Ткачиха теней - Марси Кейт Коннолли

мы воспитывали тебя лучше. – Он выходит из комнаты, дверной замок громко щёлкает за ним.

Даже мне самой эти слова кажутся лживыми.

Глава шестая

Я сижу на краю кровати в звенящей тишине и не могу до конца осознать, что всё произошедшее значит для меня. Дара скользит ко мне и усаживается на покрывале из кружева цвета слоновой кости.

– Дара, что произошло, когда ты пришла к лорду Тейту сегодня ночью? – мой голос дрожит.

– Я уже говорила тебе: я изменила его сознание. Не моя вина, что оно оказалось таким слабым.

Я гляжу на неё, страх ползёт по мне, точно длинная тень. Дара всегда была рядом. Как я могу сомневаться в единственном друге?!

– Ты не можешь оставаться здесь, – говорит она, прервав мои мысли. – Ты должна бежать.

– Я не могу, – говорю я и мну в руках одеяло.

– Если останешься, будет гораздо хуже. Поверь мне, ты не хочешь испытать на себе гнев циннийцев. Они куда опаснее, чем ты думаешь, и лорд Тейт был всего лишь верхушкой айсберга.

Я хмурюсь:

– Ты так много знаешь о циннийцах? Но откуда?

Дара становится такой тёмной, что кажется чернильным пятном, разлитым на моей кровати.

– Я выросла в Циннии. Это страшное место. О да, там солнечно, и гряды зелёных холмов просто чудесны, всё так, но местные люди до костей пропитаны злом.

Меня пробирает дрожь:

– Что с тобой произошло, Дара? Я помню, ты сказала, что это был несчастный случай – но как ты стала потерянной душой?

Она медлит, как будто сомневается, стоит ли мне всё рассказывать.

– Мои родители были бедняки, и мне пришлось пойти работать, когда я была чуть старше тебя. Я училась на швею. Мне это нравилось: создавать красивые вещи из отрезов тканей. Возможно, именно поэтому я в итоге пришла к тебе. Когда ты плетёшь из теней, это напоминает мне о моём ремесле. – Дара соскальзывает с кровати обратно на пол. – Однажды в наше ателье пришла одна надменная молодая госпожа, леди Эшлинг…

Ком распухает у меня в горле:

– Леди Эшлинг?! Та самая, на которую работает лорд Тейт?!

– Да, та самая.

Я содрогаюсь.

– Визит леди Эшлинг проходил как обычно. Мы сняли с неё мерки и помогли выбрать роскошные цветные ткани и ленты из нашей большой коллекции. Но когда моя хозяйка сказала, что её огромный заказ будет выполнен только через неделю, всё пошло прахом. – Дара умолкает, её контур краснеет.

– Что случилось? – спрашиваю я, не в силах сдерживать любопытство.

– Она пришла в ярость. Визжала и бранила нас, кричала, что мы самые ленивые портные, каких она только видела. При этом металась по ателье, переворачивала коробки и разбрасывала всё, что не было приколочено к полу. Истерика была такой неистовой, что в итоге она обрушила мне на голову целый стеллаж с тяжёлыми тюками ткани. Я не смогла выжить после такого.

– А как твоя душа потерялась? – Я не могу не признать, что всё это звучит очень странно.

– Я и сама до конца не знаю. Вот тюки падают вниз – а в следующий миг я уже плыву в какой-то дымке и вижу только куски и обрывки из мира людей. С тех пор я брожу по этим землям.

– Мне очень жаль. Это так ужасно.

– Все аристократы Циннии такие же, как леди Эшлинг. Надменные, эгоистичные и жестокие. В ярости они ужасны. Мне невыносимо страшно от одной мысли, что ты тоже можешь оказаться их жертвой.

У меня перехватывает дыхание. Я понимаю, что бежать глупо, но если я останусь, будет ещё хуже. Что, если Дара права?

– Но мне здесь нравится. Я не хочу уходить из своего дома.

В этом главная загвоздка. Я не хочу никуда уходить, это та причина, из-за которой я согласилась на сделку с Дарой. Значит, я могу остаться.

Дара проводит своими прохладными теневыми пальцами по моим волосам:

– Я знаю, что тебе здесь нравится. Как и мне. Но если останешься, циннийцы всё равно заберут тебя.

Липкий холод ползёт по мне:

– Чтобы наказать меня, да?

Дара пожимает плечами:

– Может быть. А может, на этот раз родители не будут вежливо просить тебя уйти с ними. Ты слышала, что они говорили, когда не знали, что ты стоишь за дверью: они, как и слуги, считают тебя сумасшедшей. Они могут заставить тебя пройти циннийское «лечение». Ты никогда больше не сможешь играть с тенями.

Меня пробирает дрожь.

– Мне казалось, ты говорила, что позаботишься об этом.

Дара фыркает и снова соскальзывает с кровати. Как бы я ни старалась, я не могу стряхнуть колючее беспокойство и выбросить из головы лорда Тейта, бледного как смерть, который лежит сейчас в гостевых покоях. Я понижаю голос до шёпота:

– Это ты сделала такое с Тейтом? Вот что ты имела в виду, когда говорила, что всё устроишь?

Дара фыркает.

– Я сделала то, что должна была сделать.

– Значит, вот так ты изменила сознание Тейта? Ты погрузила его в кому?

Что-то холодное и твёрдое сгущается в груди, как будто моё сердце леденеет.

– Я не хотела, – Дара сдувается. – Но он будет жить, и сейчас он не сможет тебя никуда увезти.

Я тяжело сглатываю:

– Ты можешь всё исправить? Ты можешь отменить то, что сделала?

– Прости, но не могу. Будь я во плоти, возможно, смогла бы.

Дара крадётся по комнате, потом кругом возвращается к кровати, как будто прогуливается.

Несказанные слова повисают в воздухе между нами: я та, кто может вернуть её к полноценной жизни.

Я вспоминаю, как в детстве сдирала колени в лесу и как Дара гладила их бесплотными ладонями, снимая боль. Как она шептала мне на ухо успокаивающие слова, когда я с криками просыпалась от кошмаров, и никто больше не приходил, чтобы утешить меня. Долгие дни уроков в одиночестве, когда только Дара помогала мне учить буквы, потому что приходившие вереницей учителя отказывались возвращаться. Пусть мне не нравятся все эти подозрительные обстоятельства, но в глубине души я знаю, что Дара по-прежнему защищает меня, хоть и по-своему, даже сейчас. И на этот раз я кое-что могу сделать для неё взамен. Тогда мы наконец-то сможем дружить в реальной жизни, и никто не сможет нас осудить или оскорбить.

Я вытаскиваю из одеяла распустившуюся нить.

– Я никогда не была далеко от дома. Я даже никогда не покидала территорию поместья. – После того несчастного случая мама с папой никуда не хотели меня брать. – Куда мы пойдём? Что мы будем делать? А если