Последняя битва президента Альенде - Хорхе Тимосси

Дверь не поддавалась. Альенде пришел тогда сам и стал упрекать нас в медлительности. Он взял в руку две самодельные гранаты, велел всем остальным сделать то же. Мы подожгли гранаты и все одновременно бросили в дверь, за которой была наша надежда. Альенде опрокинул стол для игры в пинг-понг, чтобы использовать его в качестве прикрытия. Наконец нам удалось пробить отверстие в двери. Президент и «Рамон» вытаскивают оружие: четыре 30-миллиметровых пулемета, несколько винтовок, патроны, автоматы, противогазы, пистолеты и каски.

Альенде приказывает отнести все это защитникам дворца, а сам идет в спальни карабинеров, где находит еще несколько пистолетов и винтовок.

Президент подошел к какой-то двери и спросил, куда она ведет. Никто не знал. Дверь взломали и обнаружили еще один склад боеприпасов. Там тоже оказались патроны, каски, гранаты со слезоточивым газом и гранатомет. Президент просил как можно скорее разобрать все это оружие, и сам помог нести его наверх. Именно в этот момент он произнес знаменитые слова: «Вот так мы вписываем первую страницу в историю революции. Чилийский народ и Америка допишут остальное».

Взрывная волна выбила стекла. Эрнесто увидел кровь и понял, что президент ранен. Пока врач перевязывал рану на спине, Альенде велел нести оружие и боеприпасы на винтовую лестницу — там укрылись от бомбардировки несколько бойцов. Оружие стали передавать по цепочке. О дальнейшем рассказывает Эрнесто:

Альенде позвал одного из товарищей. Все стали кричать, звать его и вдруг в ответ услышали женский голос. Удивленный и обеспокоенный, президент спросил, откуда здесь женщина, и сам ответил: «Наверняка это «Пайита». (Его личный секретарь.) Президент приказал разыскать «Пайиту». Она не хотела выходить из своего укрытия, где спряталась, когда остальные женщины покидали дворец. Но ее привели к президенту. «Пайита» пыталась оправдаться, объяснить свое присутствие, но Альенде не пожелал ее слушать, ведь он считал, что его приказ выполнен.

Потом президент спросил, в каком состоянии бойцы. Убитых, кажется, не было. Лишь несколько человек получили легкие ранения.

«В этот момент, — говорил Эрнесто, размахивая руками, — началось все сразу: самолеты бомбят, танковые орудия стреляют, пулеметы поливают очередями. Настоящий ад, со всех сторон гром, все падает, рушится. Альенде приказал открыть краны большого резервуара с водой, чтобы не допустить пожара на первом этаже, однако пожар все же начал распространяться в помещениях, которые занимали министерство внутренних дел, пресса, отдел информации и радиовещания. Пожар распространялся дальше, он уже охватил зал адъютантов, красный салон.

Альенде и еще несколько бойцов добрались до второго этажа. Потом его видели с автоматом в руках — в помещении секретариата и в президентском кабинете. Многие видели, как он взял у «Хосе» гранатомет и, попросив прикрыть его ружейным огнем, стал стоя стрелять по танку. Метким выстрелом он вывел из строя его орудие. По свидетельству одного из участников событий, на этом танке был номер «Е-28».

Бой продолжался еще в течение получаса. Военные сосредоточили огонь на входе со стороны улицы Моранде, стремясь проникнуть во дворец. Здание, построенное в XVIII веке, горело со всех концов. Мятежники попросили выслать двух парламентеров для переговоров; огонь с обеих сторон прекращен, Альенде высылает парламентеров: министра Флореса, генерального секретаря правительства, и Даниэля Вергару, заместителя министра внутренних дел.

Последний раз мне удалось связаться с Барриосом по телефону в 13.57. Он сообщил, что президент Альенде по просьбе мятежников направил к ним для переговоров Флореса и Вергару, дав им строгое указание в любом случае добиваться гарантий «для рабочего класса и сохранения его завоеваний». Барриос добавил еще, что Альенде настаивал на получении гарантий в письменной форме.

Несколько минут спустя после этого разговора путчисты заняли первый этаж дворца. Я позвонил Барриосу по прямому проводу в его кабинет в 14.30. Очень долго никто не брал трубку, потом кто-то снял ее, нажал на рычажок, и связь прервалась.

С первого этажа слышались крики. Военные ворвались в Ла Монеда. Члены ГДП по приказу «Висенте» стали строить на втором этаже баррикаду.

В результате воздушной бомбардировки и от взрывов внутри здания мраморные бюсты бывших президентов республики, стоявшие в главном коридоре на верхнем этаже, упали с пьедесталов. Длинный ряд белых невыразительных лиц — неудачники и псевдогерои, ничего не сумели они дать своей стране в прошлом, и никто не помнит о них теперь.

Бойцам сразу же пришло в голову использовать бюсты и постаменты для баррикады. «Висенте» и «Франсиско» прикрывали тех, кто ее сооружал. Неожиданно поступил новый приказ президента: использовать для баррикады все бюсты, кроме одного — дона Педро Агирре Серда, деятеля радикальной партии, кандидата Народного Фронта, избранного в 1938 году президентом Чили. То был первый в нашем столетии опыт создания демократического народного правительства на латиноамериканском континенте. Врач Сальвадор Альенде занимал в этом правительстве пост министра здравоохранения.

Мятежники захватили первый этаж, бой шел к концу. Небольшая группа людей отправилась на поиски врача. Они спустились по винтовой лестнице, ведшей к боковому входу в здание, который мало кому был известен.

Спустившись на несколько ступенек, бойцы увидели, что солдаты обнаружили вход и уже поднимаются по лестнице. Пришлось повернуть назад, отступать, бросая гранаты. Стали думать, как прикрыть эту брешь.

Приволокли из кухни плиту и столкнули вниз. То же самое хотели сделать с холодильником, но он сказался очень тяжелым, и трудно было сдвинуть его с места. Наконец, стали бросать в солдат тарелки и металлические подносы.

Многие бойцы были ранены, другие, как, например, «Роберто», погибли в огне; одна из ракет попала в сектор дворца, выходивший на улицу Театинос. Пожар бушевал все сильнее. Почти все обороняющиеся находились на втором этаже, один армейский грузовой автомобиль связи был выведен из строя гранатой, брошенной из здания министерства общественных работ. Альенде стрелял из окна кабинета, потом видели, как он перешел в сопровождении «Рамона» в красный салон.

«Отец» ранен!

Солдаты поднимались по главной лестнице. Многие члены ГДП пали. Стало известно, что схвачены личный секретарь президента Освальдо Пуччио и его сын, студент юридического факультета. Ниже приводится рассказ очевидца о последних часах битвы в Ла Монеда:

Солдаты ведут огонь со всех сторон, почти не целясь. Трещат пулеметы и автоматы, слышатся крики: «Сдавайтесь, марксистские собаки». Президент Альенде забаррикадировался с группой товарищей в углу красного салона. Он поднимается, оглядывается в поисках более выгодной позиции... Пуля попала ему в живот. Президент с трудом добирается до кресла, опирается на него и продолжает стрелять. «Рамон» кричит: «Отец» ранен!»

Как говорила мне позже Беатрис, Альенде не знал, что товарищи из охраны за глаза называли его «Отцом».

Солдаты ворвались в зал адъютантов. Огонь со стороны улицы Моранде усилился. Мне рассказывали:

Убит «Мануэль», лежавший за 30-миллиметровым пулеметом. Президент ранен в левую руку, чуть ниже плеча. Он вынужден оставить оружие. Убит «Панчо». Тех, кого послали на поиски Бартулина и «Густаво», тоже настигла пуля. Президент пытается выйти из красного салона, чтобы присоединиться к товарищам, но это ему не удается. На несколько мгновений солдаты прекращают огонь, потом возобновляют стрельбу. Некоторые бойцы укрываются за дверьми, другие схвачены. Вдруг в салон метеором врывается «Томас» с 30-миллиметровым пулеметом в руках. Он стреляет почти в упор. Несколько солдат упало. Бойцы поднимают изрешеченное пулями тело президента и несут в кабинет. В кабинете «Рамон» берет Альенде на руки. Остальные товарищи прикрывают их огнем.

То была историческая минута, невиданный доселе подвиг мужества и верности, как сказал команданте Фидель Кастро. Тело президента положили в кресло Бернардо О'Хиггинса, надели на него президентскую ленту и покрыли чилийским национальным флагом, тем самым, который всегда стоял у его письменного стола. Кабинет Альенде был разворочен, все перевернуто вверх дном. Но на фотографии, которую успел кто-то сделать после боя, можно различить одну деталь: бюст О'Хиггинса, который Альенде всегда держал у себя на столе, стоял на своем месте.

Кому-то еще удалось позвонить из дворца в отделение Пренса Латина и сообщить, что законный президент Чили Сальвадор Альенде погиб в бою от фашистской пули. Если попробовать рассчитать время, то можно предположить, что смерть главы государства наступила примерно между 13.50 и 14.15.