Ворон (ЛП) - Заварелли А.

Твою же мать. Я сцепляю руки за головой и делаю медленный выдох. Русские до сих пор не знают, кто их подставил. В ходе переговоров Найл попросил, чтобы предателя передали нам в качестве компенсации за смерть Каррика, чего я жду с большим нетерпением.

Добавление этой девушки к сделке не было предусмотрено.

— Виктор понимает, что это может занять некоторое время, — добавляет Алексей. — Поэтому он просит, чтобы ты пока сам с этим разобрался.

— Разобрался, значит?..

— Держи ее под контролем.

Наступает тишина… а затем он добавляет:

— Ради альянса, конечно.

Кто его знает, во что вляпалась эта девица. И теперь они хотят, чтобы она находилась под нашей защитой? Что за ахинея. Все слишком усложняется и становится зыбким. Алексей это прекрасно понимает. Я еще раньше понял, что эта девчонка ничего хорошего не предвещала.

— Иван чувствует, что она представляет угрозу, — продолжает Алексей. — Учитывая, что она может быть вероятным свидетелем наших деловых отношений с ее отцом, которые закончились не очень удачно. Иван искал ее много лет.

Это самая дерьмовая новость, если можно так сказать. Сомневаюсь, что эта девчонка уклонялась от мафии. В таком случае ей стоило хорошенько подумать, прежде чем выходить сегодня на бой. Вот только ее, похоже, это совсем не беспокоит.

Мне не хочется задавать следующего вопроса, но он напрашивается сам собой.

— У вас уже есть планы на эту девчонку?

Алексей кивает, глядя в окно.

— Ей будет предоставлен выбор. Она может выйти замуж за одного из наших, и он будет нести за нее полную ответственность.

Ему не нужно рассказывать мне, какова обратная сторона такого выбора. Выход может быть только один. Они считают, что она представляет угрозу, и поэтому этот архаичный компромисс кажется единственным оптимальным вариантом для девчонки в данный момент. Я бы посочувствовал ей, если бы сам не был повязан такой же судьбой. Русские любят устраивать браки по договоренности. Если я хочу занять место рядом с Найлом, мне сначала придется решиться на брак с одной из дочерей Виктора.

Господи боже!

Не сомневаюсь, что Алексей сам выбрал меня для передачу этой информации. Он считает меня таким же мягким, как и он.

Мы, как правило, не вовлекаем женщин в наш бизнес. Предоставляя Виктору гарантии и перекладывая бремя ответственности на нас, дружок, по сути, подсунул мне свинью. Зная, что грядущий альянс — это мой долг чести. Мы все работали ради него, чтобы таким образом отомстть человеку, ответственному за смерть Каррика, и объединить наши группировки.

А теперь для этого придется использовать девушку в качестве пешки. Это трудновыполнимая просьба, и мне она не нравится. Но выбора нет. Синдикат сейчас не в самом выгодном положении. В последнее время отношения между нашими двумя группировками изрядно пошатнулись.

Никто друг другу не доверяет. Напряженность возрастает. Семя недоверия грозит прорасти ядовитым сорняком, если не зарубить его на корню.

— Раз мы друг друга поняли, — произносит Алексей, — я передам ему, что ты дал слово?

Мне это не нравится. Но я протягиваю руку и все равно пожимаю его в знак согласия.

— Даю слово. Я с ней разберусь.

— Боже, — присвистывает Рори. — Ты видел, какое у нее тело?

— Видел, — рычу ему в ответ. — Хватит уже долдонить об этом.

Он вздергивает бровь, а я велю ему отвалить. У меня нет настроения слушать его треп. А он все равно продолжает…

— Вот правда. У нее такие сиськи… а какая задница… чертовски великолепны, я тебе скажу. Не могу винить Донни за то, что он отвлекся.

Сильнее сжимаю руки на руле. Несмотря на скверное настроение, мой член сформировал свое собственное мнение по данному вопросу. Хочу, чтобы Рори перестал трещать о ней. Всем им стоит прекратить чесать языками.

— В ней нет ничего великолепного, — заявляю я. — Эта стерва стоила мне пяти штук.

Рори усмехается и оглядывается на Ронана, который решил оставаться полностью безразличным к обсуждаемой теме. Впрочем, Ронан занимает такую позицию в большинстве вопросов. Только потому, что я знаю его достаточно хорошо, могу сказать, ему не нравится эта девушка. Должен признать, я разделяю с ним эти чувства. Она появилась из ниоткуда и угробила одного из моих лучших бойцов. Мне она тоже сразу не понравилась, и теперь я знаю почему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Думаешь, она вернется в следующем месяце? — спрашивает меня Рори.

— Может, заглохнешь уже? — обрываю я.

— Меня просто удивляет, почему ты хотя бы не взял у нее номер, — говорит он. — Так что, полагаю, ты не будешь возражать, если это сделаю я.

— Никто не будет брать ее чертов номер телефона.

На этот раз Ронан неодобрительно сверлит взглядом мой затылок. Я смотрю на него в ответ через зеркало, когда прижимаюсь к обочине. Рори выходит, а Ронан остается сидеть, поскольку я не заглушаю двигатель.

— У меня есть дела. Можешь за всем присмотреть?

Он кивает, но продолжает сверлить меня взглядом. Ронан участвует практически во всех заварушках. Но здесь совсем другая история. Человек имеет право время от времени хранить некоторые секреты при себе.

— Максимум час, — говорю ему.

Это намек на то, чтобы он вышел. Он бы никогда не заткнулся, если бы прознал, о чем я говорил с русскими. Ронан может обрабатывать такую информацию только в небольших дозах. Ему нужно будет немного притереться к девушке, прежде чем я введу его в курс дела.

Он закрывает дверь, а я направляюсь в пустой гараж в центре города, где встречаюсь со своим осведомителем.

Детектив Джеймс уже ждет меня, прислонившись со скрещенными ногами к своему синему седану с газетой и кофе в руках.

Гараж пуст, но я не выхожу. Он обходит машину, пролезает на пассажирское сиденье и, не теряя времени даром, передает мне папку.

— Отчет по баллистике. Ваши подозрения подтвердились.

Я уже знал, что найду в папке, но это совсем не облегчает задачу. Лишь подтверждает тот факт, что пуля, извлеченная из тела моего деда, не принадлежала армянам. Найл передаст его Виктору в качестве доказательства, что в их рядах завелась крыса. Хотя я не сомневаюсь, что они по-прежнему будут утверждать, будто утечка с нашей стороны.

— Матерь Божья, — бормочу я.

— Не завидую вам. — Детектив Джеймс отпивает глоток кофе. — Придется сообщать такие новости.

Вытаскиваю пачку денег из пиджака и бросаю их ему на колени. Он собирается выйти из машины, когда я останавливаю его.

— Там, откуда я их взял, есть еще. — Я киваю на деньги.

— Что вам нужно? — спрашивает он.

— Информация.

Он достает блокнот и ручку из кармана и смотрит на меня выжидающе.

— На кого?

Я сосредотачиваюсь на виде за окном и стучу пальцами по рулю.

— Маккензи Уайлдер.

ГЛАВА 5

МАККЕНЗИ

Последующие шесть дней я провожу, делая заметки о Лаклэне и его команде, отрабатывая танцевальные движения. Между уроками танцев и занятиями со Скарлетт, я отработала несколько неплохих трюков, которые, насколько я знаю, могу выполнить достаточно хорошо. Но это не совсем те трюки, о которых мне стоит беспокоиться. Скарлетт танцевала в клубах, подобных этому, хотя и менее стильных, и она рассказывала мне о грязных деталях, которые они там проворачивают.

Не знаю, как с этим обстоят дела в «Слейнте», но знаю, что исполнять экзотические танцы — нелегкая задача. И дело здесь даже не в том, чтобы окучивать шест и сексуально трясти задницей. Вы должны дурачить собравшихся с непоколебимо уверенным видом. При этом некоторые мужики будут обращаться с вами как с дерьмом. К примеру, скажут валить со сцены, потому что у вас слишком маленькая грудь или огромная задница, и вообще вы не в их вкусе или распустить руки, будто так и надо. Может случиться все что угодно. Прибавьте к этому градус выпитого спиртного, и вы точно знаете, что возникнут проблемы. В некоторых клубах предусмотрены задние комнаты для тех клиентов, кто готов платить за продолжение. Чертовски надеюсь, что «Слейнт» отличается от таких мест. Как бы там ни было, я не буду в таком участвовать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})