Омский горячий твой (СИ) - Дюран Хельга

Лучше бы она трусы свои потеряла. Интересно, какое она носит белье? Врядли кружево ей по карману. Фантазии насчет ее белья снова вызвали каменный стояк. Да что же это такое? Она меня чем-то зацепила. Определенно зацепила! Только вот чем?

О сладких потрахушках с ее участием я старался больше не мечтать. Может она своим отказом и набивала себе цену, проверять особо не хотелось, ибо Валерина кара меня пугала больше, чем желание присунуть этой деревенщине.

О чем я только думал, ввязываясь в эту авантюру? От нечего делать? В натуре, захотелось говна похавать. 

Надо было снова ехать на эту ебаную автомойку! Я нашел адрес в "Дубльгисе" и позвонил, чтобы узнать ее график. Почему я в первый раз так не поступил? Тогда я думал членом, а сейчас – головой.

Кое-как улавливая суть вялотекущего собрания моих подчиненных, я  думал совсем не о судебных процессах. Стоило мне пошевелить губами, как я сразу ощущал на них сладкий девичий вкус. Это безумие довело меня до того, что я искусал свои губы, как нервная бабёшка.

После собрания меня озадачил один из сотрудников Денис Сальников. Взрослый мужик, хороший специалист. Занимался в основном уголовкой. Проводив взглядом остальных коллег, он остался сидеть на месте.

– Глеб, у нас проблемы, – напрямую заявил он. – Я  взял дело Колесникова, но теперь понял, что не потяну его.

Колесников и Андронов два известных депутата от разных партий, они не впервой бодались в суде, пытаясь посадить друг друга. Дележка власти. Сейчас была очередь  Колесникова присесть. Я что-то слышал в новостях о том, что ему вменяли какую-то нелепицу, но я и подумать не мог, что он обратится в мою фирму. Видимо в этот раз дело плохо.

– А в чем проблемы, Денис? – я поначалу не понял, что смутило матерого адвоката.

– Я боюсь, Глеб, у меня дети.

– Ты чего? Андронова испугался?

– Тебе легко говорить, у тебя охрана есть.

– Сколько? – коротко поинтересовался я о размере гонорара.

– Пять, – так же коротко ответил Денис. Речь шла о сумме, с шестью нолями. И судя по первой цифре, все очень печально.

– Занеси мне все, что есть. Я сам займусь.

– Глеб, давай откажемся, – отговаривал меня Денис. – Нехорошо все это закончится.

– От таких дел не отказываются! – сказал, как отрезал. – Не в моей фирме!

Денис ушел, а я был даже рад взяться за это дело. Хоть мозги отвлеку от Алены.  

Еле дождался вечера. Сегодня был как раз ее рабочий день. Получив в прошлую нашу встречу своим же букетом по голове, я решил не повторять ошибок. В этот раз купил огромного плюшевого медведя. Им хоть не так больно будет. Неизвестно, что у этой бешеной суки на уме.

Дикая деревенская баба. Никакого этикета. Никакой благодарности. Наказать бы ее в коленно-локтевой позе или минетно-горловой, да как следует! Чтобы знала, как взрослых дяденек по яйцам бить, почем зря! За что? За что она со мной так?

Поцелуй же ей понравился? И я ей понравился. Так какого хера тогда?..

Приехал пораньше. Ждал на парковке, как мудак. В жизни у баб прощения не просил. Такие обидчивые не попадались. Нужно просто пройти через это заслуженное унижение, и жить дальше. И не связываться больше с деревенщинами тупорылыми. Может быть Валера знает, как с ними обращаться? Я пас!

В начале девятого, я увидел, как Алена выходит из дверей автомойки. Одета она была в ту же длинную куртку, что и в прошлый раз. Слава Богу, у нее была еще одна шапка, и она была на ее глупой головенке.

От нетерпения я не набросил даже куртки. Выскочил из машины в одном только свитере  и ждал, пока она попрощается со своими коллегами.  Увидев меня, она остановилась, как вкопанная. Ее губы сжались в плотную линию, а глаза смотрели с презрением. К ней подошла Юля и взяла Алену под руку.

– Привет, – с вызовом поздоровалась со мной Юля.

Алена даже не поздоровалась. Просто смотрела на меня и молчала. Конечно же, они подруги, и Юле все было известно о моем поступке до мельчайших деталей.

– Привет, – поздоровался я с девчонками. – Алена, я могу с тобой поговорить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Говори, – вскинув подбородок, как будто делала мне великое одолжение, произнесла Алена.

Мне дали понять, что наедине поговорить не получится. Неужели я так сильно ее напугал?

– Я приехал извиниться, – стараясь, чтобы мои слова звучали искренне, сказал я. – Прости меня, пожалуйста, я не хотел того, что случилось.

– Хотел, – уверенно произнесла Алена. – Конечно же, ты этого хотел.

Нихуя себе заявочки! Юля улыбнулась, а Алена стояла совершенно серьезная и смотрела мне прямо в глаза. Ее слова вообще выбили меня из колеи. Что теперь говорить?

– Я имел в виду, что... – Блядь, твою мать! Да что ж такое! – Я, конечно, хотел поцеловать тебя...

– Хотел и поцеловал! – перебила меня Алена.

Юля рассмеялась, глядя на мой растерянный вид. Эти суки открыто потешались надо мной! Вот это да! Соберись, Малиновский!

– Да, и поцеловал, – сдался я. – Я имел в виду, что я не хотел тебя...

– Еще как хотел! – снова перебила меня Алена, так что у меня челюсть отвисла. – Или у тебя член все время стоит? – Ну как на такое реагировать? Она нормальная вообще? – А потом ты хотел меня трахнуть на заднем сиденье, как шалаву последнюю! Так, Глеб? Ты всегда так делаешь? Не дохуя ли самоуверенности?

Матерщинные слова, сорвавшиеся с девичьих губ звучали и смешно и угрожающе! У Юльки уже была настоящая истерика. Перчаткой она вытирала слезы, сгибаясь от смеха в три погибели.

– Да, я очень тебя хотел, – выбила из меня признание Алена. – Но я не хотел выставлять тебя... легкодоступной. Не смог сдержать инстинктов. И, да, я всегда так делаю, поэтому прости меня, пожалуйста! И... я не знаю, что сказать еще. Мне очень-очень стыдно!

Мне и вправду стало очень стыдно. Теперь я высказался, и у меня как будто камень с души упал.

– Ты забыл сказать, что так больше не будешь, – продолжала издеваться Алена. – Что это больше не повториться.

– Да что ты? Даже думать об этом не буду! – почти поклялся я.

Ну что, сучка, довольна теперь? Уф! Отшлепать бы тебя хорошенько по тощей жопе! Или по губешкам кое-чем!

– Опять врешь! – не унималась Алена. – Будешь думать! Еще как будешь! Будешь помнить обо мне до конца своих дней! Признай, что ты повел себя, как придурок!

Если я сейчас не скажу, что я придурок, все испытанные мною унижения до, будут напрасны. Что мне остается?

– Хорошо, я признаю это, – послушно соглашаюсь я с девушкой.

– Глеб, я тебя прощаю, – наконец, прекращает меня мучить Алена. – Все, пока!

Девчонки развернулись и пошли прочь от моей машины. А я стоял, как последний идиот в одном свитере, не чувствуя холода, потому что на меня, как будто вылили ведро кипятка. Казалось бы, что мне еще надо? Сказала же, что простила? Я отчаянно метался, не зная, как не дать ей сейчас уйти.

– Алена, подожди! – заорал я, наконец. – Ты шапку забыла!

Я метнулся к машине, распахивая заднюю дверь.

– Оставь на память! – даже не оборачиваясь, крикнула она!

Медведь! Медведь же еще!

– Валера тебе подарок передал! – на грани отчаяния закричал я, потому что девчонки почти скрылись из вида.

Уф... Возвращаются! Ради Валеры.

Так же вместе девчонки подошли к машине. Я вытащил медведя из салона, протягивая Алене.

– Ум, какой классный, – умилялась Юля, глядя с какой сияющей улыбкой Алена обнимает игрушку.

– Глеб, передай Валере спасибо! – продолжая улыбаться, попросила Алена.

– А что сама не передашь, – осторожно поинтересовался я. – Он не звонил?

Алена покачала головой, и у меня окончательно отлегло от сердца. Слава Богу, мои извинения были сделаны и приняты вовремя. Мне стало так радостно, что хотелось продолжить общение с этими сучками, уже не казавшимися мне такими мерзкими. Очень даже милые и приятные девчонки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Девчонки, а давайте я вас подвезу? – предложил я. – Медведя затолкают в метро. Жалко же!