«Советские немцы» и другие фольксдойче в войсках СС - Роман Пономаренко

С мертвой точки дело сдвинулось достаточно неожиданно. В августе 1941 года глава полиции порядка обергруппенфюрер СС и генерал полиции Курт Далю-ге выступил с идеей сформировать из сербских немцев охранные полицейские части для местной оккупационной службы. Это идею поддержало ВоМи, предложившее очередной проект создания в Банате охранного полка самообороны из фольксдойче и министерства иностранных дел, так что в итоге делу был дан ход. 5 октября 1941 года Далюге издал приказ развернуть создание частей самообороны из фольксдойче. С октября 1941 года на базе дислоцировавшегося в Сербии 64-го полицейского батальона майора шутцполиции Адольфа Йостена проходило военное обучение 1000 немецких уроженцев Баната, которые впоследствии должны были служить во вспомогательной полиции. Для этой цели в Сербию из различных полицейских частей в Германии откомандировали 15 офицеров и 50 унтер-офицеров шутцполиции[98], поступивших в распоряжение Йостена. Подготовка добровольцев проходила в Банате, для этого было создано пять полицейских учебных рот: 1-я рота дислоцировалась в Кикинде, 2-я — в Бетшкереке, 3-я — в Панчево, 4-я — в Версаче и 5-я — в Вайсскирхене[99].

В ноябре 1941 года банатский фольксгруппенфюрер Зепп Янко посетил Берлин, где встретился с Гиммлером. Здесь 6 ноября 1941 года он выдвинул предложение о создании из фольксдойче Хайматшутца, подчиненной Янко, местной самообороны, численностью в 3000 человек, для борьбы с коммунистическими партизанами[100]. Это, по сути, напоминало проект Вермахта как минимум месячной давности. К какой-либо конкретике так и не пришли, разве что подчеркнули очевидный факт, что для формирования этого полка необходимы подготовленные офицеры и унтер-офицеры из фольксдойче (а подготовка их как раз уже шла). Затем Гиммлер и Янке встретились с хорватским фольксгруппенфюрером Альтгайером, который поделился с ними опытом формирования своих «отрядов действия» (подробнее о них речь будет идти ниже).

Армейское командование также времени зря не теряло, хотя и действовало в куда более скромных масштабах. К ноябрю 1941 года в Вермахте служило лишь 150 добровольцев из югославских немцев. Затем набор активизировали, и к январю 1942 года их уже было 700[101].

Впрочем, Гиммлер добился от Гитлера решения возложить это дело на СС. 30 декабря 1941 года начальник ОКВ фельдмаршал Вильгельм Кейтель лично проинформировал рейхсфюрера СС о том, что фюрер издал приказ «О формировании воинских частей из фольксдойче в Сербии», согласно которому это дело поручается именно Гиммлеру[102]. При принятии этого решения Гитлер исходил из того, что скоро ему потребуется перебросить из Югославии на Восточный фронт несколько армейских дивизий, вот их-то и должны были заменить подготовленные СС подразделения фольксдойче. В качестве желаемого срока создания первых подразделений оговаривался февраль 1942 года[103].

Как бы то ни было, но теперь все субординационные вопросы были решены, и Гиммлер получил официальный карт-бланш на расширение войск СС. После этого из сербских фольксдойче начали создаваться добровольческие охранные части самообороны, куда принимались мужчины в возрасте от 17 до 50 лет. Эти части находились под контролем СС и полиции, хотя в состав войск СС не входили[104]. Процесс пошел, и уже 4 февраля 1942 года фон Риббентроп проинформировал своих послов в Белграде и Будапеште о создании в Банате Хаймвера (ополчения) из местных фольксдойче[105].

В призыве вступать в части самообороны говорилось: «Германия своими солдатами ведет тяжелую борьбу, чтобы спасти родину и Европу от большевизма. Даже возле ваших домов большевистские враги в прошлые месяцы и недели поднимали голову, угрожали дорогам и вашим деревням. Немецкие войска с вашей помощью восстановили безопасность для вас, но теперь и вы последуйте традициям своих отцов и сами возьмите на себя защиту своего дома»[106].

1 марта 1942 года уже созданные и формируемые части этой самообороны были преобразованы в добровольческую горную дивизию СС, которой месяц спустя присвоили почетное наименование «Принц Евгений»[107]. Это была седьмая по счету дивизия в войсках СС. Формировалась она специально для действий на Балканах, в Банате, то есть поступающие в нее банатские фольксдойче должны были нести службу на своей земле, а не за ее пределами. Такой подход удовлетворил лидеров местной немецкой общины и способствовал их широкому содействию в плане привлечения потенциальных добровольцев, поскольку с объявлением о создании дивизии в Банате началась широкая вербовочная кампания. Зепп Янко рассчитывал на 10 000—15 000 добровольцев.

Результаты вербовки в Банате в целом были неплохие. К апрелю 1942 года уже было набрано около 10 000 банатских добровольцев, неплохой результат с учетом того, что часть боеспособных мужчин не вступала на военную службу, поскольку была занята на «трудовом фронте». Всего из сербского Баната в дивизию записались не менее 15 000 человек[108]. С лета 1942 года в «Принц Евгений» начали привлекать и хорватских немцев, по нашим оценкам, их было около 3500 человек[109]. Также в дивизию были направлены небольшие группы венгерских фольксдойче из Бачки и румынских немцев, причем последние прибывали в дивизию нелегально. Стоит отметить, что изначально привлечение для дивизии немцев из государств Юго-Восточной Европы отвергалось по внешнеполитическим мотивам, так что вскоре часть румынских добровольцев была из состава дивизии выведена[110]. В общем же нехватки личного состава при формировании дивизии СС «Принц Евгений» не испытывалось. Кадровый костяк новой дивизии составили опытные офицеры и унтер-офицеры войск СС, многие из них были переведены на Балканы из дивизии СС «Райх». Ответственным за формирование дивизии был назначен этнический немец, ставший в войсках СС генералом, — группенфюрер СС Артур Флепс, бывший генерал-лейтенант армии Румынии (о нем речь будет идти ниже).

Трудности при формировании были совсем другого толка. Испытывая острую нужду в подготовленных военных, больше всего эсэсовцы стремились привлечь в дивизию бывших офицеров и унтер-офицеров армий Австро-Венгрии и Югославии. В этом плане значительную активность развернул Артур Флепс. Во многом ему это удалось, и после переподготовки эти офицеры и унтер-офицеры были зачислены на командные должности в дивизию. Согласно данным, приводимым официальным историографом дивизии Отто Куммом, соотношение командиров полков в дивизии между рейхсдойче и фольксдойче было один к двум (Август Шмидхубер — Михаэль Брозер и Мартин Конрадт[111]), командиров батальонов, рот и взводов — один к трем, а унтер-офицеров — один к пяти[112].

Привлечение такого значительного количества офицеров иностранных армий в первое время привело к отсутствию единообразия в подготовке личного состава. К тому же быстро выяснилось, что квалификация этих военных часто и близко не соответствовала традиционным критериям войск СС. Некоторые из них были в весьма почтенном возрасте либо же имели слабое здоровье. Все это нередко приводило к проблемам во взаимоотношениях между эсэсовцами рейхсдойче и их коллегами из фольксдойче. Хорошо еще, что формировал эту дивизию этнический немец Артур Флепс, которому удавалось сглаживать многие противоречия.

На вооружение дивизии поступило в основном трофейное оружие и амуниция, все разного происхождения. Например, 9000 винтовок были «взяты» у немецкой службы почтовой охраны. Парк тяжелого вооружения был более чем пестрый — бельгийские противотанковые орудия, французские гаубицы, югославские полевые пушки, чешские пулеметы и итальянские минометы[113].

Впрочем, несмотря на все проблемы в подготовке и оснащении, новая дивизия СС успешно состоялась. На октябрь 1942 года, то есть на окончание процесса формирования, в горной дивизии СС «Принц Евгений» насчитывалось около 19 000 военнослужащих[114], на 31 декабря 1942 года — 19 835 (из них 411 офицеров)[115].

Однако не все было так радужно, как могло показаться на первый взгляд. При детальном анализе обращает на себя внимания тот факт, что вербовка этнических немцев в данную дивизию часто носила принудительный характер, поскольку приплыв добровольцев был сравнительно небольшим. Служивший в дивизии фольксдойче унтершарфюрер СС Штефан Хеллайс вспоминал, что на 90% дивизия состояла из недобровольцев[116]. Возможно, Хеллайс и преувеличил, но не намного. Глава ВоМи Вернер Лоренц и лидер местной немецкой общины Зепп Янко протестовали против принуждения, однако повлиять на ситуацию не сумели (а Янко вообще вскоре изменил свою позицию, когда узнал, что рейхсфюрер СС выразил свое неудовольствие по поводу его протеста). Дело дошло даже до внутриведомственного расследования в августе 1942 года, результаты которого совсем не обнадеживали. Как отмечал в секретном меморандуме на имя рейхсфюрера СС один из видных функционеров Главного судебного управления СС Гюнтер Райнеке[117]: «Большая часть так называемых «добровольцев» оказалась здесь в результате принуждения, под угрозой штрафов и санкций против семей военнослужащих в случае отказа»[118]. Вердикт суда СС и полиции в Белграде в августе 1942 года был однозначен: «Дивизия СС «Принц Евгений» не является добровольческой, а этнические немцы втягивались в нее угрозами местных лидеров и призывных учреждений СС»[119]. В итоге даже Отго Кумм в своей официальной истории этой дивизии был вынужден отметить, что добровольческой она была только на бумаге[120].