Гача-игры до добра не доводят - Loron Li

другого зрения животного по сравнению с человеческим. Но вызвало у меня жуть совершенно другое: к стволу, прислонившись спиной, сидел Рон уже с пустыми и явно мёртвыми глазами, на его лице была какая-то одурманенная и счастливая улыбка, а ему под кожу лезли корешки дерева.

Само магическое древо было здоровым, и такое пропустить вблизи деревни было бы нереально, его блёкло-синие листья с такими же блёклыми алыми прожилками шелестели без ветра.

Я ранее напрягся, когда просто увидел магическое древо, зарекшись заходить самому туда. А заметив на голове мальчика существо, напоминающее бабочку, я и вовсе окаменел, сердце бешено застучало, грозя рухнуть гораздо ниже, где ему не было места, и причиной моей тут же взмокшей холодным потом спине была какая-то маленькая фея. Которая, кажется, тоже заметила необычное существо.

— Нет-нет-нет! Какого черта рядом с деревней есть подобное! — Кусая себе запястья, я пытался никого не разбудить. Когда фея, грациозно вспорхнув, неотрывно смотрела в глаза лисы, будто видя в них именно меня.

Сначала я ничего не услышал, хоть фея что-то сказала, и поэтому я подключил еще и слух, чтобы знать, что она там болтает.

— Так вот ты необычная лиса, ты существо, сотканное из магии, я в последнее время чувствовала подобные сгустки, и как хорошо, что не нужно теперь никуда летать! — Прозвучал ее на удивление игривый, отлично понимаемый мной голос, который казался звуком колокольчиков, и сейчас я понял, что определенно понимаю, что она говорит.

И, кажется, фея тоже поняла, что я ее понимаю, поскольку захлопала в ладоши еще более звонко смеясь. Стоило той подлететь поближе, как четкость зрения лучше сфокусировалась, и я увидел постоянно переливающейся крылья, возможно даже с гипнотическим эффектом, но, кажется, через зрение питомца это не особо работало, или, возможно, для гипноза должно быть другое эмоциональное состояние, а не паника, как у меня.

На ее миниатюрном теле было платьице, похожее на цветок колокольчика, были, конечно, и более мелкие детали, но их уже различить было сложно, поскольку больше всего меня пугали ее фасеточные зеленые глаза, что, казалось, видели все вокруг.

— Какой необычный ребенок, не бойся, я всего лишь добрая фея! — Ее голос звучал дружелюбно, ласково и нежно. Как примерно звучит ручей и шелест трав, и пение птиц, но бьющее по ушам сердце кричало о побеге, и я даже не осознал, как призвал ворону, чтобы та летела подальше, на максимально большую дистанцию, чтобы я мог поменяться с ней местами.

— Охх, ты боишься, разве мальчикам не полагается быть храбрыми и смелыми? — Наивно она наклонила она голову.

Я же откровенно плакал, проклиная любопытство и быстро думая, есть ли шансы, что не все потеряно, от чего я, собравшись и предполагая, что раз она меня видит, то и слышать должна.

— Тетя, ты не охренела? Говоришь не боятся, а позади тебя в моего друга дерево корни пускает! — Я, конечно, преувеличил насчет друга, но быть на его месте мне очень сильно не хотелось.

— Ох… действительно… — Та обернулась и некоторое время смотрела на Рона, после снова повернулась к лисе.

— Так он жертва, так что не думай обо мне плохо, я все же дух природы и люблю шутить! — Та призывно на меня смотрела, будто я был обязан спросить, что именно за шутки она любит.

— Это, конечно, все интересно, но что за жертва, зачем она тебе? — Подрагивающим голосом я попытался выяснить, по какой причине я сам могу оказаться с дурацкой улыбкой и проросшими в тело корнями, от чего меня нервно потряхивало.

— Мне незачем! — Замахала она ручками, от чего пыльца полетела во все стороны. — Позапрошлый ваш староста посадил тут семя, окропил его кровью невинного, и теперь, чтобы монстры не приходили, как гласит в договоре, нужна жертва раз в три года!

Воодушевлённо кружилась фея, словно пытаясь вовлечь меня в разговор еще больше и, возможно, вызвать симпатию, но доверять на слово первому попавшемуся магическому существу с другой моральной парадигмой вообще не стоит.

— Ох, как славно, ну тогда я пойду. А то время уже позднее, а завтра еще воду таскать! — Преувеличенно бодро я сказал подобное.

Уже приказал лисе, чтобы та убегала, ведь сову я уже давно отозвал, не видя в ней особого смысла. Но лапки лисы моментально оплели, когда фея, хихикая, подлетела к лисе.

— А как же подарки от доброй феи? Вот тебе подарок, и уверена, когда-нибудь ты из любопытства им воспользуешься! И тогда будет очень весело!!! — Та, продолжая звонко хихикать, что-то засунула прямо в пасть лисы, и та тут же рассыпалась, а я обнаружил, что под грудью оказалось что-то вроде камешка.

— Пусть это будет не черная метка или что-то проклятое! — Засунув руку под себя, я нащупал предмет, и, поднеся его к глазам, я увидел игральную кость, точнее, двадцатигранник, который переливался различными цветами, а на его поверхности то и дело мелькали черточки и символы, не имеющие смысла, будто смотрю на непонятный набор из букв, цифр и символов, что можно назвать каракулями.

Смотря сейчас на этот артефакт, который даже я мог в инвентарь убирать, можно было предположить, что это чисто магическая вещь, поэтому ее и можно прятать в такой привередливый инвентарь.

— Ну нет, это же абсурд… Такое только с героями из книг случается! — Закрыв лицо руками, я, утомленный переживаниями, некоторое время смотрел в потолок. — Теперь что получается, что вся моя жизнь — это большая гачи-рулетка, и буду в ней крутится? — Подумал я, а после заснул, отложив сумбурные мысли куда подальше.

Проснувшись, умывшись и позавтракав, я не особо на что-либо реагировал, моральные силы все равно даже на утро были на нуле. Все же на каждом иномирце определенно есть проклятие, не дающее скучать, после апатии пришла какая-то глупая радость.

Сейчас я даже был рад абсолютно понятной, нормальной и не ведущей к всемирной катастрофе работе, я глупо улыбался, поливая капусту, и давил гусениц, что хотели объесть их листья, Тифа, что также часто работала в огороде, часто на меня косилась, не понимая причины моей незамутненной радости.

Также на меня реагировали и приятели, состоящие из Гомеша, Логгера и Мориса. А предложил им следующее: сплести из гибких прутиков кольца и покидать их на какой-нибудь колышек.

Сначала парни отнеслись к задумке недоверчиво, но