Полцарства за принцессу - Мартин Райтер

Бурунькис, ты как, живой?

Кажись, жив, — простонал малыш. Он лежал на земле, вытянувшись во весь рост, и осторожно себя ощупывал. — Похоже, все на месте, — вздохнул глюм с облегчением. — Зачем ты так погнал?

— Но ведь это ты попросил меня ехать быстрее. Глюм почесал в затылке:

Да? Я так стукнулся головой об землю, что все позабыл. Ну ладно, пойдем в деревню.

Пешком! — поспешно заявил Генрих.

Он взял лошадь под уздцы и повел ее обратно на холм. Когда они поднялись, Бурунькис уже стоял наверху и обнимал какую-то женщину-глюмиху.

Он была одета в цветастый сарафанчик, блузочку с короткими рукавами и платочек, завязанный на затылке.

— Мамочка! Дорогая мамочка Плиния! Как я рад, что вы живы! И папочка Агатунькис жив? Это замечательно! — Бурунькис вдруг заплакал. — А я-то думал, что никогда больше вас не увижу. У-у…

Генрих подошел к маме Бурунькиса и сказал:

Здравствуйте, вы мама Бурунькиса и Капунькиса? У вас замечательные дети! А меня зовут Генрих.

Генрих? Не тот ли вы знаменитый Генрих Герой? — Глюмиха от удивления открыла рот.

Некоторые и в самом деле меня так зовут, — скоромно ответил мальчик.

Хотите пива? Знаменитого глюменского пива? — заметалась Плиния. — Какая честь для нас — сам Герой посетил наше бедное захолустье.

Ас нами был еще и король! — вдруг сказал Бурунькис. — Но только он спешил, и мы отправили его вперед.

Сам король? Ему удалось спастись? — Плиния всплеснула руками.

Генрих кивнул.

Мама-глюмиха с облегчением вздохнула.

Это очень важно, что король жив. Теперь мы начнем войну с проклятым Розовым Облаком!

А как же удалось спастись вам?

Пройдемте в дом, что ж мы стоим во дворе? Народ осудит меня, если я вас ничем не угощу, — сказала мама Бурунькиса.

Мы бы с радостью зашли, но извините — мы спешим. Король ждет нас с Бурунькисом. — Генрих виновато развел руками.

Как, и Бурунькиса ждет? — удивилась Плиния.

Его-то в первую очередь. Он наш проводник, — сообщил Генрих, подмигивая Бурунькису.

Какая честь! — воскликнула мама-глюмиха. Она повернулась к собравшимся вокруг глюмам — все женщины были в платочках, а мужчины в клетчатых штанишках, у девочек-глюмочек на длинных ушках были завязаны яркие бантики — и с гордостью сказала: — Вы слышали? Сам король ждет моего сыночка Бурунькиса!

Слышали! Слышали! — донеслось с нескольких сторон. — Это большая честь для всех глюмов!

Мамочка, так как же вам удалось спастись? — повторил Бурунькис.

А Розовое Облако на глюмов, как оказалось, не действует, — объяснила Плиния. — Точнее, действует, но ненадолго. Вскоре все глюмы в городе пришли в себя и сбежали. Теперь тетушка Фали живет с нами, в нашем домике.

Почему же Розовое Облако на глюмов не действует? — удивился Генрих.

Плиния пожала плечами.

Этого никто не знает. На всех действует, а на нас нет. А люди, гномы и даже ведьмы, которые были в городе, все попали под власть Розового, Облака.

Они, надеюсь, не умерли? — спросил Генрих, озабоченный судьбой принцессы Альбины.

— Нет, слава богам, никто не умер. Только люди сделались другими. Они ни с кем не разговаривают и занимаются целыми днями только тем, что ломают все вокруг.

А зачем они ломают? — удивился Бурунькис.

Никто не знает. Все скульптуры в городе разбили и даже цветную штукатурку со стен содрали. Зачем это нужно Облаку, понять никто не может.

А кто правит Облаком — вы не знаете? Или оно само по себе летает?

Им кто-то правит, — уверенно сказала мама Бурунькиса и наморщила лобик. — Не помню только кто. То ли Балевихт… то ли Бельгевихт. Нет, точно не помню. — Плиния виновато развела руками. — У всех, кто побывал в Розовом Облаке, почему-то все перепуталось в голове.

Может, вы помните Розовых Рыцарей?

Этих помню. Медлительные такие… У них большие мечи, и, если кто-то недостаточно усердно что-нибудь ломает, рыцари пристально смотрят на него, и он теряет сознание. Потом, правда, несчастный приходит в себя и крушит все пуще прежнего. Страшный взгляд у этих Розовых Рыцарей!.. Зайдите хоть на минуточку в дом. Прошу вас. Агатунькис очень обрадуется, и тетушка Фали тоже…

— А братца Капунькиса случайно у вас нет? — с надеждой спросил Бурунькис.

Плиния вздохнула.

Увы, нет. Говорят, он насовсем ушел из своего роскошного дома и бродит по свету, всем рассказывая, как он победил чудовище Безе-Злезе. Думаю, он никогда к нам не зайдет, ведь он оруженосец господина Героя… Оно и правильно — у нас домики не такие красивые и большие, как у него, мы живем скромно. Такому храбрецу посещать простые деревеньки зазорно…

Что вы такое говорите, маменька! Капунькис самый обыкновенный задавака! Уж если я встречу его то всыплю ему как следует!

Матушка Плиния утерла слезу.

Глава VIII ВЕДЬМЫ-ВОИТЕЛЬНИЦЫ И ДРАКОН РОЗОВОГО ОБЛАКА

Вскоре Бурунькис и Генрих покинули деревеньку глюмов. Генрих со стоном уселся на строптивую лошадь: все его тело неимоверно болело от ушибов. Бурунькис умостился в передней части седла. Поначалу глюм боязливо, не шевелясь смотрел на лошадь, но уже через пять минут он забыл все страхи и принялся крутить во все стороны головой и нетерпеливо ерзать в седле.

Ох уж эта кляча! Плетется, точно вместо ног у нее палки. Может, поторопим, ее? Только легонечко…

Не хочу, — покачал головой мальчик. — Тише едешь — дальше будешь.

К своему удивлению, друзья очень скоро догнали короля. Оказывается, разведчики Скурда обнаружили раненую ведьму, и Скурд, обученный эльфами целебным секретам трав, готовил на костре какой-то напиток. Ведьме было на вид лет двадцать пять, и выглядела она довольно симпатичной. Ее длинные волосы были необычного серебристого цвета. На руке и ноге у нее были наложены шины. Кожаная курточка ведьмы, светло-коричневая, с бахромой на швах, была прожжена и так сильно изодрана, как будто ее исполосовал когтями кадкой-то зверь. Курточка валялась в стороне, а белая холщовая рубашка на ведьме была покрыта бурыми пятнами запекшейся крови. Чтоб добраться до раны на ноге, Скурду пришлось разрезать ножом ведьмин сапог и больше чем половину длины кожаных брюк на ее левой ноге.

Что с ней произошло? — спросил Генрих церемониймейстера, который записывал в толстую тетрадку рецепт варева.

У нее сломаны рука и нога, а на плече огромная рана. На спине ожог. Еще она вся в синяка^ и царапинах, словно упала с высоты. Ее метла валялась рядом. Что произошло, мы еще не знаем, — вот, сидим, ждем, когда разбойник изготовит эль-фийское лекарство. Люди поговаривают, что эльфы своими чудесными отварами даже мертвых оживляют. По словам Скурда, как только ведьма глотнет снадобье, ей сразу станет легче — она сможет нам обо всем рассказать.

Через каких-то полчаса Скурд снял с костра котелок и поставил остывать на камень. Он подошел к ведьме, размотал старую, пропитанную кровью повязку, смазал рану какой-то коричневой мазью и забинтовал плечо полоской чистой ткани. Ведьма, не открывая глаз, только постанывала.

— Ты лист подорожника к ранам приложи, — посоветовал глюм, но одноглазый предводитель разбойников даже не глянул в его сторону.

Когда напиток остыл, Скурд раздвинул ведьме челюсти ножом и осторожно влил в рот зеленую, пахнущую мятой жидкость. Ведьма закашлялась, шевельнулась.

— Что за гадость? — недовольно проговорила она, открывая глаза.

Скурд улыбнулся.

С возвращением, госпожа…

Хонка, — подсказала ведьма. — Фройляйн Хон-ка. Кажется, все не так уж и плохо? Я думала, что разобьюсь насмерть… Ваше величество! Слава богам, вы живы! — Ведьма заметила короля и попыталась подняться, однако у нее ничего не вышло. — Простите, ваше величество, в другой раз я буду более учтивой.

— Лежите, лежите спокойно, фройляйн, — повелительно махнул рукой король. — Сейчас вам следует сохранять покой, а не соблюдать всякиетам церемонии. Вы можете говорить?

Хонка кивнула.

Вы хотите узнать, что случилось? Как ни странно, но я упала с метлы.

Я сразу это понял! — сказал Бурунькис. Он пролез между ног короля и во все глаза рассматривал ведьму. — Но это довольно редкий случай.

Не такой уж и редкий, когда сражаешься с Розовым Облаком и с розовым драконом…

Драконом? — воскликнул глюм. Король открыл от удивления рот, Генрих и Скурд переглянулись.

Ну да, а ты что, решил, что я не умею держаться за метлу? — Хонка улыбнулась, но улыбка получилась вымученная. — Позапрошлой ночью ведьмы собрали совет. Я, если честно, не ведьма, но, подсмотрев за своей теткой, которая намазалась какой-то мазью и вылетела через трубу, решила, что дома сидеть нечего, и сделала то же самое. Вслед за теткой я прилетела на гору Броккен, что в горах Гарца…

Но ведь это в Большом Мидгарде, в Германии, — удивился Генрих, вспомнив сказки, в которых ведьмы первого мая — в Вальпургиеву ночь, собирались на шабаши.