Круги по воде - Мариэтта А. Роз

class="p1">Она отвернулась.

Грузовик тронулся. Поехал.

– Машка! Машка!

Мы бежали за грузовиком, кричали, размахивали портфелями! Грузовик не остановился, даже не притормозил.

Машка уехала.

* * *

Мы знали, что делать.

Мы не говорили об этом, но все знали, что нужно делать!

На следующий день, после уроков мы пошли не домой – мы отошли за гаражи. Знали, что он пойдет здесь. Один.

Ждали.

Колька задержался. Увидев нас, не испугался, не отступил, хотя всё сразу понял. И лицо у него было такое честное, такое правильное!

– Сволочь! – Толик ударил его портфелем. – Сволочь!!

… Мы били его портфелями, кричали страшные, грязные слова, которые в нашем возрасте знать не положено, но мы все равно их знали, и кричали, и били. А он молчал, не отбивался. Только весь сжался, закрыл голову руками. И от этого было ещё хуже.

* * *

Назначили родительское собрание.

Мы – уже пятеро – стояли у доски. И молчали. Колька с побитой рожей сидел на первой парте, рядом с матерью и пыхтел.

Пришла фашистка. Заливисто что-то говорила.

Мы не слушали.

Мы смотрели в пол.

– Послушайте! – вдруг сказал дядя Лёша, отец Толика. – Нельзя же так! Они ведь дети.

– А моего мальчика отделали как самые настоящие хулиганы! – взвизгнула Колькина мать.

– Я вот не верю, что мой сын просто так побил Вашего сына, – вежливо возразил дядя Лёша. – Толик – хороший мальчик. Он никогда раньше не дрался. Ни разу!

– Мы это учтем, – сказала фашистка. – Поэтому «двойку» за поведение в четверти не поставим. А вот остальным…

Ой, да подумаешь! «Двойка» за поведение.

– А я вот хочу знать, почему всё произошло, – не унимался дядя Лёша. – Толик! Толя! – позвал он сына.

Толик вздрогнул, посмотрел на отца.

– Вы, действительно, избили этого мальчика?

– Да, – ответил Толик.

Все загалдели.

– Тише! Тише! – прикрикнула Людмила Михайловна.

Родители замолчали, одна Колькина мама продолжала что-то сердито бубнить.

– Почему вы это сделали? – продолжил дядя Леша. Говорил он спокойно. Толик молчал. – Я просто хочу понять.

– Потому что он гад! – вдруг закричал Толик. – Фашист! Нет, хуже фашиста! Потому что вроде как товарищ! Будущий пионер! А из-за него Машка… – Толик закрыл лицо руками и заплакал.

Нас выставили в коридор.

Мы стояли, прислонившись к стене, молчали, прислушивались.

Взрослые громко спорили. Дядя Леша взвинчено говорил:

– Вы хоть понимаете, до чего довели девочку!!

– Было собрание, – оправдывалась учительница.

Все опять загалдели.

Наконец, двери распахнулись, и родители повели нас домой.

Дома мне влетело.

– Я думала, ты хорошая, послушная девочка! – на высоких нотах орала мать на кухне.

Я сидела за столом и размазывала по тарелке кашу. Отец пялился в телевизор.

– Как ты могла пойти на поводу у этого мальчика! Да он настоящий хулиган!

– Толик – не хулиган, – буркнула я.

– Отвратительный, гнусный хулиган! Вы избили товарища!!

– Он нам не товарищ…

– Да что ты говоришь!! Что ты вообще понимаешь в жизни!! Весь нос в соплях, а учить меня будешь!! Я запрещаю тебе общаться с этими гадкими детьми!!

– Это мои друзья, мама…

– Запрещаю! Ты слышишь, что я тебе говорю! Этот Вовка твой! Он без отца, а почему без отца, ты когда-нибудь спрашивала!! Где вообще его папаша!! А Купцов!! Он сын сантехника!! Его родители – быдло рабоче-крестьянское!!

– Ты говоришь о моих друзья, мама…

– А этот Калачиков Саша!! Явно какой-то придурок!! У него, наверное, была родовая травма!! Он недоразвитый!! И родители у него явно алкоголики!! А этот Толик!! Тоже мне вшивая интеллигенция!!

– Это мои друзья, мама!

– А ты что возникаешь!! И вообще, когда мы купим цветной телевизор!! – накинулась вдруг мать на отца. – У всех нормальный людей уже есть цветной телевизор, а мы все еще в черно-белый пялимся!!

– Это мои друзья, мама!

– А ты вообще молчи! Ничего ты не понимаешь! Сопля малолетняя!

– Не смей так говорить о моих друзьях!! – вдруг заорала я так громко, что чуть сама не оглохла.

Мать уставилась на меня, захлопала ресницами. Даже отец оторвался от телевизора.

Я встала.

– Это мои друзья, мама. И я буду с ними дружить. Они хорошие. А Кольку мы ещё раз отлупим. Ясно!!

Мать разревелась.

– Дожили! Родная дочь тыкает!

Я встала и ушла в свою комнату.

* * *

В конце четверти на линейке директриса объявила, что из-за драки нас пятерых не примут в пионеры в этом году.

– Исключение можно сделать только для Анатолия Рублёва, – сказала она. – Он отличник, и отец его – кандидат наук. Если ты, Толя, извинишься сейчас перед своим товарищем, то так и быть! в пионеры мы тебя примем.

И тогда Толик громко сказал:

– Отец мой ни причем! Это я Кольку бил! И не товарищ он мне! Извиняться я не буду.

После линейки к нам подошли Кеха, Лёнька и даже Иринка. Окружили нас.

– Ну, держитесь теперь! – Кеха обняла меня. При всех! – Пантелейщина спуску не даст. Всем вам.

Мы молчали. Нас было пятеро.

1988-1989 гг.

О том, что Вовка утонул ещё в начале августа, я узнала лишь в конце лета, когда вернулась из пионерского лагеря, куда меня на все три смены запихнули родители подальше от города, от асфальтовой жары и подальше от моих друзей.

Узнала во дворе. Вышла погулять, думала, кого позвать, прикидывала, кто может сейчас быть дома. Тут откуда-то выскочили оба Сашки, начали кричать, размахивать руками.

Я долго не могла понять, что они говорят.

Долго не могла поверить.

Вовка не мог утонуть! Он ведь Вовка! Наш Вовка! Шадрин! Маленький, самый маленький в классе! Рыжий, с конопушками!

Он ведь занимался плаванием! Он ведь был перспективным!

Он ведь так мечтал стать пионером, путешественником, спасти меня от хулигана-пятиклассника!..

Вовку унесла хитрая, коварная Обь. Он был на даче – на той самой даче, которой так завидовали наши родители: недалеко от станции, недалеко от большой реки, двухэтажный домик с электричеством, водопроводом. В тот день он решил порыбачить и вдруг увидел, как течение уносит надувной плот с двумя орущими малышами. Малышей он спас, а его самого затянула воронка, которых в Оби множество.

Его матери потом вручили маленькую желтенькую медальку в коробочке. Красиво, торжественно. Весь дом сбежался посмотреть!

Только вот Вовки уже не было…

Тут же оба Сашки огорошили еще одной новостью – в июле уехал Толик. Не просто в другой дом, другой район, а вообще в другой город. Куда – не известно! У соседей нового адреса семьи Рублёвых