Фатальный абонент - Гера Фотич

Музыка начинала оглушать.

Осенило — карнавал! Знаменитый карнавал в Рио-де-Жанейро! Слышал о нём! Вот — попал!

Чем ближе, тем явственней видны образы танцующих. Понятней сюжет. На голове гнома извивается креолка в белом, точно хохолок, раздуваемый ветром. А вокруг, внизу — колышется в танце волшебный лес изгибающихся причудливых деревьев, диковинные грибы и фавны.

Вскоре Михаил уже мог разглядеть лица танцующих. Загримированные девушки и мужчины неистово двигались в танце. Очаровательные красавицы в нарядах из перьев и блёсток. Полуобнаженные сухопарые мужчины с рельефными телами. Пот струится по черной коже. Оставляет на цементе мокрые капли, а то и дорожки.

Вот, наконец, стадион кончился. Металлические ворота открываются. Процессия тут же пожухла — перестала танцевать. Лица потускнели, налились усталостью. Пропали улыбки. Вблизи видно, что грим сполз, макияж разукрасил стекающий пот. Полетел в сторону чей-то блестящий золотой шлем с перьями, загремели об асфальт латы. Мужчинам легче — уходят в нарядах. Девушки сбрасывают белые крылья. Отщёлкивают застёжки, развязывают узлы веревок, снимают с плеч крепёж, похожий на седло. Скидывают босоножки, вздыхают, освобождаясь. Осматривают тело, смазывают мозоли, натертые открытые раны. Просят друг друга помочь. Негромко между собой переговариваются. Делятся впечатлениями. Кого-то уже встречают. Оставшиеся тут же садятся на лавочки передохнуть. Такая общая усталость, точно они вышли из забоя шахты, отработав смену.

Михаил встал, освобождая место.

В ворота въехала платформа с головой гнома. Танцоры слезли. Машина повезла голову дальше, свернула за стадион.

Но музыка не прекращается, издали надвигаются всё новые композиции, статуи-великаны, духовые оркестры.

Рабочие в синих комбинезонах расчищают площадку для следующих танцоров. Собирают брошенные украшения. Часть уносят за угол, что-то сразу бросают в мусорный контейнер. Было жалко такие наряды. Заметно, что над ними трудились долго.

Михаил решил поглядеть ближе. Пошёл за угол. Куча нарядов в лучах прожекторов походила на груду сокровищ, переливающихся в свете софитов. Потрогал. Поднял ожерелье из лоскутков, стал рассматривать. Примерил шлем. Смешно. Попробовал надеть крылья, но не смог справится с застежкой. И те повисли. Подумал, что похож на падшего ангела.

Рабочие не обращали на него внимания. Приносили всё новые наряды и бросали их в кучу.

Неожиданно подошла пожилая пара. Долго топтались рядом. Смущаясь, заговорили. Михаил узнал «пшекающую» речь поляков. Показывали пальцем на шлем с перьями, который лежал сбоку. Михаил кивнул. Женщина взяла убор в руки, стала рассматривать, что-то сказала мужчине, и тот, открыв кошелек, протянул Михаилу несколько купюр. Улыбнулся. Взяв спутницу под руку, быстро удалился. В руке Михаила оказались реалы. Пересчитал — почти сотня! Подошли молодые ребята. Говорили по-английски. Спросили, можно ли купить. Михаил не растерялся и даже назвал примерную цену. Покупатели расплатились долларами.

Было страшно — вдруг поймают? В результате — кутузка, экстрадиция. Но что же делать? Работы нет, денег тоже. Надо как-то выживать. Если даётся шанс? Ведь это не он сам придумал! Кто-то на небесах помогает.

Осторожно, опасливо озираясь, решил — только если сами подойдут. И люди шли…

Скоро перед ним выстроилась очередь. Рабочие в синих комбинезонах стали неприятно коситься и тихо переговариваться между собой. Но после того, как Михаил дал им по двести реалов, заулыбались. Работа пошла веселее. Уборщики уже не кидали вещи в одну кучу, а раскладывали, как он указывал: крылья в одно место, шлемы в другое, латы и прочую экипировку в третье. Туда же изредка летели женские босоножки.

Покупателей было много. Комиссионка работала безотказно. Проезжали платформы с громадными фигурами. Танцоры продолжали освобождаться от пут и уходить. Часа через три цены сформировались сами. Михаил не напрягал — просто сидел на лавочке и смотрел за порядком. Ни с кем не разговаривал, чтобы, не дай бог, столкнуться со своими земляками. Из периодически звучащей русской речи он понял, что карнавал будет длиться до шести утра, а завтра начнётся снова в девять вечера.

Покупатели выбирали товар и подходили, чтобы заплатить. Денежки потекли рекой. Можно было подумать о налаживании бизнеса завтра. Но все же страшно — на всякий случай посматривал на пути отхода.

Черноволосый парень лет двадцати пяти, сняв соломенное сомбреро, долго примерял шлемы. В ход шли и мужские, и женские. Рядом суетилась невысокая девушка в розовой кофточке с отложным воротником, синих джинсах и кроссовках. Торопила. Капризно глядела по сторонам, морщилась. Ей было под тридцать. Большие черные глаза, блестящие смоляные волосы стрижены под сессон, чуть ниже мочки. При повороте головы, передние пряди игриво закидывались на щёки, покрытые оспинками. Язык, на котором общалась пара, казался знакомым, но всё же непонятным.

Наконец, молодой человек сделал выбор. Положил шлем в полиэтиленовый мешок, так, что перья от него торчали наружу, двинулся к Михаилу. Спросил по-английски, сколько стоит.

В этот момент, словно вихрь, налетела подруга парня. Стала громко браниться, переходя на английский. Махала руками. Потом выхватила у парня мешок со шлемом, стала тыкать им Михаилу в живот. Показывая на продолжающееся шествие карнавала.

Михаил понял, что они хотят получить шлем бесплатно. Не так было жаль денег, сколько устоявшейся процедуры. Нарисовались какие-то молокососы и диктуют свои правила. Насколько позволял английский, он пытался их урезонить. Показывал на остальных покупателей, которые уже стали подозрительно посматривать на скандальное общение. Некоторые под шумок пытались улизнуть. Похоже — русские. Таким образом можно было потерять всех своих клиентов, а вместе с ними и налаженный бизнес. Пришлось попросить девушку уйти. Но это её не устраивало.

Она сказала, что английский Михаила никуда не годится, и стала выяснять, кто он такой. Спросила по-португальски, затем по-испански и по-немецки. В ответ получила молчание.

Наконец в её речи послышалось знакомое слово «полиция». Стала озираться по сторонам, выискивая стража порядка. Михаила отрезвило. Показная агрессивность прошла. Маска бизнесмена сползла с лица. Он, как мог, стал успокаивать девушку. Черт с тобой — забирай шлем и проваливай!

Неожиданно она улыбнулась своей догадке. Хитро прищурилась. Похлопала Михаила по животу и затараторила очень быстро и эмоционально на понятном ему языке.

— У тебя совесть есть? Приехал сюда, такой большой, и начинаешь наводить свои порядки! Я уже не первый год приезжаю на карнавал, а с такой наглостью не сталкивалась! Языков не знаешь, ты, верно, русский?..

Михаил удивился, как хорошо он понимает английский, но появившееся тщеславие тут же дало трещину — осознал, что девушка говорит на его родном языке, от которого за несколько дней он успел отвыкнуть.

Пришлось сознаться. Недоумение на лице парня исчезло. Он тоже всё понял. Стал улыбаться. Затем повесил мешок на руку, вынул из кармана айфон, стал тыкать в него пальцем. Общение его не интересовало.

Выяснилось, что девушку зовут Диана. Она из Южной Осетии. Живет здесь уже пять лет, получила гражданство. Перебралась после военного конфликта с Грузией. Родной брат Авдан приехал в гости посмотреть карнавал. Теперь было понятно, почему язык казался знакомым — о великий Советский Союз! Неожиданно от этой встречи повеяло теплом. Торговля остановилась. Украшения просто разбирались и уносились.

Михаил рассказал, что был ограблен. Как заскочил в случайный автобус и прибыл сюда. Что делать дальше, не знает. Попросил, чтобы звали по имени Мигель.

— Думаешь, бандиты смогут тебя выследить? По регистрации в гостинице?

— На всякий случай, — скромно отозвался Михаил, не хочу афишировать, что я русский.

— Хорошо, согласилась Диана, — но все равно не стоит здесь торговать долго. В шесть утра, под конец карнавала, придут туристические группы с провожатыми. Те знают, что вещи продаваться не могут и раздаются на сувениры. Так что легко можно попасть в участок.

Михаил посмотрел на часы. Было три ночи. Погрустнел. Идти было некуда. Если только в какой ресторан.

— А вы сейчас куда? — спросил он. — Может где-нибудь пообедаем? Деньги есть!

Похлопал себя по карману, набитому разнообразной валютой.

Вспомнил, что по-человечески перекусить не удалось. Расставаться не хотелось. Это были первые люди в Бразилии, с кем он мог свободно поговорить. Маленькая воздушная ниточка, тянущаяся через океан в Россию. К друзьям, к родным, к Лили… Потекли флюиды.

— Вообще-то мы хотели отдохнуть, — с сожалением улыбнулась Диана. — Обещала брату завтра экскурсионный день.