Записки - Екатерина Александровна Гаврилина

пару девчонок, которые крутились рядом со старостой. Мне было смешно за ними наблюдать. Я ни с кем не пыталась найти общий язык.

В итоге, в институте у меня так же не было друзей, как и в школе. Точнее, я сама никого близко к себе не подпускала. Все для меня были в одном статусе – одногруппницы. Я не хотела заводить близких подруг, потому что им нужно было рассказывать про себя, про семью. Сразу же начались вопросы о маме: «Что случилось? Как это я пережила?», и всё в этом роде. Сразу стали бы меня все жалеть. А я не хочу, чтобы меня жалели.

«Самое ужасное чувство по отношению к другим и к тебе – это жалость. Вы только вдумайтесь в это слово – жалость. Жалость. От чего оно происходит. От слова жало. А для чего насекомым жало?! Правильно, чтобы вас ужалить. Так и для людей. Люди так же могут вас ужалить. Ужалить в самое неподходящее для вас время, так как знают ваше слабое место. Да и вообще для меня мерзко, чтобы меня жалели. Нет, лучше пусть презирают и ненавидят, чем жалеют».

Через неделю у нас в группе появился ещё один парень, который опоздал на первые занятие, так как отдыхал на море. Его звали Тимур. Этот парень не был похож на тех ботаников, которые учились с нами. Тимур был невысокого роста, но спортивного телосложения, со светлыми, немного вьющимися волосами, причём с карими глазами и довольно милой улыбкой. С виду очень даже нормальный парень.

Итак, как я сидела на лабораторных занятиях одна, мне подсадили его. Всё бы ничего, но он меня очень жутко раздражал, так как постоянно о чём – то болтал и рассказывал мне. В итоге я его стала избегать и показывать ему своим видом, что мне неприятно с ним общаться.

После первого месяца обучение в институте, меня ждало приятная новость – это первая стипендия. Так как я набрала проходной балл при поступлении, мне она полагалась сразу.

Конечно же, получив свои первые денежки, заработанные своим умом, я отправилась их тут же тратить в торговый центр.

Увидев отдел парфюмерии и косметики, я сразу туда зашла. Я никак не могла придумать: «На что же мне спустить свою первую стипендию?».

Но была уверенна, что здесь я себе точно что-нибудь подберу.

Обойдя отдел, я наткнулась на стенд женской парфюмерии и увидела мамины духи. Те самые: нежно – сладкие с горчинкой. Я сразу же подошла к ним. Понюхав их, я снова окунулась в мир тепла и заботы. После этого я сразу поняла, на что я хочу потратить свою стипендию. Конечно, мне хватило денег только на маленький тюбик. Не такая уж и большая стипендия у русского студента. Но мне на время хватит и этого количества тепла, и заботы. Теперь мамин запах будет всегда со мной. Теперь мама будет всегда со мной. Закрыв глаза, я буду её чувствовать и ощущать рядом.

Глава 8 – Записка №4

Мой горделивый вид и неприятный взгляд на всех срабатывал, никто со мной не общался. А вот на Тимура нет.

На других лабораторных занятиях он так же садился со мной и продолжал свои рассказы.

Тимур так же прилип ко мне и на лекциях. Я старалась садиться одна и на соседнее место ставить свою сумку. На Тимура этот план не срабатывал. Он убирал её и садился рядом. Как я уже говорила, мне не хотелось заводить друзей. Но он просто не давал мне прохода.

На одних лабораторных занятиях Тимур предложил мне пари. Он предложил не вместе, а каждому из нас сделать лабораторные задания и тот, кто решит их неправильно, будет выполнять желание второго. Я сразу согласилась на такое пари, потому что была уверенна, что всё сделаю правильно и наконец-то смогу избавиться от навязчивого напарника, так как моим бы желанием стало: оставить меня в покое.

Но мне не везло, мысли о том, что нужно непременно выиграть не давали мне сосредоточиться на условиях задачи. Поэтому, к моему сожалению, я проиграла это пари. Теперь мне предстояло выполнить желание Тимура.

– Поздравляю. И какое твоё желание? – язвила я Тимуру.

– Для начала улыбнись, и пойдём со мной. – Тимур нагло взял меня за руку и куда-то повёл.

Мне пришлось ему подчиниться, ведь я всё-таки проиграла.

Мы отправились в парк аттракционов.

– Мы что будем кататься? – недовольно спрашивала я.

– Не совсем. Пошли.

Тимур повёл меня в комнату смеха. Моей злости в тот момент не было предела.

Мы зашли в комнату смеха, и Тимур стал подводить меня к различным кривым зеркалам, строить разные мордочки. Через несколько пройденных зеркал, наша прогулка стала меня смешить и к концу аттракциона я уже смеялась на всю катушку. Да, я не смеялась, я просто ржала, если можно так выразиться. Но это действительно было так. Я уже не помню, когда я в последний раз так смеялась, смеялась до слёз. Выйдя из комнаты смеха, я ещё долго не могла остановиться, смех пробивал меня каждый раз с новой силой. Тимур смотрел на меня и улыбался, ему нравилось, что он всё-таки сумел меня рассмешить и поднять моё унылое настроение.

– Так, я не поняла, твоё желание сходить в комнату смеха? – наконец-то успокоившись, спросила я.

– Не совсем, моё желание было, чтобы ты рассмеялась. Но сама бы ты не смогла этого сделать, поэтому я прибег к небольшой помощи. Мне хотелось услышать, как ты смеёшься.

– У тебя это получилось. И как ты вспомнил про этот аттракцион? Я думала, что он уже не работает.

– У меня сестрёнка любит сюда ходить. Алиса в этом году пошла в первый класс. Вот она, – достал телефон Тимур и показал мне свою сестрёнку.

– Хорошенькая какая. Но вы с ней совсем не похожи.

– Я похож на маму, а она на папу, – немного с грустью произнёс Тимур. – Может, погуляем? – перевёл тему Тимур.

– Хорошо, давай.

Мы прогулялись по парку, болтая обо всём. Мне было очень легко и просто общаться с Тимуром. Его смешные рассказы меня уже не раздражали, а начинали смешить. Мне не хотелось, чтобы наша прогулка заканчивалась. Но было уже поздно и прохладно, поэтому Тимур проводил меня до остановки и посадил в автобус.

Дома у меня было ощущение, что мне чего-то не хватает. Мне не хватало общения с Тимуром. Я даже стала скучать по нему и ждать с нетерпением завтрашнего дня, чтобы снова пообщаться с ним. Поэтому я решила для себя, чтобы буду с ним дружить. По крайней мере, не всегда же мне быть белой вороной в группе, да и вообще по жизни.

Разбирая кровать, я увидела на ней записку от