Беглецы - Анна Блоубелл

Силак сурово нахмурил брови и велел обоим запихнуть свои длинные языки куда-нибудь на самое дно непомерных глоток. В противном случае он сам это сделает.

Словоохотливый Мойли приобщил к словам Малыша несколько живописных оборотов, заставивших молодую женщину слегка покраснеть.

Пока шла нехитрая перебранка, Кулл внимательно изучил то, что осталось от моста. Часть его все еще каким-то чудом держалась на месте. Узкая полоска бревен шириной не более полутора локтей висела между небом и землей, предлагая всем желающим испытать свою судьбу на прочность.

По правую сторону шаткого сооружения сохранились остатки разрушенных перил, на которых болтался чей-то оборванный ремень. Помятый медный колокольчик, привязанный к его свободному концу, вяло бился о полусгнившие доски. Долгий унылый звук оглашал окрестности безрадостным звоном.

Силак подошел к самому краю провала, проверяя скользкие бревна на прочность.

Убедившись в их надежности, он подал знак одному из своих людей двигаться на ту сторону. Обвязавшись веревкой, воин осторожно двинулся на противоположный край бездны.

Девушка, затаив дыхание, во все глаза смотрела за опасными движениями смельчака. Кулл перехватил ее испуганный взгляд, когда наемник неловко оступился на ледяной поверхности бревен. С трудом удержав равновесие, кряжистый молодец перевел дух и шаг за шагом преодолел ужасный провал.

— Давай, давай, пошевеливайся увалень, — ворчливо подбодрил смельчака Силак. — Проветришь штаны в другом месте.

Хотя в голосе Малыша слышалась недовольство, его глаза говорили совсем о другом. Ибо, каким бы хладнокровным наемником он ни был, ему нельзя было отказать в заботе о своих боевых товарищах. На его месте так бы поступил любой рачительный командир, обладающий хоть каплей здравого смысла. Впрочем, Силаком руководила не только забота о ближних, но и здравый расчет. Поскольку, какую бы кучу золота ты ни получил за свою ратную службу, без надежных напарников его вряд ли удастся унести далеко.

От Кулла не ускользнул ни тон, ни скрытое беспокойство Силака. Наблюдая за его действиями, он только усмехнулся.

Тем временем, очутившись на той стороне, вояка быстро обмотал один конец веревки вокруг торчащего из земли утеса.

Противоположный конец, закрепленный Филином к огромной балке, торчащей на месте исчезнувшей опоры, позволил натянуть веревку над пропастью.

Несколько крепких дубовых бревен, валявшихся неподалеку, также не остались без внимания смекалистых мужчин.

Гортанный окрик Малыша — и вот уже мерзлые стволы деревьев крепко-накрепко перетянуты сыромятными ремнями.

Еще несколько усилий, сдобренных забористыми кабацкими словцами, и довольно прочный мосток переброшен через невыразимую бездну. Получилось незамысловатое, но довольно крепкое сооружение, чуть больше четырех локтей в поперечнике, вполне достаточное для того, чтобы по нему можно было без особой опаски перебраться на противоположную сторону.

Головы лошадям из предосторожности накрыли платками, чтобы они не пугались жуткого провала.

В следующий миг воины без излишней спешки один за другим деловито и сосредоточенно перебрались через бездонную пропасть. Каждый вел в поводу коня, осторожно присматривая за тем, чтобы животное не оступилось.

Переход прошел так быстро и ловко, что молодая женщина даже не успела как следует испугаться.

Только чуть побледневшее лицо, да руки, вцепившиеся в ладонь барона Осгорна, выдали ее напряжение.

Последним шел Дорби. Не успел он и шагу ступить на мост, как позади него из узкой горловины ущелья вылетел отряд черных всадников.

Они скакали молча, не издавая ни угрожающих окриков, ни громогласных воплей, призванных запугать или ошеломить противника. Впереди огромными скачками неслась стая голодных псов. Заметив близкую добычу, собаки яростно взвыли.

Зазвучавший охотничий рожок заставил их прибавить прыти. Вслед за ними под гулкий грохот копыт к кошмарному провалу летело не менее сорока всадников.

Не нужно было обладать хорошим чувством времени, чтобы живо сообразить одну простую вещь: не пройдет и нескольких мгновений, как волна преследователей окажется возле застывшего Дорби. Видя, что ему не уйти, огромный неповоротливый наемник выхватил широкий меч, оттолкнул в сторону свою кобылу и принял боевую стойку.

Люди Барона Осгорна действовали с безупречной слаженностью. Даже Кулл, побывавший во многих кровавых стычках, восхитился их боевой сноровкой и хладнокровием. Часть из них немедленно ощетинилась вскинутыми луками. Другая половина заняла позицию между мостком и лучниками.

Атлант присоединился ко второй группе, на ходу вытаскивая грозный зарфхаанский палаш. Его лицо не предвещало ничего доброго тому, кто осмелится поднять против него оружие.

Сейчас Кулл был на стороне Барона Осгорна в качестве простого воина, чье ратное искусство было по достоинству оценено.

Что с того, что это была всего лишь пьяная потасовка на постоялом дворе? Наблюдательный человек и в обыкновенной драке способен отличить, кто стоит перед ним: заносчивый мальчишка или опытный вояка, способный уложить не один десяток хвастливых мужчин.

Барон Осгорн что-то прокричал ему, но за шумом Кулл не сумел как следует расслышать его слов. До него донеслось только окончание фразы:

— …будешь держаться как можно ближе к шестерке моих берсеркеров!

Атлант только кивнул.

Звонко защелкала тетива луков. В следующую секунду десяток выпущенных стрел нашли свои цели, сея смерть и панику в рядах нападавших.

Несколько коней, буквально нашпигованных стрелами, рухнули на землю, вспучивая ледяную корку наста фонтанами снега. Всадники, выброшенные из седел, повалились на землю. Под лязг исковерканного железа и громкие крики раненых на них накатила следующая волна преследователей.

Однако новый залп лучников уложил и этих смельчаков. В общую свалку на всем скаку вломилась следующая группа всадников, устроив невообразимую сумятицу на краю пропасти. Собакам досталось не меньше.

Те из них, что остались живы, поскуливая, бросились прочь.

Тут уже со страшной силой заработал меч Дорби, превращая упавших людей, собак и коней в дымящие останки. В пылу устроенной бойни наемник крушил головы подвернувшихся лошадей, оскаленный морды псов и чьи-то безумные глаза.

Под лезвие его безжалостного клинка попадались чьи-то вскинутые вверх руки и торчащие сапоги, покрытые стальными пластинами.

Морозный воздух над застывшими горами огласили хриплые предсмертные стоны. В них слышались жуткие проклятьями, перемешанные диким ржанием издыхающих коней. Кого не сумел достать сверкающий меч Дорби, уложили лучники. Их каленые стрелы со смертельным свистом вонзались в глотки тех, кто так неосмотрительно сунулся к полуразрушенному мосту.