Колесо жизни и смерти - Джулиан Седжвик

Мальчик пытается одолеть хотя бы первые страницы, но повествование такое запутанное и вязкое, а книга так трясется в руках, что он откладывает ее в сторону и думает о Лоре. В горячке последних барселонских дней он почти и не вспоминал о ней. Ничего, она справится, он уверен. Она и не такое видала. Да и обвинения просто нелепы – скорее всего, состряпаны продажными чиновниками на службе у «Сорока Девяти». Судья над ними только посмеется, да и все. Но когда дойдет до суда? Как долго еще она будет выведена из игры? А что, если – вдруг! – обвинения с нее не снимут и она попадет в тюрьму? Станет ли тогда его опекуном Замора? Отправят ли его обратно в школу?

Син-Син машет рукой у него перед лицом:

– Дэнни? Кто-нибудь дома?

– Ага. Просто я думал о Лоре.

– С ней все будет хорошо. Хочешь поиграть в карты?

Дэнни не хочет – он бы предпочел следить за дорогой или разгадывать шифровку. Но он рад, что Син-Син снова к нему обратилась.

– Давай.

Девочка вытаскивает колоду и начинает тасовать карты:

– Чур не жульничать, хорошо?

– Я б и не стал – с сестрой-то, – отзывается он.

Син-Син колеблется – в уголках ее губ подрагивает улыбка – и начинает сдавать.

Когда они проезжают Фюмель и поднимаются из долины к Науди, уже снова смеркается. Мотор грузовичка пыхтит от натуги на крутом склоне. Скрежещут передачи. За окном мелькают знакомые приметы: церковь, лесопилка, кафе с выцветшим стареньким пологом. Все меняется – и все остается неизменным. Люди приходят и уходят – но навес над кафе все тот же.

Снаружи сгущается тьма. Птицы ищут ночлег. В каждой тени мальчику мерещится засада. При виде охотника, возвращающегося к старенькому «Пежо» с винтовкой на плече, сердце Дэнни ускоряет бег.

Одолев три последних крутых поворота, караван оказывается на гребне холма, высоко над долиной. От весеннего буйства трав не осталось и следа, скошенная стерня кажется в зимних сумерках почти белой. Раньше Дэнни представлял Науди летом, а теперь вспоминает, как тут зимой. Сырость, сквозняки, никакого центрального отопления. Наледь на окнах спальни, мышиное гнездо в шкафу. Все жмутся перед камином в старом бальном зале. Повсюду горят свечи, разгоняя темноту, а дом кажется одновременно и таинственным, и жутковатым…

Низкие тучи размывают линию горизонта. Караван трясется по проселочной дороге мимо призрачных домиков, что летом сдаются внаем, въезжает в каменные ворота на поросшую травой аллею.

Написанный от руки указатель возвещает: «Bienvenue au Chateau Mysterium» – «Добро пожаловать в шато «Мистериум». Белые буквы на темно-синем фоне выцвели, краска пооблупилась. Син-Син рассматривает вырисовывающееся в темноте неприветливое здание в два с половиной этажа. Часть окон закрыты ставнями, другие зияют на фоне стен темными провалами.

– Ну и домик, чокнуться можно, – морщится девочка.

Роза тоже хмурится, показывая на верхний ряд окон. Самое последнее в дальнем конце здания тускло светится.

– Кто-то забыл свет потушить! – стонет Роза. – Никому и дела нет до чертовых счетов, кроме меня.

– Вы кого-то ждете? – спрашивает Син-Син.

– Да нет, – отвечает Роза. – Тут только мы.

– Может, домоправительница? – предполагает Дэнни, а набат внутри уже бьет тревогу. Мальчик торопливо обводит взглядом остальную часть здания, глубокие тени на углу. Может, «Сорок Девять» знают об их приезде? Может, тот мотоциклист и в самом деле был вчерашним типом из парка, а теперь затаился где-то здесь? Рисковать нельзя. Возможно, по нынешним временам даже в Науди небезопасно.

– Сомневаюсь, Дэнни, что это мадам Дюбуа. Она еще прижимистее меня.

Син-Син кладет ладонь на руку Дэнни. Вот точно таким жестом она привлекала его внимание перед дракой с триадами на холме над Гонконгом. Жестом, говорящим – готовься к неприятностям.

– Не важно, кто там его оставил, этот свет. Кто-то только что его выключил.

7. Когда древности опасны

Перед темным домом наскоро проходит военный совет.

– Никто из вашей семьи сюда не собирался? – спрашивает Дэнни у Беа.

– Non. Тут с самой весны никого не было.

– Сейчас достану ключ. – Иззи шарит вокруг старого цветочного горшка, полускрытого ставнем одного из окон первого этажа. А потом оборачивается на остальных: – Merde[14]. Нету. Кто-то, наверное, нашел и отпер дом.

Син-Син все так же пристально смотрит на окно, за которым только что горел свет.

– По-моему, там было какое-то шевеление. Что это за комната?

– Да просто одна из спален – мы этим крылом почти и не пользовались, – отвечает Роза.

Замора трясет ручку двери:

– Заперто. Дэнни, справишься?

– Не-а. Эти старые замки слишком глубокие – отмычка не достанет.

– Тогда пойдем через черный ход, – решает Дарко. – У кухонной двери все та же уникальная охранная система?

– Это как? – спрашивает Син-Син. Белки ее глаз сверкают во мраке. Послушать Дарко – поневоле подумаешь, что кухонная дверь запирается на какую-нибудь особо хитроумную систему замков – с таймером, например.

– Мы ее подпирали доской изнутри, – поясняет Дэнни.

– Типичный «Мистериум», – добавляет Роза. – Все напоказ!

Оставив Бьорна с Фрэнки охранять подъезд к дому, они обходят здание с другой стороны. Герцог старательно обнюхивает землю, словно выискивая чей-то след.

– Да, небось снова эти гадкие белки, – смеется Дарко. Но пес бежит вперед, огибает угол дома и вместо того, чтобы броситься за белками в лес, решительно взлетает по трем каменным ступенькам, ведущим к двери черного хода.

– Позвольте мне, – предлагает Джои, пробираясь вперед. – Я в этом понимаю.

Он хватает ручку и начинает ритмично и быстро расшатывать дверь.

– Постарайся потише, – шипит сзади Дарко.

– Да уж как могу, – кряхтит Джои.

Дверь так и гремит. Внезапно она поддается, и он, потеряв равновесие, летит вперед. Доска с громким стуком падает на каменные плитки пола.

– Теперь-то они точно знают, что мы здесь, – стонет Роза. – Можно уже и не прятаться. Тогда пойдемте скорей! Разделимся по двое, по трое – а ты, Джои, сторожи у двери.

– И ради бога, осторожнее, – добавляет Замора. – Ну пойдемте, вы двое со мной. Проверим бальный зал и столовую. Это по черной лестнице.

За кухней уходит в темноту длинный коридор. Замора щелкает выключателем – и цепочка пыльных светильников озаряет желтые стены, по которым развешаны рамки с цирковыми афишами и фотографиями знаменитостей. Глаза Дэнни на миг останавливаются на фотографии отца, такой же, какую он хранил у себя в школе: старое изображение в стиле ретро, с горящим канатом. За стеклом время словно застыло, ничего не изменилось. Кроме одного – теперь он, Дэнни, исполнил этот трюк! По крайней мере, вариацию этого трюка. На секунду мальчик встречается взглядом с отцом. «Поговори со мной! – мысленно умоляет он. – Скажи мне, что там за последняя подсказка!»

Остальные уже рассыпались по дому. Из всех концов доносятся перекликающиеся голоса.

– Идем! Я к драке готова! – зовет Син-Син, уже подняв руки в боевую позицию.

– Будем надеяться, до драки все же не дойдет, – говорит Замора. – Идемте в зал.

В дальнем конце коридора находится просторная комната с высоким потолком. Один за другим светильники на стене вспыхивают, заливая светом остатки былой роскоши: помутневшие от времени зеркала, облепившуюся побелку, старинные семейные портреты. В углу грудой свалено всевозможное оборудование – трапеции, подкидные доски, маты, одноколесные велосипеды, контейнеры для перевозки. Из полуоткрытого гардероба на деревянный пол вывалены костюмы.

– Боже! Да вас, похоже, ограбили, – шепчет Син-Син.

Дэнни качает головой:

– Тут всегда так.

Он первым направляется в следующую комнату.

Там порядка чуть больше. Массивный стол, за которым может разместиться вся труппа, и два десятка стульев покрыты пропыленными белыми чехлами. С полок над головой таращатся стеклянными глазами чучела – озадаченные белые совы, испуганные горностаи, привставший на задние лапы барсук. По стенам развешана коллекция средневекового оружия – ржавые алебарды, мечи, охотничьи кинжалы.

– Прямо мурашки по коже, – негромко говорит Син-Син.

– Не без того, – отзывается Замора. – Пойдемте теперь на черную лестницу.

Он вглядывается в полутемный проход, щелкает выключателем. Безрезультатно.

– Лампочка перегорела. Вечно тут неполадки с электричеством.

Но Дэнни успел уже кое-что заметить. Среди пестрой коллекции антикварных мечей и пистолей на фоне выцветших обоев выделяется более яркое пятно. Судя по нему, не хватает большого кривого кинжала или ятагана. Кто бы ни рыскал сейчас по шато, а вооружиться он успел!

Не оглядываясь на остальных, Дэнни бросается вверх по ступеням, одной рукой придерживаясь за перила и дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Син-Син мчится следом. Приятно чувствовать, что она за плечом, прикрывает спину.