Тайна гибели генерала Лизюкова - Игорь Сдвижков

Комиссар 27 тбр доносил: «При занятии нашими частями деревни Большая Верейка всё село было заминировано. Обнаружено следующее минирование:

1. На крыльце у двери лежал человек без ног, но жив. Бойцы подошли взять человека, но при его взятии произошёл взрыв мины, человек был заминирован.

2. В одном доме остался ящик с бумагами, оставленный немцами. Только попытался один командир вскрыть (не из нашей части, не знаю) ящик, как произошёл взрыв — командир убит.

3. В траве лежал новый стальной трос. Красноармеец, комсомолец 436 тб 27 тбр тов. Нестеренко взялся за трос, раздался взрыв, и красноармейцу выжгло глаза, и целый ряд других случаев.

Ведётся разъяснительная работа среди бойцов и командиров, чтобы осторожно подходили в таких случаях ко всем вещам, оставленным противником. Ведётся разминирование дорог и домов. Командир роты малых танков ст. лейтенант тов. Данилов сам обнаружил и вскрыл 25 мин»[63].

26 тбр потеряла в результате подрыва на минах танк КВ и Т-34. 2 танка Т-60 и 1 Т-34 были подбиты[64].

Особенно много вреда причинили немецкие мины на переправах. При попытке перейти через реку в 26 тбр подорвались на минах 4 танка, после чего танкисты вынуждены были остановиться и вместе с сапёрами искать и обезвреживать мины[65]. Вскоре выяснилось, что при отходе немцы заминировали не только подъезды к переправам, но и берега реки, поставив мины прямо у уреза воды. Схожее положение наблюдалось и на участке действий 1 ТК, бригады которого, воспользовавшись продвижением 167 сд и 118 тбр, вышли к реке в Лебяжье. При попытке переправы 1 гв. тбр на минах подорвались 8 танков, и переправа была остановлена до разминирования проходов[66].

Таким образом, частые длительные бомбёжки вражеской авиации, постоянные артиллерийско-миномётные обстрелы и минирование противником подступов к реке привели к тому, что переправа танков на южный берег Большой Верейки сильно задержалась. Сказалась и необстрелянность многих стрелковых частей, которые впервые оказались под мощным огневым воздействием противника и вместо броска вперёд (как того хотели недовольные танковые командиры, управлявшие ходом боя со своих удалённых НП, а то и с КП в надёжных блиндажах) робели, прижимались к земле, а порой и разбегались по полям от свирепой бомбёжки (утверждение Катукова[67]). Не обошлось и без ошибок комсостава, значительная часть которого не имела достаточной теоретической подготовки и боевого опыта и сразу оказалась в такой сложной обстановке.

Зная всё это, стоит ли удивляться, что в тот день танковые части так долго переправлялись через реки? Скорее, стоит подчеркнуть, что, несмотря на упорное сопротивление врага, они всё-таки сумели переправиться, и склонить голову перед жертвами и мужеством тех наших бойцов, командиров и политработников, которые обеспечили эту тяжелейшую переправу.

К вечеру 21 июля подразделения двух полков 167 сд смогли не только перейти через речку в Малой Верейке, но и выбить немецкую пехоту с рубежа прилегающих к деревне береговых высот, откуда противник держал район переправы под прицельным ружейно-пулемётным огнём. Теперь, укрытые с юга от огня артиллерии и стрелкового оружия мёртвым пространством, сапёры и танкисты могли завершить наведение гатей и укрепление бродов, чтобы танки без помех перешли на южный берег. Несомненно ободрённая их присутствием, пехота 167 сд продвинулась к северным подступам выс. 188,5 и стала окапываться. Здесь же поздно вечером сосредоточился и один стрелковый батальон 2 мсбр.

Переправа 26 и 148 тбр 2 ТК закончилась только через 6 с лишним часов после выхода их к реке. Около 10 часов вечера бригады собрались на южной окраине Малой Верейки. Всего в двух бригадах 2 ТК на правом берегу реки оказалось 16 КВ, 35 Т-34 и около 25 лёгких Т-60[68]. Здесь же находились и боеспособные танки 118 тбр, в которой к концу дня осталось 7 КВ, 9 Т-34 и 12 Т-70. Остальные машины требовали, ремонта[69]. Таким образом, общая численность вышедшей к Малой Верейке танковой группировки 2 ТК и 118 тбр составила более 100 танков (23 КВ, 44 Т-34, 12 Т-70 и около 25 Т-60).

26 тбр сосредоточилась в Большой Верейке. Потери танковых подразделений в личном составе, несмотря на бомбежки и обстрелы, были минимальны. Из политдонесепий бригад следует, что 26 тбр потеряла 1 человека убитым и 3 ранеными[70], 27 тбр также потеряла 1 убитым и 5 ранеными[71].

При этом комиссар бригады отмечал, что «жертвы имеются только благодаря пренебрежительному отношению отдельных бойцов и командиров к необходимости уходить в щели при появлении вражеских самолётов. Дано указание военкомам вести разъяснение всему личному составу, что укрытие в щелях производит при появлении вражеских самолётов не трусость, а сохраняет личный состав от бесцельных жертв»[72].

Судя по всему, такими же малыми были и потери 148 тбр. Потери 2 мсбр за 21 июля составили 6 человек убитыми и 30 ранеными[73].

В политдонесении комиссара бригады сохранились некоторые эпизоды боя за Большую Верейку: «Бойцы и командиры мужественно дрались с гитлеровцами и продвинулись вперёд. Вечером полностью овладели селом Большая Верейка. […] Среди убитых политрук 3 роты 448 мсб. младший политрук Гришаев, командир роты вышел из строя. Командование роты берёт в свои руки политрук тов. Скулкин и уверенно ведёт бойцов на врага, личным примером показывает, как нужно уничтожать фашистских зверей. Фашисты полностью угнали из села Большая Верейка мирное население к себе в тыл. Противник минировал дороги и всю реку. Наш сапёрный взвод успешно разминировал дороги и реку и дал возможность нашим танкам без задержки продвигаться вперёд. Санмедвзвод бригады принял и отправил в госпиталь 80 раненых бойцов и командиров»[74].

Гораздо большими были потери в 104 осбр и 167 сд, пехота которых весь день находилась под обстрелом и бомбёжками на совершенно открытой местности.

Потери 104 осбр за 21 июля составили 394 человека, из них 43 убитыми[75]. Согласно книге учёта безвозвратных потерь, 167 сд только убитыми потеряла в тот день 177 человек. Данных по раненым и пропавшим без вести военнослужащим этой дивизии в моём распоряжении нет. Тем не менее, исходя из характерного для того периода статистического соотношения между убитыми и ранеными, можно предположить, что суммарные потери 167 сд составили в тот день не менее 700 человек, а всего по этим двум частям — около 1100. Начальник санитарной службы дивизии А. Е. Рапопорт вспоминал, что в первый день боёв через медсанбат дивизии прошло около 2 тысяч человек (хотя, скорее всего, не все эти раненые были из состава 167 сд)[76].

Тем не менее эти части оставались боеспособными и могли продолжать наступление.

К исходу 21 июля подразделения 167 сд, 118 тбр и 2 ТК единственные из всей опергруппы Брянского фронта смогли преодолеть рубеж реки Большая Верейка, образовать на южном берегу реки небольшой плацдарм и переправить туда танки. В центре наступления опергруппы 1-й ТК и 193 сд заняли Лебяжье, но танковые бригады не смогли переправиться через реку главными силами. Строительство переправ и разминирование подходов к реке продолжалось всю ночь. В результате боёв части 1 ТК потеряли 3 танка КВ, 12 Т-34 и 2 Т-60. При бомбёжке получил тяжёлое ранение и вышел из строя командир 49 тбр полковник Черниенко[77].

Правее части 340 и 284 сд весь день вели бои вблизи своих исходных позиций и кроме левофланговых подразделений 340 сд продвижения практически не имели. На крайнем левом фланге опергруппы 104 осбр частью сил вела бои за Большую Верейку и вышла на рубеж реки у Чуриково. Остальные её подразделения оставались на прежних позициях и вели перестрелку с боевым охранением противника. Левее 104 осбр за Доном начиналась уже полоса Воронежского фронта, где оборонялась 159 сд 60-й армии.

(Стоит отметить, что разведчики 159 сд регулярно вели разведку на западном берегу реки на глубину до 15 километров, а наблюдая с восточного берега Дона за флангом и тылом противостоящих 104 осбр частей противника, могли дать соседу много полезной информации о состоянии обороны и огневых точках врага в Придонье. Но, увы, разделённые не столько рекой, сколько разным подчинением, соединения двух фронтов никак не взаимодействовали, и сведения разведки 159 сд не доходили до соседних частей Брянского фронта. Не было заметно взаимопомощи и в действиях 104 осбр, командование которой запретило другим частям вести разведку в своей полосе и лишило 159 сд Воронежского фронта возможности знать оперативную обстановку на участке своей обороны[78].)

Командующий опергруппой генерал Чибисов к концу первого дня операции имел все основания для недовольства. Войска опергруппы должны были прорвать немецкую оборону и продвинуться далеко за рубеж реки Большой Верейки, но смогли лишь выйти к ней, да и то только на левом фланге.