Мой звёздный тиран - Рин Рууд

Я крепче сжимаю его рога, с каждой секундой его язык разгоняет во мне кровь, что проникает в мышцы болезненным напряжением.

Он должен ускориться.

Он должен давить сильнее и жестче.

Я на краю обрыва, в который он должен меня толкнуть.

Мышцы шеи напрягаются, стискиваю зубы до скрежета, и я выдыхаю низкий клекот.

От пят до макушки меня пронизывают волны дрожи, нарастают, но не доходят до пика и не рвут меня на части. Они лишь делают на мне надрезы, но не уходят на глубину и не пробивают.

Айрон замедляется, и я отчаянно мычу, без слов умоляя сжалиться надо мной. Я вот-вот взорвусь и уже расхожусь по тонким швам.

Тяну его за рога в темном помешательстве.

Язык идет по медленному кругу, давит на клитор, который аж искрит под ним, а затем губы втягивают его и я кричу, когда зубы надкусывают его.

Горошинка плоти лопается, складки пульсирую ожогами, а мои внутренности скручиваются, натягиваются и рвутся, а за ними и я сама трескаюсь и разлетаюсь на осколки в визгливой темноте.

Меня затягивают в пульсирующую моими криками бездну конвульсии, а затем я возвращаюсь на стол. Оглушенным комочком желе.

Ослабевшие пальцы отпускают рога, руки падают, и Айрон скидывает с плеча мою ногу. Вздрагиваю.

Встает, наклоняется и заглядывает в глаза.

Губы и подбородок блестят от разводов слюны и моей густой смазки.

Его пальцы пробегают по опухшей спазмирующей промежности вниз, идут по краю основанию пробки:

— Выдох, Крошка.

Мягким и уверенным под мой сдавленный скулеж рывком вытягивает из меня пробку, и по телу идет новая волна болезненной и сладкой дрожи. Колечко мышц стягивается, и я издаю новый стон.

— Вот теперь я хочу высосать из тебя больше, чем требуется, — шепчет в губы и откладывает с тихим стуком пробку в сторону.

Я отвечаю ему хриплым стоном, не отводя взгляда. Он въедается в губы, глубоко проскальзывает солоноватым терпким языком в рот, и на вдохе тянет из меня мою дрожь, мычание, слабость.

Айрон ныряет в меня голодным чудовищем, которое пожирает мою душу, а я не сопротивляюсь.

Я раскрываю себя ему, впускаю его в себя, не боюсь и чувствую его смоляную вечно-голодную тень.

Она подобна черному холодному дыму, в котором растворяются и исчезают солнечные лучи. Она проникает в каждую клеточку, впитывает мой пульс, биение сердца, но я не чувствую боли.

И Айрону сейчас нет необходимости морочить мне голову иллюзиями лживого удовольствия, я добровольно отдаю себя.

Без глупого желания умереть.

Я хочу узнать, кто он на самом деле.

Чтобы испить меня до дна, чтобы насытиться, ему придется проникнуть всей сутью, и на мгновение он переплетается со мной без остатка.

Я вижу его. Я чувствую его.

Черная вечная жажда на грани боли и безумия, и я хочу ее утолить. Хотя бы на секунду оборвать этот дикий голод, который не позволяет сделать свободный и спокойный выдох.

Да, я желаю дать Айрону краткую свободу от самого себя.

Я ухожу в обморок. Сердце замедляет бег, кровь сгущается, и в глазах темнеет, но Айрон резко отстраняется, хватаем меня за подбородок и почему-то рычит на меня, будто я его ударила или оскорбила. Или испугала.

Тянусь слабыми руками к его рогам, чтобы за них ухватиться в попытке вернуть Айрона к поцелую, в котором он должен насытиться.

— Нет, — цедит он сквозь зубы и грубо отмахивается от моих рук.

— Почему? — едва слышно спрашиваю я, с трудом удерживая себя на тонкой грани реальности.

Его верхняя губа дергается в презрительной усмешке. Щелкает пальцами, и я падаю в темноту забытья.

Глава 13. Спящий красавец

Я просыпаюсь на шелковых простынях под боком спящего Айрона. Голый лежит на спине, а одеяло смялось у его ног.

Сажусь.

Рот высох. Бюстье платья сдавливает грудь. Завожу руки за спину и ослабляю шнуровку.

Я, похоже, на столе отключилась.

Разочарованно вздыхаю и смотрю на Айрона, сложив руки на коленях.

Краснею, потому что в первую очередь уставилась на мужское полуэрегированное достоинство, которое пребывает будто на страже и ждет, когда хозяин проснется, чтобы сразу ринуться в бой.

Завалился немного вправо, открыв аккуратные яички, и вздрагивает под моим взглядом. Приподнимается выше и становится чуть больше.

А я ничего, блин, не делаю. Просто сижу и смотрю. Даже не дышу, мысленно удивляясь тому, что завитки лобковых волос Айрона тоже рыжие. В прошлые разы как-то я упустила это из внимания.

Член Айрона вновь едва заметно дергается. Перевожу взгляд на спокойное лицо. Глаза закрыты, дыхание ровное. Вроде спит.

Мой взор скользит к мускулистой груди. Соски маленькие, темные и аккуратные, а потом опять кошусь на член, который точно стал больше. Венки начали проступать под тонкой кожей.

Отворачиваюсь и смотрю в сторону круглого визиро-окна в попытке успокоить сердцебиение и взять под контроль дыхание, но россыпь звезд ненадолго отвлекает мое внимание.

Поджимаю губы и смотрю на член, который готов к подвигам. Поднялся и направлен уже не в бок, а к пупку Айрон. Венки набухли, крайняя плоть ушла вниз, оголив заостренную темную головку, а яички приподнялись.

Как он в меня влез? Да этой дубинкой можно убить, но я вот сижу живая и тяжело дышу.

— Он же спит, — шепчу я, — как это вообще?

Ясное дело, что мне никто не отвечает.

— Ты будешь готов, даже если он будет в обмороке? Так, что ли? — с осуждением спрашиваю я. — Ты отдельной жизнью живешь?

— Ты разговариваешь с моим членом, Крошка? — сонно и хрипло вопрошает Айрон.

Я замираю, прикусываю кончик языка и зажмуриваюсь. Боже, какая я дура.

— Он тебе отвечает?

— Нет, — сдавленно попискиваю я в ответ.

— Ладно, не буду мешать, — зевает и кладет одну руку на грудь, — беседуйте дальше.

Затихает, а я тянусь к одеялу, которое торопливо накидываю на Айрона, который открывает глаза.

В тишине смотрим друг на друга, и я издаю неконтролируемый смешок неловкого смущения.

Айрон приподнимает бровь.

— Мы закончили нашу беседу, — сипло шепчу я, и у меня горят уши под сонным и немного разочарованным взглядом Айрона. — И мне вряд ли стоит ждать ответа на мои вопросы.

Сейчас я совсем не против того, чтобы у меня не было языка или