Галопом по Европам - Валентина Панкратова

Три часа лета до Вены промелькнули быстрее шальной мысли – я их проспал. Почувствовав, что мужик рядом пытается протиснуться мимо меня, открываю глаза и даю ему пройти. Как и при посадке на самолет в салоне негромко звучит классическая музыка. Вежливые австрийцы, двигающиеся к выходу, увидев, что я хочу взять вещи, тут же останавливаются и терпеливо ждут, пока я достаю с полки рюкзак.

Вена встречает меня ярким солнцем. Но это ни о чем не говорит – погода в этом городе меняется по десять раз на дню. Уезжая из Москвы, дал себе зарок получать удовольствие от всего, чем шарахает меня жизнь. Сегодня пятница, и один из имеющихся у меня до понедельника трех дней я могу посвятить созерцанию прекрасного.

Светка выбрала тот же отель, в котором мы останавливались с ней в прошлый раз. Очень удобно, не надо искать. Но противно, потому что вид отеля откидывает меня в прошлое. Какое-то дежавю! На ресепшене сидит тот же говорливый старикан. Надо же, еще жив бедолага. Ему на вид лет восемьдесят или девяносто, а может, и все сто. Три года назад мы удивлялись, что он работает в таком постпенсионном возрасте. Зато, я точно знаю, что этот музейный экспонат прекрасно говорит на английском.

– Добрый день, я ищу русскую пару. Они сегодня ночевали у вас в двухместном номере, – надеюсь, дед не вспомнит меня. Не тянет обсуждать с ним мою личную жизнь.

– Да-да-да, я очень хорошо понимаю, о ком Вы говорите, – радостно оживает доисторическая мумия, – очень симпатичные молодые люди. Но, знаете, они сдали номер буквально минут пять назад. Вы с ними совсем немного разминулись.

Смотрю на часы, время пять минут десятого. Судя по файлам, экскурсия начнется в десять. Отсюда до памятника Иосифу II, где их на Иозефсплац[4] будет ждать автобус, идти минут пятнадцать. Куда они так рано выпендрились? Завтракать в кафе?

– Простите, а они не сказали, куда идут? Мне бы очень хотелось их встретить?

– О, они что-то говорили про Старый город. У них скоро начнется экскурсия. Я дал им карту Вены и даже порекомендовал некоторые места для посещения, но туда они если и пойдут, то потом, после экскурсии.

– Не могли бы Вы мне дать такую же карту. Вдруг у меня получится их заловить?

Старикан охотно отрывает от толстой пачки одну карту и, обводя на ней нужные места, подробно поясняет, что это. Ему бы в Гиды идти, цены бы не было.

Прощаюсь с добродушным дедом и выхожу на улицу. Итак, что дальше? Наверно, нет смысла рыскать по кафе в поисках Светки и Павла. Мало ли, куда они могли запузыриться. Лучше самому пойти попить кофе. Их спокойно выловлю через час у экскурсионного автобуса.

Первым делом шагаю к палатке Nordsea. Там, как и в прошлые времена продаются всякие морские гады. Беру пакетик жареных в сухарях креветок и направляюсь в Starbucks. Кофейня находится в Старом городе. Как раз недалеко о места начала экскурсии, где я очень надеюсь получить свою флешку.

Ловлю себя на мысли, что иду по следам наших со Светкой прогулок. В Вене был всего лишь один раз, три года назад, вместе с тогдашней невестой. Чего же удивляться, что все в городе напоминает о ней? Это прямо-таки какой-то извращенный мазохизм добровольно приехать сюда одному.

Без пятнадцати десять мимо Императорских конюшен, в которых пофыркивают в стойлах вполне живые коняги, подхожу к памятнику Иосифу II. Около него с табличкой в руках прыгает замороженная матрешка, окруженная несколькими туристами. Подхожу ближе, прислушиваюсь. Речь русская, значит, все правильно, однако Светка с Павлом среди них не просматриваются.

– Добрый день, – моим голосом вещает сам мистер обворожительность, – я ищу своих друзей. Они должны ехать с Вами на экскурсию, – девушка поворачивается ко мне и тут же делает «стойку», подкрепляя ее игривым взглядом. Я, наконец, могу прочитать название экскурсии. Приятно радует, что пришел по адресу.

– У нас пока половина туристов пришла, – охотно откликается мамзель, жеманно кутаясь в необъятную куртку, – какая у них фамилия? Знаете?

– Конечно! Чернышов и Иванова, – и уточняю на всякий случай, – Павел и Светлана.

– Да, в списке есть такие. До десяти время есть. У нас еще шестерых не хватает.

Через некоторое время к нам подходит компания из четверых человек, и Гид переключается на них.

– Остались только Ваши друзья, – спустя пару минут она уже нервничает и становится похожа на обиженного хомяка, – через три минуты подъедет автобус, и мы уедем. Он не сможет здесь стоять, – Гидша набирает Светкин телефон, выслушивает сообщение, что абонента нет в сети, и с раздражением нажимает «отбой», – ну как так можно? Если Вы их дождетесь, то передайте им, что я ничего не могу поделать. Вон уже едет автобус. У нас на сайте совершенно четко прописано приходить заранее, потому что автобусы не могут здесь стоять. Кстати, передайте друзьям, что они могут связаться со мной по телефону, и я подскажу им, куда подъехать и присоединиться к нам. Садимся в автобус! У нас буквально пара минут, чтобы не схлопотать штраф, – последние слова относятся к группе туристов, увидевших серый с затемненными стеклами микроавтобус и подтягивающихся ближе к девице, словно цыплаки к наседке.

Я разрываюсь на куски. С одной стороны, хочется поехать с экскурсией, потому что товарищи могут присоединиться к ней в какой-то момент. А с другой стороны, они могут прибежать сюда через пять минут и, увидев, что опоздали, плюнуть на экскурсию.

– Поедете вместо них? – делает последний кокетливый заход девица перед тем, как закрыть дверь автобуса.

– Нет, спасибо. Подожду их здесь, – принимаю окончательное решение.

Микроавтобус уезжает, а я начинаю курсировать вокруг памятника. В Вене, особенно в Старом городе, полно изваяний мужиков на лошадях. Три года назад экскурсовод поведал нам о некоторых правилах. Вот, например, если лошадь под седоком стоит на четырех ногах, это значит, что всадник умер своей смертью. Если лошадь стоит на трех ногах, а четвертая поднята, это значит, что всадник умер от ран. А если лошадь стоит на задних ногах, а две передние подняты, это значит, что всадник погиб в бою.

С европейской точки зрения Медный всадник – памятник Петру Первому в Питере нарушает все каноны. Там конь стоит на двух ногах, при том, что царь Петр умер своей смертью, даже не от ран.

Через пятнадцать минут мне надоедает изучать памятник Иосифу второму и окружающее его пространство. Я уже уяснил, что он умер от ран, даже глубоко ему