Капкан для гончей - Надежда Федотова

– Дорогая, я ничего не понимаю! – окончательно встревожился голос за дверью. – Что у тебя там стряслось?! Открой!

– Мама, все в порядке! – Нэрис взяла в руки графин. – Спускайтесь, я сейчас выйду! Так, Бесс, подними этот голубой кошмар повыше. Ага… Лифом ко мне поверни. – Она перевела дух, храбро зажмурилась и, боясь передумать, одним движением выплеснула содержимое графина прямо на голубой атласный подол. – Вот!

– О господи! – Служанка ахнула и прижала свободную ладошку ко рту: на роскошном атласе расплывалось здоровенное багряное пятно.

Нэрис подмигнула и с чувством выполненного долга поставила графин обратно на столик:

– Теперь мама и слова не скажет! Платье испорчено, а шить другое у нас нет времени. Пошли!

– Ах, госпожа… Ну как же можно? Такое прелестное платье! – едва не плача, всплеснула руками Бесс. – Вино же… оно не отстирается!

– Не хнычь. – Нэрис поплотнее запахнула полы плаща и направилась к двери. – Положи его, и пойдем! И не надо смотреть на меня, как на чудовище. Там ткани локтей на пятьдесят, папа не поскупился. На лиф и пояс вино не попало, потом просто перешьешь со шлейфа. И не делай из этого трагедию, я тебя прошу!

– Но как же…

– Бесс, – уже взявшись за ручку двери, девушка с улыбкой обернулась, – ты прекрасно шьешь! И, я уверена, когда придет время тебе выходить замуж, ты будешь самой красивой невестой.

– Простите?..

– Я дарю тебе это платье, глупая!

– Мне?! – снова ахнула девчушка. – Вот… это?!

– Да! – фыркнула невеста. – И хватит охать, побежали! Я и без того всегда кругом опаздываю, если еще и на собственную свадьбу… Папа будет очень расстроен. А маму, скажем прямо, и так ждет большое потрясение!..

Ивар спрыгнул с коня и огляделся. Народу! Кажется, поглазеть на свадьбу дочери негласного властителя Файфа собралось все его население от мала до велика. Площадь перед церковью была запружена народом, толкотня – неимоверная. Прибывающие гости из числа самых знатных семей Лоуленда (да и не только его) вносили еще большую неразбериху, бесцеремонно проталкиваясь на лошадях к ступеням храма буквально по головам простого люда. Впрочем, те были не в обиде: для них, не избалованных жизнью, даже чужой праздник все равно оставался праздником. Кроме того, на площади, чуть в стороне, уже накрывали деревянные столы, чтобы любой присутствующий, какого бы он ни был сословия, мог по окончании брачной церемонии выпить за счастье молодых!

Лэрд Вильям Максвелл в преддверии счастливого события наступил на горло собственной бережливости, приличествующей любому успешному торговцу, и велел выставить десяток бочек доброго красного вина, а столы уставить снедью, дабы каждый, кто пришел сегодня на свадьбу его единственной дочери, приглашенный, нет ли, остался доволен. Опять же: доволен работник – доволен и хозяин! Даже в такой особенный день лэрд Вильям оставался собой. Ивар усмехнулся: его будущий тесть нравился ему все больше и больше. Остается надеяться, что и дочка не слишком разочарует! Просил же государя – хоть портрет достать, неужто сложность такая? Нет, какой бы ни была невеста, он, разумеется, женится. Но сохранить приличествующее выражение лица, если сейчас на площадь въедет перезрелая карга в бородавках и кружевах, будет трудно. Было бы время, съездил бы сам в Файф заранее, на смотрины (пускай и постфактум), но времени не было совсем. Чертовски обидно!

– Расслабься, – хихикнули рядом. – Я тут пробежался по площади, в пару лавок заглянул, с местными пообщался. Все не так уж и плохо! Девица, конечно, не первой молодости, но…

– Том, отвяжись, – смутился Ивар. – И не такое видели… Лучше, вместо того чтобы по лавкам шастать, за Мак-Тавишами бы присмотрел. Опять влезут куда не надо и все дело мне испоганят. Где они?

– Так где ж им быть, как не возле выпивки? – Томас Нивен, волынщик, насмешник и балагур, весело хохотнул. – У бочек околачиваются, слюни роняют. Да не кривись! Я с ними Творимира оставил, у него не забалуешь. Да и бочки до конца церемонии строго-настрого запретили открывать. Видно, случались уже эксцессы!

– Не сомневаюсь, – хмыкнул жених, – особенно, если в здешних краях найдется хоть один Мак-Тавиш. Что-то они запаздывают. Уже и его величество прибыл.

– Скоро будут, не волнуйся. – Томас поднялся на пару ступенек вверх и приставил ладонь к глазам. – Ну, что я говорил? Вон лошади пылят. Едет твоя суженая!

– Угу… Слушай, Том, бог с ним, с ее возрастом, а сама-то она – как?

– Была бы уродина, мне бы сказали, – хмыкнул тот. – Я и у девиц на выданье спрашивал, а их, сам знаешь, хлебом не корми, дай только товарке косточки перемыть! Про красоту неземную не слышал, но и чтоб совсем уж наоборот – тоже. Говорю же тебе – расслабься! В любом случае поздно уже… А камзол ты все-таки зря серый надел.

– Отстань. Мне нравится.

– Нравится! Да ты в нем на крысу канцелярскую похож, а не на жениха! Совсем одеваться не умеешь.

– Да где уж мне, темному? – съязвил Ивар, окинув взглядом разодетого в пух и прах по последней моде волынщика.

Тот довольно ухмыльнулся и, оглянувшись на толпу, торопливо зашептал:

– Прибыли! Воротник поправь, видишь, народ расступается? Иди… Встречай свою нареченную! Совет вам, как говорится, да любовь.

– Хватит ехидничать! – проскрипел лорд, торопливо одергивая камзол. – А то я тебя тоже женю.

– Молчу, молчу! – Томас фыркнул и исчез за спинами гостей.

Ивар сделал шаг вперед.

Весело гомонящий народ расступился, давая дорогу семейству Максвеллов во главе с лэрдом Вильямом. Зазвонили колокола. Нэрис непроизвольно поежилась. Ну, вот оно. Сейчас они подъедут к крыльцу, отец спешится, подаст ей руку. Ах, господи, папе надо меньше есть! Совсем из-за его спины ничего не видно!

– Мама, – шепнула девушка, – ну что?

– Не волнуйся, дорогая, – понимающе улыбнулась леди Максвелл, всматриваясь в толпу у крыльца. – Кажется, все не так плохо. Главное, не подавай виду, даже если он тебе все-таки поначалу не приглянется! Скажу честно, твой отец меня тоже не поразил, когда я увидела его в первый раз!

– У вас хоть было время познакомиться, – пробормотала девушка.

– Что, милая?..

– Да это я так. Ничего, все в порядке, мама, – быстро сказала Нэрис, опуская голову.

Лошади остановились. Звон колоколов оглушал. Краем глаза Нэрис заметила, как отец спрыгнул с седла, освободив обзор, но сейчас поднять глаза и посмотреть на того, кого ей уготовила судьба, у девушки не хватило духу. «Успею, – подумала она, протянув руку и опершись на плечо лэрда Вильяма. – У меня еще вся жизнь впереди. Слава богу, я ни в кого влюбиться не успела! Было бы… чертовски обидно!»