Побочный эффект - Рэймонд Хоуки

Уорд-Роупер категорически отказался от этого предложения, вынудив Снэйта пойти с козырного туза.

Сначала казалось, что Уорд-Роупер не сдастся даже под угрозой шантажа, ибо он выбежал из гостиничного номера Снэйта, пообещав вызвать полицию.

Но на следующий день он вернулся.

— Если ты дашь мне слово, что сведения эти, хотя и добытые нечестным путем, будут использованы только на благо, я сделаю то, о чем ты просишь, — сказал он. — Но гнить мне в аду заживо, если я возьму за это хоть пенни.

На следующее утро Снэйт вернулся в Майами, подписал документы на покупку острова, назвав его не без иронии островом Гиппократа, и приступил к подбору сотрудников.

Закончив обход и разрешив ряд лечебных и административных проблем, возникших после его предыдущего визита на остров, Снэйт вышел из здания, где размещалась клиника, и направился в лабораторию.

Лаборатория — прямоугольное каркасное строение из неоштукатуренного бетона с кирпичными вкраплениями, приподнятое над землей двойным рядом колонн, — выглядела не более устрашающе, чем любая другая постройка, задуманная в стиле, известном под названием «необрутализм». Хотя здание состояло из двух этажей, только первый был с окнами, да и то в них были вставлены зеркальные стекла, сквозь которые можно было смотреть наружу, но ничего нельзя рассмотреть внутри. Несколько ступеней вели вверх к стальной двери, по обе стороны которой были установлены телевизионные камеры. Дверь украшал девиз Исследовательского центра: «Ne cede malis sed contra audentior into» («He отступай перед бедой, а смело иди ей навстречу»).

Снэйт поднялся по ступеням и назвал свое имя в микрофон. С минуту камеры изучали его с головы до ног, потом дверь бесшумно поползла в сторону, и он очутился в просторном, похожем на учрежденческий вестибюле. Коротко кивнув двум вооруженным охранникам, которые несли вахту у телевизионных мониторов, он преодолел пролет лестницы, прошел под бдительным оком очередной телекамеры по коридору и очутился в своем кабинете.

В отличие от его приемной в Майами-Бич эта небольшая комната, выкрашенная целиком в белый цвет, была обставлена весьма скромно: письменный стол, два стула, кушетка, шкафы, в каких хранятся картотеки, и мини-компьютер — на манер тех, что установлены в кассах аэропортов. К нему были подключены телефон и электронный интерпретатор, известный также как автоответчик.

Снэйт подошел к компьютеру, снял телефонную трубку, набрал номер, соединяющий его напрямую с компьютером в Институте профилактической медицины, и включил интерпретатор.

На прошлой неделе он дал отсюда указание институтскому компьютеру приступить к поиску пациентов с группой крови и данными тканевого типирования Манчини. Ежедневно в течение суток в банк компьютера многократно обращались те, кому это было положено по службе, а Уорд-Роупер с помощью хитроумной схемы заложил в компьютер приказ по команде Снэйта: всякий раз, когда банком пользуются сотрудники института, просматривать и соседние истории болезни. Если с помощью таких взглядов «искоса» обнаруживался пациент, чьи данные совпадали с данными пациента Снэйта, компьютер выбирал всю информацию о больном, направлял ее названному Уорд-Роупером частному лицу и опечатывал с помощью шифра. Дальнейшее пользование компьютером уничтожало всякие следы незаконных поисков. Словно с железной дороги угнали в тупик вагон, а потом перевели стрелки.

Главной же достопримечательностью этой системы было то, что дополнительная нагрузка на компьютер оказывалась настолько незаметной, что в течение недели удавалось просмотреть порой до восьмидесяти процентов историй болезни, не оставив при этом и следа. Не придумай Уорд-Роупер такого нерегулярного поиска информации, в регистрационных ведомостях был бы отмечен подозрительно высокий процент выбора данных по одной и той же программе, что не укрылось бы от глаз сотрудников отдела информации и тех специалистов, которых то и дело приглашали налаживать счетно-вычислительное устройство.

Снэйт уселся и начал набирать код из двенадцати цифр на клавиатуре своего мини-компьютера. Этим кодом — таким же, как для секретных замков сейфов, и известным только ему и Уорд-Роуперу — Снэйт сообщал институтскому компьютеру, что ему разрешено пользоваться его памятью, и одновременно исключал возможность попадания интересующей его информации в чужие руки, если кому-либо из сотрудников в Лондоне вдруг понадобятся те же данные. В качестве защиты от перехвата информации в электронный интерпретатор был встроен прибор, который тотчас же зашифровывал передаваемые сведения.

Набрав код, Снэйт нажал кнопку, возвращающую на место каретку, и тем самым ввел его в компьютер. И сейчас же на экране дисплея запрыгала зеленая светящаяся точка, оставляя за собой слова:

КРАТКАЯ КАРТА СОВМЕСТИМОСТИ

ДОНОРА — РЕЦИПИЕНТА

ОТВЕЧАЙТЕ НА ВОПРОСЫ — «Д» ДЛЯ «ДА» И «Н» ДЛЯ «НЕТ».

АВ0?

ПРАВИЛЬНО?

Компьютер подождал, пока Снэйт не напечатал букву «д», то есть «да».

ВАС ИНТЕРЕСУЮТ СЛЕДУЮЩИЕ АНТИГЕНЫ?

HLA-A: A1A2,

HLA-B: B8B12,

HLA-C: C4CX,

HLA-D: D3D7.

ПРАВИЛЬНО?

Снова Снэйт нажал букву «д».

СОВМЕСТИМОСТЬ ПО 8 АНТИГЕНАМ=001.

СКОЛЬКО НУЖНО НАПЕЧАТАТЬ? СООБЩИТЕ КОЛИЧЕСТВО, ИЛИ «ВСЕ», ИЛИ «НИЧЕГО».

Снэйт напечатал «все», и компьютер ответил:

СЛЕДУЮЩИЙ ДОНОР СОВМЕСТИМ С РЕЦИПИЕНТОМ ПО 8 АНТИГЕНАМ:

Рег. № в п р

о о a ABO HLA-A HLA-B HLA-C HLA-D

з л с

р а

а

с

т

00201279 51 М КАВК. АВ А1А2 В8В12 С4СХ D3D7

НУЖЕН ПОЛНЫЙ АНАМНЕЗ? НАПЕЧАТАЙТЕ РЕГИСТРАЦИОННЫЙ НОМЕР, ЗАТЕМ «ПОЛНЫЙ» ИЛИ «НЕТ».

С многострадальным вздохом Снэйт напечатал «полный». Хотя он понимал, что компьютер запрограммирован на повторение данных, введенных в него с других вычислительных устройств, чтобы исключить ошибки, которые могли возникнуть из-за помех на каналах связи, требование давать ответы на явно лишние, по его мнению, вопросы вызывало у него раздражение.

Снэйт пробежал взглядом изложенную на экране историю болезни. Пациенту № 00201279 шел пятьдесят первый год — многовато, да к тому же у него явные признаки порока сердца.

Что ж, придется запросить список пациентов, совместимых по семи антигенам. Естественно, он предпочел бы донора с полной совместимостью. Но может ведь не найтись подходящего донора и с семью антигенами, так что надо поискать, а вдруг попадется кто-нибудь, у кого несовместимость окажется по антигенам слабых локусов А и С. Тогда проблемы нет. Больше всего он боялся несовместимости по локусу D. При пересадке это может вызвать катастрофические последствия.

На экране снова появились данные:

СЛЕДУЮЩИЕ ДОНОРЫ СОВМЕСТИМЫ С РЕЦИПИЕНТОМ ПО 7 АНТИГЕНАМ:

Рег. № в п р

о о a ABO HLA-A HLA-B HLA-C HLA-D

з л с

р а

а

с

т

01010239 31 М КАВК. АВ А1А2 В8В12 С4СХ D4D7

02261493 32 М КАВК. АВ А1А2 В8В12 СЗСХ D3D7

03114572 22 Ж КАВК. АВ А1А2 В8В12 С4С5 D3D7

НУЖЕН ПОЛНЫЙ АНАМНЕЗ? НАПЕЧАТАЙТЕ РЕГИСТРАЦИОННЫЙ НОМЕР, ЗАТЕМ «ПОЛНЫЙ» ИЛИ «НЕТ».

Снэйт задумался. У него появилась мысль: а что, если пересадить Манчини, этому олицетворению всего, что Снэйт презирал, сердце человека с признаками порока сердечных клапанов? При том образе жизни, который ведет Манчини, ему почти наверняка года через два придется снова лечь на операционный стол. А если повезет, то он умрет в одночасье. Более того, поскольку ответственность за донора несет лечащий врач Манчини и Служба трансплантации, то риск привлечения к ответственности его, Снэйта, исключается.

Интересная мысль! Не имеющая отношения к науке, но интересная. Очень интересная!

Но тут Снэйт почувствовал, что охватившее было его волнение исчезает. Жажда мести, решил он, — чувство безрассудное, а он всегда гордился своей рационалистичностью. Если бы таким актом мести он мог искоренить зло, причиненное ему Манчини, он не колебался бы ни минуты. Но сделанного не воротишь. Напротив, как сказал когда-то Фрэнсис Бэкон: «Человек, жаждущий мести, только растравляет свои раны».

С чувством сожаления Снэйт опять обратился к экрану дисплея. Ему задавали вопрос:

НУЖДАЕТЕСЬ В ПОМОЩИ?

НЕТ, НЕ НУЖДАЮСЬ, — яростно выстукал он.

ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ПРИНЯТЫЕ НАМИ СТАНДАРТЫ,

— получил он в ответ.

ОТВЕЧАЙТЕ «Д» ДЛЯ «ДА» И «Н» ДЛЯ «НЕТ». НУЖДАЕТЕСЬ В ПОМОЩИ?

Снэйт ударил букву «н» и начал печатать регистрационные номера двух последних пациентов (первый мужчина его не интересовал: он был несовместим по локусу D).

Снова по экрану запрыгала светящаяся точка, излагая запрошенные им анамнезы. Пациентов отличал друг от друга только пол. Правда, женщина была немного анемична, но во всем остальном оба отличались завидным здоровьем.