повело.

Да он пьян!

— Алинка! — Виталик упал на колени и расплакался. — Прости меня, дурака.

— Виталь, ты пьян? — мой муж конечно не был ангелом во плоти даже до случая с дизайнершей, но вот тяги к алкоголю не проявлял, я редко видела его даже захмелевшим, а настолько пьяным — впервые.

— Я не пьян! — он рванул на груди толстовку, но она была без замка. — Меня все бросили! И ты бросила, и Татьяна! Я совсем, совсем один, — пожаловался он мне.

— Татьяна это кто? — Нет, я посмотрела в документах, как зовут стервочку, которая не видит ничего зазорного в том, чтобы спать с женатыми мужиками, но мне было интересно, что скажет мой муж.

Он поднял на меня мутные глаза.

— Не важно, Алиночка, — подполз ко мне, обнял за колени и сказал, — возвращайся. Мы же хорошо жили.

У меня дрогнуло сердце. Он был такой свой, пусть и оступившийся. Я даже подумала, а может… Но зазвонил телефон, Виталик мгновенно переменился в лице, схватил мою сумку, попытался вырвать.

— Тварина, с любовниками созваниваешься! — он орал уже на весь двор, сумку мы держали с двух сторон, он за донышко, я за ручки. — Я тут, как дурак, перед ней на колени падаю, а она!

— Виталий! — Свекровь стояла в раскрытой двери подъезда с телефоном в руках, — это я звоню. — Она сбросила звонок, сумочка затихла и мне удалось ее отобрать.

Нет-нет-нет, никакого прощения, только развод!

— Я подаю на развод! — крикнула я и позорно сбежала не оглядываясь.

В автобусе я забилась в уголок и расплакалась. Где-то в глубине души я все же надеялась, что все наладится, как-то утрясется. Разбитые иллюзии больно ранили мое сердце и гордость.

— Что случилось? — спросила моя старшая подруга. Борисыч снова укатил на свою обожаемую дачу, пообещав, что вот-вот, уже скоро он вернется в город и мы с Тамарой Васильевной остались вдвоем. Я зашла на кухню уже переодевшись, хотелось чаю, крепкого, сладкого до одури и с лимоном. А она сидела там с вечерними печеньками.

Пришлось пересказывать случившееся. И я снова плакала, так, что с утра под глазами были видны полопавшиеся капилляры. Пришлось штукатурится, как в ночной клуб.

Боссу наврала, что словила аллергию и пришлось замазывать. Было странно, что он вообще заметил. О нашей встрече на пешеходной улице мы не разговаривали, по молчаливому согласию сделав вид, что ничего не было.

Документы на развод я собрала за неделю. Виталик больше меня не подкарауливал, не звонил и никак себя не проявлял. Документы из отдела кадров забрал, не заходя на мой этаж и, по слухам, уже устроился в конкурирующую с нами фирму.

Еще неделю я думала, как буду разводиться, каждый день откладывая поход в ЗАГ. Но все таки собралась. Теперь оставалось только ждать. К новому году я буду свободна.

***

В середине октября у нашей фирмы был юбилей. Я зашивалась, на этот срок у нас как раз приходилось несколько подписаний крупных контрактов, так что даже и забыла. Не пошла бы, если бы не Станислав Александрович.

.

— Алина, ты же помнишь, на этих выходных мы едем в еловый лес.

— Зачем мы едем в лес, да еще в еловый? — Я недоумевающе уставилась на босса. Он рассмеялся.

— Не в лес, а в “Еловый лес”, турбазу за городом. Юбилей фирмы, ало, Алина, вызывает реальность.

— Ох, я забыла. — Я закусила губу. Был поздний вечер после долгого тяжелого дня, а я так замоталась за сегодня, да и вообще за эти недели, особенно от дороги. Каждый день дорога дом-школа-работа и обратно занимала у меня почти два часа в одну сторону. — Теперь вспомнила.

— Надеюсь, ты приедешь. — Станислав подошел ко мне, взял за руку и погладил большим пальцем внутреннюю сторону ладони. Меня как будто током ударило.

Глава девятнадцатая

Когда мой босс взял меня за руку и начал рисовать узоры по внутренней стороне ладони меня будто ударило током. Прошило от макушки до пяток, свернулось теплым клубком внизу живота. А ведь он ничего со мной не делал, просто гладил пальцами мою ладонь, касаясь легко-легко, скорее обозначая касание, чем на самом деле трогая. Я таяла, как сливочное масло, разлилась бы лужицей, но в коридоре завозились, зазвенели браслетами и Станислав встал, отпуская мою руку.

Когда Мариванна зашла в приемную со своим уборочным инвентарем все выглядело очень невинно. Я сидела за своим столом, ухватив какую-то папку, а босс стоял около кулера с водой и гипнотизировал.

— А что это вы еще тут делаете? — никогда эти букольки в бусиках не страдали излишней деликатностью.

— Да вот, вас ждем, самую красивую сотрудницу моего офиса, — и Станислав церемонно приложился к воздуху возле сухонькой ладошки. Наша сплетница аж обомлела. — И самую осведомленную.

— Все то вы шуткуете, Славик, — Мариванна явно отвлеклась от того факта, что застала меня с боссом наедине в кабинете и была польщена вниманием красавца-мужчины. — Но вот, дождались, выметайтесь, поздно уже. — И она похлопала босса ну… куда достала, еще бы чуть чуть и ее жест перестал бы быть невинным. — Вы бы свою помощницу подвезли, а то вон она какая, за последние пару недель стала совсем зеленая, как лягушка. Нелегко ей развод дается, ой нелегко.

Станислав посмотрел на меня долгим взглядом, потом снова улыбнулся уборщице во все свои тридцать два.