Игра королей - Даниэль Дакар

Здраво рассудив, что проблемы надо решать по мере их поступления, графиня Корсакова отправила Одинцова на Бельтайн, предупредив всех, кого следовало, чтобы встретили как родного. А потом наняла детектива. Агентство было выбрано надежное, много времени хорошему специалисту не понадобилось.

Да, есть такой — капитан Даниил Алексеевич Терехов. После отставки поселился в Ракитине. От предложенной работы — отказался. Что неудивительно, они б еще в ночные сторожа капитана десанта определили. Настаивать никто не стал, конечно. Много их, таких. Даже и офицеров.

Пьет. Очень пьет. Совсем пьет. Благо — благо ли? — пенсии хватает. Но форму поддерживает исправно. Однако перспективы туманные, добром такая жизнь не кончится. Пьяные дебоши. Драки. Приводы в полицию. Правда, иной раз полиции и помогает тоже — не угодно ли взглянуть? Пятый файл.

Терпеть непотребство Мэри не собиралась. Прокляв всеми известными ей непечатными словами русского, уника, кельтика и спаника систему адаптации ветеранов к мирной жизни, она принялась соображать. Ей понадобилось очень много времени — минуты три, не меньше — чтобы принять решение и продумать пути его реализации. Результатом стал сеанс связи с Северцевым. Крестный Бориса быстро и уверенно подбирался к посту командира охраны наследника престола и должными связями обладал в полной мере.

Так что теперь она сидела в машине, припаркованной на изрядно захламленной улочке, и смотрела на дверь бара, за которой несколько минут назад скрылся Северцев. Ну сколько еще ждать? Ага. Есть контакт. Ваш выход, сударыня.

Она с трудом выбралась из низкого глубокого кресла, проковыляла, злясь на затекшие ноги, ко входу, и толкнула вращающуюся дверь.

Бар, просто и незатейливо именуемый «Поленницей», встретил ее гвалтом, пьяными воплями и грохотом музыки из установленных под потолком огромных динамиков. Динамики были защищены крепкими частыми решетками. Как и окна изнутри. Надо думать, тут бывает весело и тесно. Причем нередко.

Морщась — смесь табачного дыма и кухонного чада невыносимо резала глаза и ноздри, — Мэри двинулась в направлении, которое указывал высветившийся на экране браслета вектор. Подошвы ботинок прилипали к полу, обильно политому дешевым пивом. Со всех сторон несло все тем же пивом, подгоревшей стряпней, потом, немытым телом и даже, кажется, рвотой и мочой. Как же это Терехова угораздило сделать такой хлев своей штаб-квартирой? Из-за цен, что ли? Типа, так пенсии на подольше хватит? А ежели деньги кончатся, добрые люди нальют за одну-две байки?

Ага, вот и он. Один, что, пожалуй, неплохо. К сожалению, неплохо только это. М-да. И еще раз м-да. На снимках, предоставленных детективом, Дан выглядел поприличнее. Ну да ладно.

Мэри прихватила от соседнего столика сомнительной чистоты стул (аборигены даже не почесались) и подсела к Терехову. Ей ужасно хотелось устроиться на стуле верхом — настроение было самое то, — но физические кондиции, увы, не позволяли. Да уж, в том, чтобы быть женщиной, имеются-таки определенные неудобства…

Некоторое время капитан продолжал пить, никак не фиксируя изменение окружающей обстановки. Потом, наконец, слегка повернулся и сфокусировал взгляд на сидящей рядом женщине.

— Здравствуйте, Мария Александровна… какими судьбами?

— Здравствуй, Дан. Вот, соскучилась за старым знакомцем. От него-то визита не дождешься, пришлось самой ноги трудить.

— И как? Нравлюсь?

— Да не особенно, — откровенно ответила Мэри. Такой — изрядно нагрузившийся, небрежно выбритый, с тусклыми глазами — Терехов был ей почти неприятен. — Самому-то не надоело еще?

— Надоело, — Даниил со стуком опустил кружку на стол. — Все надоело. Одна надежда — грохнет кто-нибудь. Да что-то вот пока не срастается. Я уж и так, и сяк… и никак. Может, поспособствуете? По старой памяти. Пистолетик-то у вас на бедре, я вижу.

А вот это уже было значительно лучше. Заметил хорошо припрятанное оружие — молодец. Не-е-ет, мозги капитан Терехов явно не пропил.

— Пошли отсюда, Дан. Поехали ко мне. Посидим, поговорим. Выпить за компанию не обещаю, сам видишь, не до пития мне…

— Вот и идите, — мрачно посоветовал отставной десантник, скрещивая руки на груди. — Нечего вам тут огинаться, еще дрянью какой-нибудь надышитесь. И ладно бы сами, а то ведь и маленькому перепадет. Меня, конечно, его высокопревосходительство тогда собственноручно пристрелит, но такую цену я за свой отходняк платить не хочу. Не стоит он того, чтобы вы отравились.

— Нет, Терехов, — язвительно процедила Мэри; стул был жестким и разведению политесов не способствовал, — ты меня, я смотрю, не понял. Мы с тобой — именно мы — сейчас встанем и уйдем отсюда. И поедем ко мне домой. А там видно будет. Или ты вообразил, что я тебя брошу подыхать в этой помойке? После Бельтайна и особенно после Орлана? Вставай. У меня машина малость неудачно запаркована, а на штраф нарываться неохота.

— Знаете что, Мария Александровна… — начал было капитан, но тут на сцене появился новый персонаж.

— Ты здесь чего забыла, шалава? Клиентов в другом месте ищи, у нас тут приличное заведение!

Протолкавшийся к столику бородатый, грузный, то ли наголо бритый, то ли попросту лысый мужик упер руки в бока и зыркнул на Мэри изрядно заплывшими глазками, налитыми кровью. Комбинезон его был густо заляпан каким-то соусом, манжеты рубашки засалились до того, что определить ее цвет не представлялось возможным.

— Совсем девки стыд потеряли! Нагуляла брюхо, а теперь за мужиком бегаешь, с панталыку его сбива-а-а-а-а…

Два стула отлетели в сторону одновременно. Два ствола уперлись в лоб вновь прибывшего — один между глаз, другой над левой бровью. Два рта скривились в одинаковых недобрых усмешках. В зале вдруг стало очень тихо. Даже музыка смолкла.

— Это что еще за чучело, Дан? — холодно поинтересовалась графиня Корсакова, незаметно подавая напружинившемуся у стойки Северцеву знак не вмешиваться.

— Местный смотрящий-разводящий, — голос Терехова был кристально трезв, в спокойных, внимательных глазах не осталось и следа прежней тоски. — Веслом кличут.

— Ах, Веслом? — Вопиющее несоответствие прозвища внешнему виду показалось Мэри донельзя смешным, но пистолет все так же твердо смотрел прямо в переносицу «смотрящего-разводящего». — Лихо. Мне нравится. А что это он у нас такой невежливый?

— Да, действительно, — подхватил заметно оживившийся Даниил. — Слушай сюда, Весло, и не говори потом, что тебя не предупреждали. Во-первых, не «шалава», а «ваше высокопревосходительство». Во-вторых, человеку даны: глаза — два, рот — один. Как думаешь, зачем? А я тебе скажу. Затем, что смотреть надо вдвое больше, чем говорить.

— А если двух глаз недостаточно, — Мэри слегка прищурилась, — то всегда можно проделать третий. Для комплекта и гарантии. Э?

— Полиция! — громыхнуло от дверей. — Всем оставаться на своих местах! Оружие на пол!

— Лейб-конвой! — почел за лучшее внести ясность Северцев. Над его раскрытой ладонью грозно полыхал императорский орел. — Отставить. Все в порядке, господа, конфликт уже улажен. Не так ли, ваше высокопревосходительство?

— Думаю, да, — Мария Александровна Корсакова спрятала пистолет и кивнула Терехову. — Пошли, Дан. Мы с тобой оба офицеры и привыкли терпеть все: грязь, скуку, дрянную выпивку… но хамство обслуживающего персонала? Фи! И еще раз — фи!

Глава 3

2578 год, август.

За поворотом коридора Мэри перестала демонстрировать удовольствие от встречи с Тереховым и тяжело вздохнула:

— Как же он меня достал, сказать кому — не поверят. Ты на редкость вовремя, Дан.

— Надеюсь, что вовремя, — процедил тот, избавляя лицо от простодушного выражения и становясь предельно серьезным. — Второй пропал.

— Как — пропал?! — шепотом ахнула графиня. «Вторым» для краткости лейб-конвой именовал великого князя Константина. Послезавтра он станет «Первым», а пока…

— А вот так, — явно встревоженный Терехов неловко пожал плечами и почти потащил ее за собой, стремясь увести подальше от любопытных глаз и ушей. Куда-нибудь, где не надо будет держать лицо и получится сосредоточиться на действительно важном. — На столе в кабинете коммуникатор лежит, а самого нету.

— А вы куда смотрели, так вас и растак?! — Только этого и не хватало! Не было печали, да черти накачали…

— Маш, ты не рычи, ты думай. Потом кусаться будешь, ладно?

— Обстоятельства! — коротко бросила она, дружелюбно кивая очередному встречному и решительно сворачивая к одному из боковых выходов в парк.

— Ушел к себе, велел не беспокоить. Митрофанов сидел в приемной. Сидел-сидел, потом до лопуха дошло, что метка с час вообще не двигается. Поскребся. Никакой реакции. Приоткрыл дверь, сунул нос. Пусто. И что самое интересное, сканеры ничего не засекли.