Магия чувственных представлений. Развитие неординарных способностей - Сергей Хольнов

Далее, на уровне пупка со спины располагается энергетическая «воронка» центра канала мочевого пузыря, а парным ей со стороны живота является энергетический вихрь канала печени. Ещё выше у нас идут сопряжённые вихри меридианов желчного пузыря (выходного, то есть со спины) и селезёнки — поджелудочной железы (в области солнечного сплетения).

В общем, не стану забивать вам головы дальнейшим описанием меридианальной модели человеческой энергосистемы — в окончательном варианте, пригодном для практического использования, к примеру, профессиональными экстрасенсами, она весьма сложна. Для наших целей вам будет достаточно представлять, что каждая чакра может быть представлена (и почувствована) как область, принимающая с противоположных сторон два энергопотока (два энергетических вихря). За исключением муладхары и сахасрары, которые принимают лишь по одному энергопотоку — соответственно снизу и сверху.

Закончить эту насыщенную специфической информацией главу я могу обещанием, что очень скоро мы понемногу начнём эту информацию использовать в практических целях.

Глава 2. И немного практики

В предыдущей главе мы бегло рассмотрели три рабочие (и, что весьма для нас важно, реально работающие!) модели человеческой энергосистемы — индуистскую, буддийскую и энергологическую. Между собой их роднит, прежде всего, основополагающее предположение о нашей связи со всеобщим энерго-инофрмационным полем (ноосферой, параматмой — можно это называть как угодно) через прану (в человеческом теле — прана-вайю), или жизненную энергию, которой пронизано всё мироздание. О ней же (о пучках энергетических полей, являющихся эманациями Орла) нам сообщает и традиция толтеков. Ну, а в свете относительно недавних экспериментов с так называемыми торсионными полями сам факт существования всеобщей энерго-информационной взаимосвязи не вызывает сомнения даже у скептиков от науки, получивших закваску во времена развитого социализма. И, во-вторых, все известные нам школы личностного развития при всех своих особенностях и различиях в подходе к достижению цели, по существу, опираются на магию восприятия, магию наших чувств, ощущений и представлений.

Приверженцы индуистского тантризма своей главной целью считают подъём кундалини в высший центр жизненной энергии сахасрару, в результате чего человек достигает слияния с космическим сознанием. Но, так сказать, по пути, по мере подъёма «змеиной силы», сопровождающегося поэтапным раскрытием других тонких центров сознания, практикующий овладевает различными возможностями (сиддхами). Следует, впрочем, заметить, что эти самые сверхнормальные способности (ясновидение, яснослышание и т.п.) приходят к нему в полной мере лишь на относительно поздних этапах практики — с раскрытием аджна-чакры (шестой основной центр человеческого тела, расположенный на уровне межбровья). В своей работе по подъёму кундалини йог интенсивно использует пранаяму (особые дыхательные упражнения) с кумбхаками (длительные задержки дыхания), банхами, мудрами и другими специфическими приёмами йоги, которые могут оказаться не под силу многим представителям западной культуры. Но в сочетании с физическими приёмами индийская тантра предлагает использовать для овладения кундалини и медитативные методы, которые основаны на магии в нашем понимании — магии чувственных представлений.

Единственная цель многих буддийских традиций (особенно раннебуддийских) — это просветление, достижение состояния Будды. В буддизме ваджраяны, однако, наряду с нею подвижники могут ставить перед собой и какие-то другие задачи — более мелкие, если можно так выразиться. Среди тибетских буддистов распространено и такое суждение: далеко не всякий человек способен достичь «чарующей твердыни просветления»; так почему бы тем, кому этого не дано, не научиться хотя бы каким-то полезным магическим приёмам? В общем, магические методы буддизма ваджраяны являются, пожалуй, самыми разнообразными и изощрёнными из всех, о которым мы можем сегодня услышать. Чего стоит хотя бы метод медитации на ихоре (ихор — тиб.; мандала — санскр..), своеобразном магическом круге с чрезвычайно сложными ритуальньми диаграммами. Чтобы научиться только лишь составлять такую диаграмму зачастую требуются годы напряжённого обучения. Медитация на ихоре, как и многие другие буддийские методики — это подлинная магия, причём магия ритуальная. И всегда в её основе — наши чувственные представления.

Сегодня психология зачастую заново открывает старинные буддийские методики. Взять, к примеру, широко распространённую, вообще, в буддизме махаяны систему посвящений. Ученик получает от учителя посвящения буквально на все действия, из которых выстраивается его обычная жизнь — на утреннее умывание, на какие-то упражнения, на приготовление пищи, на работу и т.д. и т.п. Зачем это надо? Посвящение учителя в данном случае — это создание якоря, запускающего то или иное благое состояние сознания у ученика. Не так давно в практической психологии появилось понятие якорей, то есть пусковых рычагов наших условных рефлексов. (Тем из вас, кто читал мои предшествующие книги, этот термин понятен, надо думать.) Предположим, гипнотерапевт, приложив определённые усилия, вводит пациента на первом сеансе в транс. Затем на пике погружения в измененное состояние он, предположим, касается какой-то определённой точки на руке пациента (кинестетический якорь) или же как-то по-особому ему кивает (визуальный якорь). Затем на следующем сеансе он просто повторяет этот свой жест (или прикосновение), то есть воспроизводит ранее установленный якорь — и пациент моментально погружается в транс. Сие есть прямое следствие теории условных рефлексов, созданной нашим великим соотечественником академиком Павловым. Однако задолго до Павлова — очень-очень задолго — буддийские учителя приноровились создавать якоря из всего, что приходится в жизни делать их нерадивым ученикам. В итоге вся жизнь ученика превращалась в обучение: предположим, моется он — и автоматически погружается в какое-то полезное состояние; садиться пообедать — то же самое.

Я, например, некогда получил от Учителя даже посвящение... на курение. Пристрастие к табаку, конечно, само по себе — привычка неблагая, однако мудрый Учитель рассудил, что будет больше толку, если её использовать как механизм, автоматически погружающий меня в нужное состояние сознания, чем тратить драгоценную психическую энергию на борьбу с нею.

Кстати, с этим же Учителем — в отношении его главного посвящения — у меня вышла приблизительно та же история, о которой поведал Б.Сахаров в своей книге «Открытие третьего глаза». Эту историю, правда, я собирался рассказать вам позже, предварив ею описание оригинальной методики работы с аджна-чакрой, предложенной мне Учителем. Однако, наверно, большой беды не будет, если я расскажу её теперь же.

В ту пору я серьёзно занимался подъёмом кундалини, следуя традиционным индуистским методикам, иными словами, я пробуждал «змею» в нижнем центре, а затем при помощи изощрённых психофизических упражнений заставлял её ползти вверх по спинному хребту. Могу похвастаться: на том этапе избранный мною метод «работал» неплохо, и я отмечал ощутимый прогресс в своих занятиях. Но вот. Учитель из Индии предложил мне оставить прежние упражнения и сосредоточиться сразу же на раскрытии аджны, минуя все низшие центры, что в моих представлениях той поры не очень-то согласовывалось с принципами и методами, изложенными в самых авторитетных источниках. Да и сама система занятий, на которую я получил от Учителя посвящение, показалась мне чересчур простой... В общем, я попробовал усесться разом на оба стула — продолжая прежние упражнения, просто добавил к ним ещё одно. Но работа-то велась с жизненной энергией, которую следовало концентрировать, безусловно, в каком-то одном центре. Я же, напротив, безответственно разделил её на два потока. В итоге мои успехи в прежних занятиях резко пошли на убыль, а новое упражнение тоже большой пользы мне не принесло. Делайте выводы.

Когда я рассказываю о подъёме кундалини, меня обычно тут же спрашивают о моих субъективных ощущениях при этом. Что ж, могу сообщить, что я уверенно вёл «змею» лишь до анахаты (с раскрытием сердечного центра). Всё обычно начиналось с интенсивного ощущения тепла в области крестца, которое затем распространялось и на копчик, то есть вначале оно (тепло) как бы опускалось немного ниже. Затем в копчике начиналась особого рода пульсация, и тепло устремлялось вверх по позвоночнику. Ощущение при этом было такое, будто в спинной хребет вошёл раскалённый штырь. Однако это не было мучительно — скорее приятно. Объективно же — вдоль моего спинного хребта отмечались зоны интенсивного покраснения кожи; во многих местах кожа пульсировала, что было заметно невооружённым глазом.