Люди из ниоткуда. Книга 2. Там, где мы - Сергей Демченко

Бриллианты, для полноты сияния украшенные нашими грязными соплями…

Эдакие высокомерные, подлые, злобные и мелочные хуторяне. Восседающие на золочёном коне Вечности… И колотящие его босыми ногами с цыпками на заскорузлых пятках.

Мы отчего-то самонадеянно возомнили себя богами среди всех, равных себе самим…

Мы словно напрочь забыли о том, что все мы, — состоятельные, важные, обличённые властью и просто "обычные окружающие", «обыватели», "электорат", — все, без исключения, сделаны из одной грязной глины.

Не раз и не два уже заквашенной Всевышним, — на гнили и прахе когда-то отживших.

Что мы — своего рода сублимат, вторсырьё, распаренная в клее Бытия субстанция из общей кучи постоянно используемого в конвейере времени материала…

В которое щедрой рукой Провидения намешаны все собранные за десятки тысяч лет, со всех миллиардов когда-то живших, испражнения, глупость и грехи.

Нравственные и физические фекалии, взятые ото всех.

Начиная от горстки первобытных блохастых древопитеков и заканчивая моральными уродами наших дней…

Наверное, чтобы мы по-настоящему оценили что-то в своей никчёмной, жалкой жизни, у нас нужно всё отнять. Жёстко, нагло…и навеки…

Эта, пустяковая, казалось бы, вещь…

Как всё относительно в этом мире…

Намочи его, скомкай… — и он превратится в серый жеваный комок странного вещества. А до этих пор он — своего рода символ погибшей, лопнувшей цивилизации. Простой и незамысловатый — отчего же он навевает такие мысли?

Эдакий последний сердечный привет из прошлого. Неизвестно теперь, когда ещё — мы или наши правнуки? — будут снова делать такие, или хотя бы ПОДОБНЫЕ, вещи… И будем ли вообще…

— …все вы знаете, каким образом и при каких обстоятельствах оно попало к нам…

Народ угрожающе заворчал. Отчаянная злоба гепарда, видящего, как к его логову с детёнышами приближается голодный лев…

— Я зачитаю его вам, безусловно. Но от комментариев по ходу чтения всех попрошу воздержаться. Не превращая собрание в балаган, прошу выслушать и просто задуматься. Я хочу, чтобы все прониклись смыслом и главной «идеей» письма.

А так же хочу сразу сказать, — мне не нужно от вас ни советов, ни предложений. После прочтения я поясню все непонятные моменты, и буду вынужден кое о чём вам рассказать.

То, что лично я вижу из всего этого безумства, имеет лишь один действенный способ разрешения.

Мой.

И каким бы он ни показался вам, — странным или безрассудным, — всё, что мне будет нужно услышать от вас, это готовность к его чёткому исполнению. Так что начнём.

Я вытащил из конверта сложенные листы и…

"Здравствуйте, мой любезный и незабвенный господин Гюрза!" Все, кто был в «зале», при этих словах недоумённо переглянулись. Вурдалак подавился водой из фляжки и закашлялся.

Пусть их недоумевают. Потом, всё остальное — потом!

"Так сложилось, что годы и расстояния давно разлучили нас с Вами, но память и знания о Вашей знаменитой личности я пронёс сквозь все эти трудные годы.

Возможно, Вы сейчас стары и немощны; а может, всё так же легко способны загонять палкой зайца…

Во всяком случае, я помню Вас именно таким.

Не обессудьте, что не пришёл к Вам в гости, как подобает в приличном обществе. Всё недосуг. Вы же в курсе, я думаю, того количества проблем, что свалились в наш мир из бездонного неба? Решением последствий которых я до сих пор занят.

Однако посылаю к Вам своих доверенных лиц, уполномоченных преподнести вашему Дому жёсткие, но щедрые дары в качестве подтверждения явной серьёзности моих намерений и требований. Кстати, как там всё-таки насчёт моих предложений?

Отчего-то мне подумалось, что такой смелый, непримиримый человек и неисправимый упрямец, как Вы, не слишком прислушается к моему первому глашатаю.

А посему счёл необходимым лишний раз уведомить о своих нешуточных интересах в Вашей стороне (или секторе, как Вам угодно) города.

Будучи по природе человеком занятым, прагматичным и сугубо деловым, я предпочитаю думать, что некоторая демонстрация моих намерений, на которую пришлось пожертвовать какую-то часть Вашего коллектива единомышленников, поможет в дальнейшем избежать более крупных и ненужных жертв. А также поможет существенно ускорить процесс достижения нами договорённостей. Повторяюсь ещё раз: время для меня дорого.

Я не ставлю себе целью вырезать поголовно всю эту возвышенность, как Вы могли изначально подумать. Моей задачей является воссоздание государственности и территориальной целостности страны.

Но уже в обновлённом, более разумном её виде.

И пусть обстоятельства диктуют мне сегодня необходимость проявления некой, кажущейся кощунственной, жестокости, — всему есть свои оправдания.

Во времена раздоров и войн, разрозненности и дележа остатков всемирного достояния, — разве есть другой способ встряхнуть народ, отбить у него охоту вольницы, и привести в чувство для объединения? Кроме карательных и жёстких мероприятий?

Увы, Вы это знаете не хуже меня…

Выбрав своим девизом "За жизнь, справедливость и порядок", я буду следовать ему до конца. Тех же, кто осмелится противостоять делу пробуждённой России, ждёт только один возможный в нынешнее время способ наказания: смерть.

Да, смерть, — ради дальнейшей жизни без смутьянов и лишних, ненужных личностей.

Я, как законный представитель Верховной власти в регионе, как Губернатор Кавказа, имею на то полномочия и полный спектр силовых возможностей. Поэтому я предлагаю Вам и Вашим людям ещё раз: сдайте оружие, пройдите процедуру ассимиляции с коммуной Первого дня, а в её лице — со всем новым народом России.

Примите и старайтесь исполнять новый Закон.

В этом случае вам гарантируется жизнь, свобода передвижения и вероисповедания. В остальном же — все прочие свободы и права (наряду с обязанностями) будут регламентированы и гарантированны вам Законом возрождённой России.

Уважаемый господин Гюрза!

В убедительной, простой, но доходчивой, как мне кажется, форме я продемонстрировал Вам и Вашим людям своё отношение к возможному неповиновению. Искренне прошу Вас и Ваше окружение не совершать глупостей. Не агитировать людей на неподчинение, не оказывать сопротивления представителям военного командования губернии. Дабы не доводить дело до кровопролитного решения вопроса путём спецоперации с нашей стороны.

В котором Вы и Ваши люди не будете иметь ни малейшего шанса.

Совсем уж лишние жертвы в столь трудное время ни к чему.

Тщательно взвесьте Ваши возможности, прежде чем делать поспешные выводы и совершать опрометчивые поступки. Через семьдесят два часа к Вашему району прибудут мои люди за Вашим решением. Прошу вручить им ответ и, во избежание возможных осложнений, не препятствовать им исполнить свой долг.

Уведомляю Вас, что если делегированные мною люди не вернутся к назначенному сроку, данный сектор ждёт карательная операция с нашей стороны.

Мне не хочется убивать мирное население. А поэтому надеюсь на Ваше личное благоразумие и вес в сообществе, который даст нам возможность провести слияние наиболее безболезненно и быстро.

И, наконец, последнее.

И возможно, не самая приятная новость лично для Вас.

Я намерен дать Вам шанс сохранить своё лицо и остаться в памяти пока ещё руководимых Вами людей таким, каким они Вас знали: волевым, решительным и мудрым руководителем. Добиться этого Вы можете лишь одним способом, — уйти.

Я разрешаю Вам удалиться в любую угодную Вам сторону, прихватив с собою всё, что сочтёте возможным унести на своих плечах и плечах Ваших домашних. Их жизни мне так же ни к чему.

Дело в том, уважаемый господин Гюрза, что двоим лидерам подобного склада, как наш с Вами, будет невозможно ужиться на одном таком узком пространстве суши. Не желая устранять Вас физически, поскольку не могу не уважать Ваши усилия по поддержанию порядка и выживанию населения района, я нашёл возможным проявить великодушие от имени Власти.

А потому объявляю Вам: Вы свободны.

Можете передать свои полномочия моим представителям, о которых я уже упоминал, и выбрать себе направление движения.

Однако безо всякого удовольствия и сожаления заявляю Вам: если к тому моменту, как истекут положенные Ультиматумом сроки, Вы будете на месте, Ваша личная смерть будет явлением неизбежным и решённым.

Думаю, мне не стоит повторять это ещё раз.

P.S.: Прошу Вас не трудиться и не строить никаких догадок относительно моей личности. Пусть Вас так же не беспокоит вопрос, откуда я знаю Вас и Ваши дела.

Можно сказать, что моё положение элементарно ОБЯЗЫВАЕТ меня знать всё, что касается того или иного вопроса…

С уважением, — Казимир Могилевский, Губернатор Кавказа.