Выбор мага (черновик! ч.4, гл.3) - Сергей Садов

—Но все равно так делать не стоит, — объяснил мне на следующий день Жерис. — Опасно. Может и мочевой пузырь лопнуть.

Вот козел!

—Но три дня подряд тебя никто дежурить не заставит, а сутки выдержишь спокойно, и никакой опасности в этом нет, — закончил он.

Первые дни эти тренировки позволили мне выдержать отсутствие чувств. Если мне не бывает скучно, обидно, весело, грустно, то какая разница, чем заниматься? Почему бы и не постоять? Непривычно и больно в конце, ноги гудят, но это вопрос привычки. А когда чувства стали все же пробиваться сквозь барьер – я уже втянулась. Кстати, спортом меня тоже заставили заниматься – как раз что бы выдерживать эти многочасовое неподвижное стоянии или что бы иметь возможность сопровождать мага в поездке. Он ведь может и уехать куда, а там кто знает, какой темп держать придется. Потому утром гимнастика: подтягивание, отжимание, бег, приседания. Все на полном серьезе, не побездельничаешь. Заниматься заставляли до изнеможения. Потом этикет, тренировка в языках, проверка знаний геральдики, истории, географии. Географией начал заниматься со мной Жерис. К обеду шла уже магическая тренировка – самая болезненная. Тут уже занимался со мной лично Маренс: выкачивал энергию до тех пор, пока я не падала. Потом меня относили в комнату и приносили обед.

Когда я приходила в себя достаточно, чтобы поесть занималась уже самостоятельно, книг мне натаскали много. Вечером экзамен по прочитанному и снова наказание, если что‑то не усваивала. И так день за днем, день за днем. Через месяц уже не осталось никаких посторонних мыслей. Все сосредоточилось на том, чтобы выполнить задания как можно лучше, чтобы меня не наказывали. Монотонность действий угнетала. Еще через месяц я уже рада была поверить в то, что единственное мое предназначение – служить хозяину, ибо это приносило хоть какой‑то смысл во все происходящее.

Наверное, я бы сломалась, если бы на второй месяц меня не начали учить ездить в седле. Все же не понимаю, я этих магов. Я несколько раз была на грани, чтобы смириться со своей участью и всякий раз маги не доводили дело до конца, останавливаясь на самом краю. Опять у меня единственное объяснение – они не имели дело с жителями другого мира. Лошади для любого человека моего мира, кроме деревенских, это романтика, приключения. Приключений мне и без лошадей хватало, а вот романтика… это не говоря уже о том, что мне просто было интересно. Вот этот интерес к лошадям и смел все воздвигнутые магами барьеры. Когда я впервые вернулась из конюшен – я буквально исхлестала себя по щекам, чтобы осознать, что я чувствую, что я это я. Я не сдалась.

—Соберись, тряпка! Папа должен мной гордиться! Он говорил, что я боец, а я расклеилась!

Может у меня ничего и не получится, но вещью я не умру. Я не вещь! Я Лена Лаврова и не должна об этом забывать. Никогда и нигде. Я повторяла себе это когда стояла рядом с Ортеном Маренсом на приемах – проверял, как я усвоила правила поведения. Шептала, корчившись на полу от боли, когда стонала на кровати от чрезмерных физических нагрузок, или когда лежала в больничном отделении, упав с лошади и растянув связки. Маги справились быстро, и на следующий день все вернулось на круги своя. А я то надеялась хоть в больнице отдохнуть. И снова тренировка на лошадях. Меня готовили словно на скачки. Я обязана была научиться ездить на любом, самом своенравном коне, брать барьеры и выдерживать заданный темп.

Первые тренировки проходили на учебном полигоне, где тренировались солдаты гарнизона. Я впервые увидела солдат мира магии и с интересом смотрела за их занятиями. Вот это было зрелище, скажу я вам. Как увидела. Так рот и открыла. Да, их вооружение примитивно: мечи, доспехи, щиты, но скорость! С какой они скоростью двигались! Я не смогла разглядеть ни одного движения. А схватки? Двое сходятся, миг и один из них лежит, а второй победно поднимает меч, потом помогает товарищу встать. А чуть в стороне трое нападают на одного и снова ничего рассмотреть невозможно. Вижу только что трое лежат, а один стоит. Что он сделал, как? Ничего непонятно.

Тут мне весьма чувствительно напомнили, что я здесь вообще‑то для тренировки и нечего отвлекаться. Тем не менее я нет–нет, да посматривали на тренировочное поле, пытаясь все же хоть что‑то увидеть. А вот тренировки в рубке. Солдат подходит к столбику, на который поставили приличной толщины чурбан. Вот ничего себе, примитивное оружие! Удара я не заметила, но на земле лежали уже две половинки чурбана, разрубленного наискось.

Пока мы тренировались на внутри замковом ипподроме, я могла постоянно наблюдать за тренировками солдат. Поняла, что дело в скорости, с которой двигаются солдаты, но вот разрубленные чурбаки объяснить скоростью не могла. Это ведь и меч должен быть острейшим, а местные технологии я уже оценила – видела кузницу. Совсем как на картинке в учебнике истории. Единственное объяснение – магия. И чем больше я наблюдала за солдатами, тем больше меня охватывало отчаяние. У обычного человека нет никаких шансов даже против простых солдат, а ведь их уровень не больше викаруса. По крайней мере? так говорили конюхи. Кстати, потом я уже поняла, что конюхи разбираются в этих вещах не лучше свиней в апельсинах. Солдаты – это совершенно отдельная категория. Их обучали магии, но совсем не той, что обычных магов. Плести заклинания они не могли, зато собственным телом владели в совершенстве. Убить даже простого солдата – проблема еще та, живучесть у них благодаря магии колоссальна. Даже удар в сердце не всегда смертелен. Такого уровня управления телом достигали только архонты. У экспертов хуже с этим, чем у солдат. Правда, эксперту, чтобы убить того же солдата, вовсе не нужно бить его в сердце, можно просто поджарить мозг. Так что даже эти суперсолдаты без поддержки магов всего лишь мишень. В бою такую поддержку им оказывают офицеры. Но это все из тактики, я там не все поняла. Знаю только, что есть какая‑то связь между офицером и его подчиненными. Пока жив офицер и действует эта связь – солдаты защищены от магических атак. Офицер погиб – теряется защита его подчиненных. Старший офицер защищает подчиненных офицеров. Но в случае гибели офицера можно провести ритуал привязки солдат к новому, если враг даст время. В общем, сложно это, я даже не вникала в тактику боя. Только правила выучила.

Решимость не сдаваться заставляла искать хоть какую‑то возможность что‑то сделать. Я не знала что и как, но хотелось сделать хоть что‑то. Сейчас я понимаю, что все мои хитрости были наивны и прозрачны. Но… я же вещь, кто смотрит что там эта вещь делает? Так я стала собирать информацию. Слушала на встречах Маренса. Мало что понимала, но вечером записывала все разговоры, пытаясь воспроизвести их как можно точнее. Главное потом было не забыть уничтожить листы с записями – вряд ли магу понравиться такое. Может быть потом, когда‑нибудь, эта информация пригодиться.