Маскарад (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева) - Terry Pratchett

Матушка не сводила с нее глаз. В конце концов нянюшка сдалась.

– Э-э… Посмотри рецепт под названием Знаменитый Морковно-Устричный Пирог, – произнесла она. – Двадцать пятая страница.

Матушка зашелестела страницами. Ее губы начали беззвучно проговаривать буквы. А потом:

– Понятно. Что-нибудь еще?

– Э-э… Алтеевые Пальчики с Корицей… Семнадцатая страница.

Матушка прочла и этот рецепт.

– И?

– Э-э… Сельдереевый Восторг… Десятая страница.

Матушка ознакомилась и с этим.

– Лично меня этот твой рецепт в восторг не привел, – произнесла она. – Дальше.

– Э-э… Ну, еще Забавные Пудинги и Натортные Украшения. Они все собраны в главе шестой, там можно читать подряд. Я их даже проиллюстрировала.

Матушка обратилась к шестой главе. Пару раз ей пришлось перевернуть книгу вверх ногами.

– Ты про что сейчас читаешь? – поинтересовалась нянюшка Ягг.

Как-никак, она ведь была автором, а нет на свете такого автора, который бы не жаждал поскорее узнать реакцию читателей.

– Про Клубничную Выкрутку.

– А-а! Очень смешная штука.

Однако матушке, судя по всему, было не смешно. Она аккуратно закрыла книгу.

– Гита, – сказала она, – ответь мне на очень важный вопрос. Есть ли в этой книге хоть одна страница, хотя бы один рецепт, который так или иначе не был бы связан с… известным процессом?

Нянюшка Ягг, красная, как яблоко, надолго задумалась.

– Овсянка, – наконец произнесла она.

– Неужели?

– Да. Э-э. Хотя, пожалуй, нет, туда ведь надо добавлять мою специальную медовую смесь, а поэтому…

Матушка перекинула пару страниц.

– А что ты скажешь на это? Невинные Пампушки?

– Ну-у-у, готовить ты их начинаешь как самые невинные пампушки, – нянюшка снова начала переминаться с ноги на ногу, – но потом они превращаются в Искусительные Булочки.

Матушка опять принялась рассматривать обложку. «Радость Домовводства»…

– И ты все это собрала и послала в Анк-Морпорк?

– Как-то само собой получилось, честно.

Нельзя сказать, что матушка Ветровоск была ветераном на полях любовных сражений. Скорее, она выступала в роли стороннего зрителя, внимательно наблюдавшего за происходящим со стороны, и поэтому была в курсе всех правил. Ничего удивительного, что книжонка идет нарасхват, как пирожки с пылу с жару. Какой рецепт ни открой, везде говорится, как этого пылу-жару поддать. Странно, что страницы не жгутся.

И автором значится некая «Ланкрская Ведьма». А дольнему миру – и нечего тут скромничать – прекрасно известно, кто есть Ланкрская Ведьма. Стало быть, книгу написала матушка Ветровоск.

– Гита Ягг, – зловеще произнесла она.

– Да, Эсме?

– Гита Ягг, посмотри мне в глаза.

– Прости меня, Эсме.

– Здесь написано «Ланкрская Ведьма».

– Я не подумала, Эсме.

– Ты немедленно отправишься в город, встретишься с господином Козлингером и прекратишь это безобразие, ясно? Я не хочу, чтобы люди смотрели на меня и думали о Банановом Изумлении. Более того, я не верю в Банановое Изумление. А еще мне бы очень не хотелось, чтобы, когда я иду по улице, вслед мне неслись всякие скользкие шуточки о бананах.

– Да, Эсме.

– Поэтому для верности я отправлюсь с тобой.

– Хорошо, Эсме.

– И мы поговорим с этим человеком о твоих деньгах.

– Ладно, Эсме.

– Заодно заглянем к молодой Агнессе, посмотрим, все ли у нее в порядке.

– Конечно, Эсме.

– Но действовать нужно дипломатично. Нам ни к чему, чтобы люди думали, будто мы суем нос в чужие дела.

– Разумеется, Эсме.

– Я никогда не совала свой нос в чужие дела, в этом меня никто не упрекнет.

– Нет, Эсме.

– Ты хотела сказать: «Нет, Эсме, в этом тебя никто не упрекнет»? Я правильно поняла твою реплику?

– О да, Эсме.

– Ты уверена?

– Абсолютно уверена, Эсме.

– Отлично.

Матушка выглянула в окно, окинула взглядом умирающие листья, серое небо и с удивлением почувствовала, что ее тоска куда-то подевалась. Всего лишь накануне будущее казалось мрачной бездной одиночества. А сегодня оно сулит множество изумления (пусть даже и бананового), ужасы, всякие опасности…

Разумеется, не матушке Ветровоск, кому-то другому.

Нянюшка Ягг, снова скрывшись в буфетной, тихонько улыбнулась сама себе.

Агнесса кое-что знала о театре. В Ланкр периодически заезжала одна бродячая труппа. Сцена у них была раза в два больше положенной на землю двери, а «кулисы» состояли из куска мешковины, за которым один актер обычно пытался переодеть штаны и парик одновременно, в то время как второй актер, скажем в обличье короля, торопливо дымил самокруткой.

Здание Оперы было почти таким же большим, как дворец патриция, но гораздо более роскошным. Оно занимало площадь в добрых три акра. При нем была конюшня для двадцати лошадей, а в подвале жили два слона; Агнесса любила проводить там время, потому что по сравнению с ней слоны были просто огромными, и это придавало ей уверенности.

За сценой располагались комнаты с высокими потолками, где хранили декорации для множества спектаклей. А еще где-то в здании размещалась балетная школа. Как раз в эту самую минуту на сцене несколько девочек в уродливых шерстяных гамашах выполняли ежедневные упражнения.

Внутреннее устройство здания Оперы – по крайней мере, устройство задника сцены – наводило Агнессу на мысли о будильнике, который ее брат однажды разобрал в надежде найти заветный тик-так. Это было уже почти и не здание вовсе, а некая машина. Декорации, занавеси, веревки свисали из мрака, напоминая ужасных существ, что поселились в заброшенном подвале. Сцена была лишь крошечной частью этой машины, пятачком света в огромном, запутанном, мрачном лабиринте, полном сложных и важных механизмов…

Откуда-то сверху, из темноты, покачиваясь на воздушных волнах, приплыл клок пыли и упал ей на плечо. Агнесса смахнула его.

– По-моему, я слышала чей-то голос, – произнесла она.

– Это, наверное, Призрак!! – воскликнула Кристина. – У нас ведь есть свой Призрак, ты знаешь?! О, ты заметила, я сказала «у нас»!! Ну разве это не чудесно?!

– Человек в белой маске, – кивнула Агнесса.

– О?! Так ты, значит, слышала о нем?!

– Что? О ком?

– О Призраке?!

Вот дрянь, подумала Агнесса. Она опять попалась. Думала, что ее прошлое осталось позади… и попалась. Надо быть осторожнее. Она знала некоторые вещи, а откуда – сама не знала, просто знала, и все. Такое зачастую выводит людей из равновесия. И это определенно выводило из равновесия ее.

– О, я просто… наверное, кто-то сказал мне… – пробормотала она.

– Говорят, он невидимка и разгуливает по Опере!! То его замечают на галерке, а потом – вжик, и он уже за кулисами!! И никто не знает, как это у него получается!!

– В самом деле?

– А еще говорят, он смотрит каждое представление!! Поэтому в восьмую ложу никогда не продают билеты!!

– В восьмую ложу? – переспросила Агнесса. – А что такое ложа?

– Ну, ложи!! Ты что, не знаешь?! Это где сидят самые важные зрители!! Пойдем, я покажу!

Приблизившись к краю сцены, Кристина грациозно помахала пустому зрительному залу.

– Ложи!! – воскликнула она. – Вот там!! А вон там, высоко, раёк!!

В огромном зале ее голосу вторило звучное эхо.

– А почему самые важные зрители не сидят в райке? Судя по названию, там должно быть лучше всего.

– О нет!! Самые важные люди всегда сидят в ложах!! Или в партере!!

– А там кто сидит? – показала пальцем Агнесса. – Оттуда тоже, наверное, хорошо видно…

– Ты что, совсем дура?! Это же оркестровая яма!! Для музыкантов!!

– Ну, в этом есть смысл. Э-э… А которая ложа восьмая?

– Не знаю!! Но говорят, что, если когда-нибудь в эту ложу продадут билеты, случится ужасное!! Ну разве это не романтично?!

По непонятной причине взгляд практичной Агнессы как магнитом притягивала к себе огромная люстра, нависающая над зрительным залом словно фантастическое морское чудовище. Толстая веревка исчезала во мраке под потолком.

Послышался тихий звон стеклянных подвесок.

Очередная вспышка предвидения (с которыми Агнесса все время безуспешно боролась) высветила в ее сознании предательский образ.

– Эта люстра… Мне кажется, скоро тут что-то случится. Что-то плохое, – пробормотала Агнесса.

– Да что ты!! Такого не может быть!! – всплеснула ладошками Кристина. – Я абсолютно уверена, тут все предусмотрели и…

Вдруг по залу прокатился мощный аккорд, заставивший сцену вздрогнуть. Люстра недовольно зазвенела, откуда-то сверху посыпалась штукатурка.

– Что это было? – испуганно спросила Агнесса.

– Дурочка, ты что, никогда органа не слышала?! Он такой большой, что установлен за сценой!! Пошли, посмотрим!!

Подбежав к органу, они обнаружили, что вокруг него уже толпятся другие работники Оперы. Неподалеку валялось перевернутое ведро, прямо посреди озерца зеленой краски.