Корабль «дураков» - Юрий Горюнов

— Нет, я так живу. Это мой стиль, — язвительно ответил Нищий.

— Очень странный стиль.

— Стиль, как и принципы, порой меняются очень быстро, особенно у тех, кто во власти. Внизу принципы еще пытаются соблюдать.

— Ваше сочетание желтого и зеленого вызывает у меня некоторые ассоциации, вот только не могу вспомнить какие, — заметил Бизнесмен, уходя от спора.

— Яичницу с луком, — подсказала Врач.

Все засмеялись, Нищий тоже, а она продолжила: — Мне ли этого не знать. Сколько их приготовила, разбивая яйца, приготавливая обед, торопясь на работу.

— Яйца, надеюсь, были куриные? — съехидничал Настройщик, — а то, сколько вы загубили зародышей, не дав им шанс увидеть этот мир.

— Не мешало бы и те, о которых вы подумали, чтобы они не способствовали в будущем появлению на свет моральных уродов, подобных себе, но, увы, — вздохнула она, — это были куриные.

— Чем же вам так не угодили другие? — вступил в разговор Легионер.

— Глупостью, с родни вашим вопросам. Спасением от глупых шуток, что удалось родиться в их головах, которых у них нет.

— Увы, мадам, мысли рождаются только в голове.

— Это у кого она есть, а кого нет — слова.

— Мысли есть у всех, — вступился за людей Бизнесмен, — другое дело, что некоторые погружаются в них так глубоко, что не видят реальности.

— Эх, вы, когда есть о чем думать, даже о самом не значительном, это прекрасно, это значит, что живешь, — заявил Нищий. — Даже самые грустные мысли, даже самые тоскливые должны приниматься, как свидетельство жизни. Не надо роптать на других, учить жить. Мысли позволяют анализировать случайные произошедшие события. Или нет? Например, случайно ли мы оказались здесь, на этом корабле, — и, подойдя к столу, налил себе воды.

— Все мы здесь по собственной глупости, — продолжил он, видя, что его не перебивают.

— В роли дураков? — спросил Бизнесмен.

— Очевидно. Что от большого ума здесь оказались? Были бы умными сидели бы на старом месте и жили, наслаждаясь тем, что имели. Так нет, нам захотелось призрачного счастья. Все бросили и отправились.

— Если есть что бросать, — тихо произнесла Застенчивая.

— Бросать всегда есть что, — Нищий обвел взглядом присутствующих. — Такое впечатление, что мы новый Ноев ковчег, представители разных слоев общества.

— К счастью мы не твари, — заметила Врач.

— Согласен, но почти по паре.

— А вы смотрю мыслитель? Тогда в чем причина нашего присутствия здесь, по вашему мнению? По чьей воле? По воле судьбы? — поддержал разговор Бизнесмен. Он смотрел на Нищего с нескрываемым любопытством.

— Вы так внимательно смотрите на меня, что я в раздумье, хотите увидеть? — обратился тот к нему. — Пытаетесь заглянуть в мои глаза?

— Глаза источник информации.

— С вашего позволения я буду говорить вслух, а не глазами. А сюда мы, думаю, попали по воле своих собственных мыслей, — ответил Нищий, — которые не вписывались, не укладывались в общепринятые стандарты. Вот каждый из нас и попытался убежать то ли от того, чтобы не жить по их стандартам, в знак протеста; то ли сделав попытку убежать от собственных мыслей, которые трудно усмирить. На них не наденешь смирительную рубашку.

— Иногда не мешало бы, — подала голос Художница.

— Согласен, но, раз невозможно усмирить мысли, усмиряют владельца.

— Вы хотите сказать, что это в общем, индивидуальный побег от прошлой реальности? — заметил Настройщик.

— Решение было направлено на то, чтобы забыть о своем прошлом, а может быть и возненавидеть его. Хотя не факт, что решение было принято самостоятельно. Наше время там, ушло, мы задержались, потому что думали, что без нас все рухнет, но к счастью не поняли свою ошибку, решили задержаться, а нас об этом никто не просил.

— А может быть время, еще не пришло?

— Может быть, но у каждого из нас своя жизнь и надо полагать, что при всей ее многогранности, не такая уж скучная, как порой нам кажется. Каждый что-то несет в себе.

— В общем, логика ваших рассуждениях есть, пока человек мыслит, он пытается жить, он хочет знать то, что ему еще не ведомо, — сказал Бизнесмен. — В его мыслях его сила. Пока он сопротивляется, что ему противно — он живет, а переставая думать — слабеет, и тогда за него начинают думать другие, чувствуя его слабость, а порою и откровенную лень, которая его все больше одолевает Он способен думать только о материальном и мгновенном.

Их диалог, не прерывался другими.

— Примерно так. Мы ждем, что кто-то приподнесет нам все на блюдечке: мораль, материальные блага. Но не хотим сами ничего предпринимать, словно нам кто-то обязан. Мы не хотим ничего сами начинать, рассуждая, что пускай начнут другие…Это болезнь лентяев, которые привыкли, чтобы ими командовали. Но что страшно, если и появляются люди, таланты, которые над нами возвышаются, нами же и уничтожаются. Мы потеряли ориентир нравственности.

— Не надо перекладывать на всех, — заметил Легионер. — У каждого своя мера вины и ответственности в жизни, и каждый сам проявляет свою силу или слабость.

— Мы изнасилованы слабостью, — отрезал Нищий.

— Что? Что?

— Мы изнасилованы слабостью, — повторил Нищий, наполняя стакан водой, который был уже пуст.

— Может быть, поясните? — спросила Проститутка.

— Не многие пытаются разобраться, что происходит в мире, куда мы движемся. Легче отдаться на волю стихии. Вот как мы. Каждый плывет туда, куда он хочет, но старается не думать о том, что все мы на одном корабле, который и доставит нас туда, куда капитан проложил курс, или пока хватит топлива в идее терпения.

— Но курс кем-то все-таки прокладывается? — подал голос Монах.

— Прокладывается, наверное, но вот совпадает ли он с вашим? Совпадают ли его цели, с вашими мыслями и желаниями. Сомневаюсь. Чтобы направление было верным, надо чтобы курс был един, а уж каждый из нас пристроиться к нему со своими желаниями и мечтами. Под общей идей, у каждого должна быть своя и когда желания одного не мешают и не противоречат желаниям другого.

— Это как понимать?

— Каждый хочет по прибытии, продолжить свой курс жизни самостоятельно, да и вообще, мы каждый в своей жизни прокладываем курс своими идеями, задачами и прочими нематериальными вещами. А пока, — Нищий философски задумался и изрек. — А пока мы плывем по жизни за счет чуда, вопреки законам природы развития общества.

— А их кто-нибудь знает эти законы? Их кто-то открыл? — спросил Настройщик.

— Увы, их скорее пытаются закрыть, чем открыть, — усмехнулся Нищий. — Человеческое общество не сильно изменилось в отношении к себе. Технически да, но в остальном такое же, как и было.

— Не сдирайте одежды с прошлого, мы так долго на него молились, что его обнаженный вид вызывает горечь, — заметил Настройщик.

— Мы сами творили свое прошлое, порой, не вникая в суть.

— Чем меньше знаешь подробностей, тем вернее твое знание сути.

Они вели диалог, в который изредка мог кто-то вмешаться, но было очевидно, что остальные присутствуют, как слушатели.

— Вот в этом и беда, нет желания самосовершенствоваться.

— Вы не справедливы. В вас говорит обида, что вы опустились на дно, и ищите там спасения от других, — тихо произнесла Застенчивая.

— Возможно, вы правы. Мне, как и другим присуща слабость, мне также хочется обвинять в ошибках других, но я перестал жить прошлым. Я не думаю о будущем, я живу лишь настоящим. В этом я сильнее вас. Люди инстинктивно хватаются за образ прошлого, в котором ищут спасение от неудач и пытаются ухватиться за нить будущего, в котором прошлое также существует, но которое не исправишь.

— Не все так, как вы преподносите, — заметил Бизнесмен. — Люди пытаются защищаться и в свою защиту они выходят на демонстрации и высказывают свое мнение, они хотят быть услышанными и порой добиваются своего. Разве это не сила?

— Сила, — согласился Нищий. — Я не так уж оторван. Но если их мысли не совпадают, с мыслями властителей, то приходят на встречу вот они, — и он кивнул на Легионера, — и вот они и объясняют, кто прав. А властители уверовали, что их привычки и взгляды выше критики. Они живут в другом мире, куда большинству доступа нет.

— За свои права надо бороться.

— Ваша борьба выражается в том, что вы уплыли?

— Это моя слабость, — согласился Бизнесмен.

— Вот я и сказал, что мы изнасилованы слабостью.

— Нужен лидер, — заявил Легионер, — если нет лидера, то общество превращается в неуправляемую толпу, а это страшно, я видел это.

— Страшнее, когда каждый считает себя лидером. Мы же все знаем как надо, но беда, что мы знаем как, но не знаем что?

— Я, например, не считаю себя лидером, — заявил Легионер.

— Пусть не все. Человек так устроен, что надеется, что найдется тот, кто выведет из тупика, пусть не сразу. Но тогда он становиться идеалом, не понимая свою временность, не отдавая себе отчет, что надо уловить момент, когда уйти.