Древние - Гедеон Александр и Евгения

Бросив прощальный взгляд на облачную пелену, Лёха слез с парапета и вернулся в ангар. Эльфийские колесницы он мысленно окрестил «пепелацами»[2], не столько из уважения к любимому фильму отца, сколько от навязчивой ассоциации себя с героем, вышедшим в магазин за хлебом, а оказавшимся хрен пойми где.

Демон, тут же почуявший благодатную тему для глумления, появился в образе молодого грузина со скрипкой. Коснувшись смычком струн, он исторг из инструмента поистине адские звуки. И, словно этого мало, «студент» запел:

«Мама, мама, что я буду делать?

Мама, мама, как я буду жить?»[3]

Желание заткнуть уши было столь же сильным, сколь и бесперспективным: с Белочки станется транслировать эту какофонию прямо ему в мозг.

«Если вернусь домой – обращусь к профильному специалисту, – мысленно пообещал себе Лёха, глядя на этот паноптикум. – Что-то у меня в голове явно не так…»

– Скрипач не нужен, – вслух процитировал он героя фильма.

Демон скорчил обиженную физиономию и принял излюбленную форму рогатой девицы с оскаленной пастью до ушей. Впрочем, теперь её бёдра облегали ярко-жёлтые штаны.

– Если ты знаешь, как включить эту штуку, я, так уж и быть, сделаю два раза «ку», – пообещал Стриж, указывая на недвижимую колесницу.

– Это очевидно, – фыркнула Белочка, почему-то держась на почтительном расстоянии от постамента. – Чтобы лететь, им нужна энергия.

– Угу, – глубокомысленно кивнул Лёха, а затем без особой надежды уточнил. – И где тут ближайшая заправочная станция?

– Прямо тут, – весело оскалилась демоница и похлопала рукой по золотой вязи. – На такие печати устанавливают големов и всякие другие штуки, и через какое-то время те снова начинают двигаться.

Боясь спугнуть удачу, Стриж с напускным равнодушием поинтересовался:

– И как эти печати работают? – Заметив хитрую зубастую ухмылку, напомнил: – Ты задолжала мне ответы на полтора вопроса. Лаконичную и мало что объясняющую реплику про драконов я как раз засчитаю за половину. С тебя ещё один полноценный ответ. И, смею напомнить, от него зависят наши с тобой жизни.

Белочка недовольно скривилась, покосилась на постамент, но всё же ответила:

– В моём мире осталось немало таких. Мне рассказывали, что, когда эльфы вторгались к нам, они строили такие жертвенные печати, чтобы перегонять нашу силу в ту, что пригодна для их артефактов.

Взгляд демоницы встретился с обалдевшими глазами Стрижа.

– Чтобы зарядить печать, тебе нужно помещать туда демонов, силу которых она в себя впитает.

– А что будет с демонами? – на автомате спросил Лёха.

– А что будет с человеком, если пропустить его через мясорубку ради питательного фарша? – передразнила его Белочка.

– Понял, – буркнул тот, на всякий случай отступив от печати.

Кто знает, может, эта штуковина примет его за демона и перемелет их с Белочкой в магический фарш?

Собственно, крутиться вокруг колесницы попросту бессмысленно: вряд ли удастся отыскать тут демона для подзарядки аккумулятора, а жертвовать ради этого Белочкой он не собирался. Пусть в первые дни Лёха и мечтал о том, как избавится от подселённого паразита, но теперь как-то привык к его присутствию и даже немного привязался. И одно дело – выполнить данное слово и освободить «пассажира», а другое – просто пустить в расход.

– Ой, ты меня всё-таки любишь, – картинно умилилась рогатая, строя ему глазки. – Это так мило!

– Мы же договорились, – буркнул Стриж, отворачиваясь. – А я слово держу.

– Даже если бы не сдержал, – хмыкнула демоница, – моих сил едва бы хватило, чтобы заставить эту колесницу приподняться над полом. Может, если бы мне хоть раз удалось наесться до отвала… Но ты же жмот и никогда не даёшь мне как следует насытиться!

Не обращая внимания на болтовню демоницы, Лёха зашагал к лестнице. Сперва нужно проверить, не заработал ли портал в зеркале, а потом закончить осмотр пирамиды. Раз тут есть столовка, может найтись и склад с консервами.

– А что за история с эльфами, вторгшимися в ваш мир? – спросил он, шагая по каменным ступеням.

– А ты мне что? – скаредно поинтересовалась шедшая рядом Белочка.

– А я тебе – шанс выжить и не сдохнуть здесь, – напомнил Лёха. – Любая крупица информации может помочь понять, где мы и как отсюда выбраться.

Он буквально всем существом ощущал, как демон сопротивляется мысли о безвозмездной помощи, а потому подсластил пилюлю:

– Ну и будем считать, что я задолжаю тебе с десяток магов.

Эта мысль примирила Белочку с печальной действительностью. Она совсем по-человечески вздохнула и сказала:

– Это было до начала моего жизненного цикла, потому я знаю не всё. В наш мир практически непрерывно вторгались армии, возглавляемые эльфами. Они занимались отловом моих сородичей и преобразованием их в энергию для своих артефактов вроде тех.

Она мотнула рогатой головой в сторону ангара с колесницами.

– Ты сказала, возглавляемые эльфами. – Сознание Стрижа зацепилось за эту деталь. – Значит, там были не только они?

– Ещё там были люди, – подтвердила догадку демоница. – Их было во много раз больше, и каждым отрядом командовали эльфийские командиры.

Лестница вновь вывела их в зал с зеркалом и ловушками.

– Интересно… – пробормотал Лёха, придирчиво осматривая творение своих рук.

Судя по виду и, главное, отсутствию трупов, визитёров не было. И никаких следов крови, говоривших, что сунувшийся из портала поймал брюхом острие копья и шарахнулся обратно.

– Значит, когда-то люди под командованием эльфов вторгались в ваш мир, а теперь вы вторгаетесь в мир людей, а эльфы превратились в изгоев, используемых в качестве сосудов для пустотников. Как это вышло?

Демоница пожала плечами.

– Понятия не имею. В какой-то миг одни пути исчезли, а другие возникли.

– Пути? – уточнил Стриж, возвращаясь к лестнице. – Их было несколько?

Его начинала мучить жажда, и требовалось найти если не пищу, то хоть воду, скопившуюся в неровностях камня. А для этого нужно отыскать все выходы наружу и собрать как можно больше влаги. С фильтрацией демон вполне справится.

– Ушастые открывали порталы в разные миры, полные вкусных и мягких людей. – Улыбка Белочки в этот момент была настолько плотоядной, что едва зародившееся сочувствие к демонам истаяло, как кубик льда в песках Сахары. – Иногда мы захватывали их и отправлялись за добычей.

– Мы? – насторожился Лёха. – Ты говорила, что это было до твоего рождения.

Он остановился, требовательно уставившись на Белочку.

– Не рождения, – без тени смущения поправила его та. – Жизненного цикла.

– В чём разница?

– Мы не рождаемся так, как вы. – Демоница двинулась вверх по лестнице, вынуждая идти следом. – Когда кто-то получает столько пищи, что не в силах вместить в себя полученную энергию, он порождает подобного себе, отдавая часть своей сути. Вместе с ней потомство получает и частицу того, что вы называете «личностью» и «памятью». Мы буквально продолжаемся в своих порождениях.

Лёха лишь хмыкнул. Механизм размножения демонов изрядно напомнил ему клеточный митоз. Как причудлива природа во всех своих проявлениях.

– Но почему тогда ты не помнишь те события, – спросил он вслух, – раз получаешь часть личности и памяти при начале жизненного цикла?

– На это требуется время. – Белочка остановилась перед дверью, ведущей на этаж над ангаром. – И жизненные силы. С полученной пищей мы созреваем и набираемся сил, раскрываем потенциал.

– Выходит, – поделился догадкой Лёха, – ты ребёнок?

Белочка скривилась.

– Ты имеешь ввиду этих ваших бесполезных никчемных спиногрызов, первые несколько лет играющих роль балласта, тратящего ресурсы? Нет, мы с момента начала жизненного цикла способны заботиться о своём выживании самостоятельно. Скорее, я молодой, не успевший заматереть хищник.