Любимец Бога - Вадим Тарасенко

– Присаживайтесь, господа. – Владимир Сергеевич Орлов, Президент Объединенной Руси, жестом указал вошедшим шести мужчинам на кресла, стоявшие вокруг державного стола.

Очередной раунд большой политики начался. Дождавшись, когда гости расселись и стих неизбежный легкий шум, президент продолжил:

– А теперь, господа, попрошу приготовить ваши ноутбуки к работе и подключить их к моему компьютеру. Пароль входа – слово «сигнал».

Невидимые электромагнитные лучи из шести ноутбуков скрестились на компьютере президента. Информация, закодированная в их колебаниях, была тут же проанализирована. Электронный мозг вынес вердикт «Свои» и открыл электронные «ворота» – на мониторах членов Совета безопасности Объединенной Руси на фоне Герба Объединенной Руси высветилось: «Код введен правильно. Доступ к персональному компьютеру Президента получен».

Орлов легким касанием указательного пальца ткнул еще одну клавишу на своей клавиатуре.

– Прошу ознакомиться с этим документом.

На шести мониторах тотчас появилось изображение документа, сверху которого красными буквами было выведено: «Личный архив Президента Объединенной Руси». А в верхнем правом углу монитора замигала таким же красным цветом надпись: «Копирование запрещено!»

Шесть пар глаз напряженно заскользили по тексту.

Через десять минут президент продолжил:

– Это стенограмма моего вчерашнего разговора с академиком Хохловым. Для начала попрошу откровенно высказаться по содержанию этой беседы. Начнем по часовой стрелке. Начинайте, Павел Иванович.

Вице-президент Объединенной Руси, он же премьер-министр, Павел Иванович Короленко, еще раз скользнув глазами по тексту и откашлявшись, медленно, с паузами заговорил:

– Насчет правильности или неправильности соображений Сергея Павловича Хохлова… Я не физик, поэтому я полностью доверяю его выводам. Вы, Владимир Сергеевич, как я понимаю, ожидаете от меня соображений по поводу того, какие перспективы несет нам это открытие. – Взглянув на президента и получив утвердительный кивок головой, вице-президент продолжил: – Перспективы же открываются, я не побоюсь этого слова, громадные. Назову навскидку. Быстрая и дешевая транспортировка водорода с Юпитера. А в условиях уже практически нулевых запасов нефти мы тут же получаем стратегическое преимущество. К тому же термоядерные электростанции станут в несколько раз рентабельней. Дальше развивать мысль по этому направлению не буду – и так все понятно. Это первое. Второе. Реальная перспектива освоения нами – я подчеркиваю, нами – дальнего космоса. А по нью-йоркской Конвенции стране, открывшей любой неизвестный ранее объект и построившей на его поверхности базу, принадлежит половина его территории. Имея надежное гиперпространственное сообщение, мы, как Англия, бывшая в семнадцатом – девятнадцатом столетиях владычицей морей, станем владычицей дальнего космоса. Ну, и очевидно, что это открытие, как хороший локомотив, потянет за собой тяжеловесный состав новых открытий в фундаментальной физике. Пока, пожалуй, все.

– Спасибо, Павел Иванович. Прошу вас, Игорь Петрович. – Орлов привычно исполнял роль председательствующего.

Министр обороны Игорь Петрович Круглов снял свои массивные очки в строгой черной оправе и, положив их рядом с ноутбуком, заговорил с легкой хрипотцой:

– Я, как и Павел Иванович, благоразумно воздержусь от анализа выводов академика Хохлова – не мой уровень. А насчет перспектив этого открытия скажу только одно – при его реализации, я думаю, китайцы наконец согласятся с тем, что Забайкалье – это исконно российские земли, и хотя сейчас там китайцы численно преобладают, ни о какой автономии этого края речь идти не может. И великий Китай пусть остается великим до Амура. У меня все. – С этими словами министр обороны вновь надел свои массивные очки.

Легкий шум в зале наглядно демонстрировал, что слова министра обороны пришлись по душе всем. Могучий юго-восточный сосед, казалось, мертвой хваткой десятков миллионов своих щуплых, невысоких, но хитрых и упорных подданных вцепился в Забайкалье. В старинных кремлевских кабинетах уже отчетливо слышали еще далекий, но грозный шум, похожий на полет полчищ саранчи, – многомиллиардный Китай давил на Русь. Давил дешевыми товарами, неприхотливой рабочей силой, давил улыбчивыми, почтительными дипломатами и многомиллионной вымуштрованной армией. Под этим натиском православные храмы на Дальнем Востоке превращались в буддийские, а привычную глазу кириллицу вытесняли китайские иероглифы. Дальневосточная проблема постепенно сплелась в гордиев узел, который, как известно, развязывается только одним способом…

– Спасибо, Игорь Петрович. Теперь вы, Вениамин Олегович.

Высокий, респектабельный, чуть полноватый министр внутренних дел Бакатин неторопливо проговорил:

– Мне трудно судить, впрочем как и всем присутствующим в зале, о правильности выводов академика. Если они верны, то перспективы, открывающиеся перед нами, уже обрисовали выступавшие до меня. Но опять же, если они верны. Поэтому, на мой взгляд, необходима тщательная экспертиза выводов многоуважаемого академика Хохлова нашими ведущими институтами в этой области.

– Правильно, совершенно правильно. – Сухонький, подвижный министр стратегических исследований Олег Павлович Крутиков, не дожидаясь, когда ему предоставит слово президент, с ходу пустился в карьер. – Выводы академика Хохлова необходимо проверить. Я нисколько не подвергаю сомнению его научный авторитет, но без серьезного, глубокого анализа его соображений идти в этом направлении и вкладывать большие материальные средства – по крайней мере неосторожно.

– А проводить серьезный и глубокий анализ вы, конечно, будете в Институте теоретической физики? – Премьер-министр даже не пытался скрыть иронии.

– В этой области это самое авторитетное научное учреждение.

– Особенно когда оттуда был изгнан академик Хохлов, – второе лицо в государстве продолжало наседать на министра стратегических исследований.

У последнего на худом, аскетичном лице стали проступать красные пятна:

– Я понимаю, о чем вы… Но на увольнении академика из Института теоретической физики настаивал не только его директор, но и большинство коллектива.

– Насчет директора вы правы. Хохлов постоянно критиковал Солева за мелкотемье, неумение сориентировать институт на решение узловых проблем. А насчет коллектива… – Вице-президент сделал паузу.

– Насчет коллектива разрешите сказать мне, – вступил в разговор плотный, коренастый, свободно откинувшийся на спинку кресла тридцатипятилетний человек с ежиком абсолютно седых волос.