В договор не входит - Лина Ласс

ресторан? Едва ли можно было назвать всё наше общение разговором, но в голову больше никто не приходил. А со стороны ведь никогда бы не сказала, что этот вежливый мужчина способен предложить мне вакантное место шлюхи. Хотя, откуда мне знать, какие демоны в головах у богатых?

– Передайте своему хозяину, что я отказалась. В крайне грубой форме, – я показала средний палец, но уголки губ мужчины дрогнули в улыбке. – Все свои проблемы я попытаюсь решить сама.

Я толкнула дверь и вышла на улицу, доставая из пачки тонкую сигарету, но дрожащие от негодования руки только сминали её. Разгорячённые щёки тут же окутала приятная прохлада, и я заторопилась прочь. Ботинки похрустывали по тонкой корочке снега, который лепился к подошве. Прочь-прочь! Поскорее, чтобы этот мужчина не думал меня нагнать, но обернувшись я не увидела его за спиной, зато рядом притормозила шикарная машина будто из салона. Меня отбросило от обочины, как только я увидела, как с пассажирского сиденья выходит всё тот же незнакомец.

– Если попытаетесь затащить меня внутрь, я буду кричать. И у меня перцовый баллончик, – я схватилась за сумку, в надежде, что он поверит в мой блеф.

– Разве я похож на того, кто будет применять силу к женщине? – мужчина поднял одну бровь. – Просто мои манеры не позволят отпустить вас, не предложив помощи. Всё-таки время позднее, а вы одна.

– Спасибо, но я дойду сама, – я одёрнула куртку, но не решилась сделать и шага. Что, если я повернусь к нему спиной, а он накинется сзади? Хотя стоило признать, что он и правда не был похож на того, кто на такое способен. – Можете не беспокоиться.

Марк Виардо кивнул и хотел было сесть обратно в салон, когда снова повернулся, будто что-то вспомнив.

– И всё же… вы позволите? – он протянул визитку, на которой стояло только его имя и телефон. – Если вдруг передумаете.

Я слишком поспешно взяла карточку и не глядя сунула её в задний карман. Может, так поскорее избавлюсь от его неприятной компании. Это сработало. Я наблюдала как он садится в машину, и она увозит его по улице в ночь, чувствовала, как чёртова визитка жжёт мне кожу даже сквозь ткань джинсов, и с трудом сдерживалась, чтобы не бросить вдогонку удаляющейся тачке какой-нибудь камень.

Огляделась в поисках так и не закуренной сигареты. Наверное, выронила. Достала из пачки последнюю и с трудом подожгла. Вдыхая дым, я снова ощутила прикосновение хлопьев снега к коже… как в тот день.

В тот день, когда моя жизнь разорвалась на две части.

Глава

5

Я вновь и вновь копалась в сумке, обшаривая каждый карман в поисках ключей. Через минуту бесполезных поисков пришлось вытряхнуть всё содержимое на грязный пол лестничной площадки. Паспорт, кошелёк, ручка, жвачка, наушники, телефон, купюры…

Этот паршивый день просто не мог кончиться хорошо. Ссора с братом утром, унизительное предложение от какого-то толстосума и последовавший штраф… И такая мелочь как забытые дома ключи почти меня доконали, заставив яростно трясти сумкой, будто из неё могло выпасть что-то ещё. Я знала, что девчонок нет дома, а соседям не очень понравится, что я звоню в квартиру в первом часу ночи. Но какой у меня был выбор?

Я соскребла все свои пожитки обратно в сумку и, отряхнув руки, нажала на кнопку звонка. Через минуту тишины позвонила снова. Что они все там, умерли? Внизу хлопнула дверь парадной и раздался громкий смех, сопровождаемый матом. Какие-то парни, судя по всему, не совсем трезвые, поднимались наверх. Я вновь нажала на звонок. Не хотелось бы мне встретиться с этой компанией.

Дверь щёлкнула, и я выдохнула, но в проёме стоял Толик. В этот раз просаленную тельняшку сменила такая же замызганная футболка. Глаза были стеклянными, и от него несло спиртом. Я даже не поблагодарила, быстрей прошмыгнув внутрь. Дёрнула дверь нашей комнаты, но она, как и ожидалось, была заперта. Мы всегда так делали, если уходили из дома.

Я набрала номер Маши, но её телефон был вне зоны доступа. Юлька не брала трубку даже после третьей попытки ей дозвониться. Прекрасно! В довершение всего буду ночевать на холодном полу коридора. Я потащилась на кухню. Подожду подруг на табуретке, может, вскоре явится кто-нибудь. На Машу надежды были небольшие. Скорее всего свидание продолжилось у кавалера дома, а вот Юлька обычно не задерживалась допоздна.

Тусклая лампочка без плафона с трудом освещала тёмные углы. С крана капало и мерный стук воды об эмалированную раковину отдавал по вискам. Нельзя было даже заварить чай, чтобы взбодриться. Чашки и заварка были заперты в комнате. Зато здесь было теплее, чем в холодном коридоре. Я расстегнула куртку и уселась за общий стол.

– Хочешь выпьем? – за спиной раздался голос Толика. Язык у него уже порядком заплетался, да и стоял он с трудом, опираясь об косяк двери. Зато в руке держал початую бутылку водки, наверняка не первую за вечер.

– Я не пью, – проворчала я.

– Чё, ушли подруги твои? – вопрос, не требующий ответа. Толику как обычно было скучно, и он искал компанию. Часто, выпив, говорил сам с собой, не замечая, как его игнорируют остальные. – Да-а-а, засада. Хочешь, пойдём ко мне посидим?

Он поставил бутылку на стол и облокотился, дыша на меня перегаром.

– А где соседи? – я попыталась его отвлечь.

– Макарычу плохо стало, Вера Николаевна его в больницу повезла… Так что мы с тобой одни.

Я почувствовала, как предательски быстро забилось сердце, а нога стала подрагивать. Хоть бы приставать не начал. Надо было заговорить Толика.

– Что-то с сердцем? Он вроде как жаловался.

Чёрт, голос дрогнул.

– Пойдём, – сосед не обратил внимания на мой вопрос. – У меня уютней в комнате… диван мягкий.

Он присел рядом и прикоснулся к моей ладони. Я вздрогнула от брезгливости, наскоро спрятав руки под столом. Биение сердца ускорилось в предчувствии чего-то дурного.

– Мне и здесь хорошо.

– Ну чё ты из себя строишь-то? – Толик внезапно провёл рукой по моему бедру. Я резко вскочила с места, и он, несмотря на своё состояние, тоже, перегородив путь из кухни. Положил руки мне на талию и стал теснить к стене. – Я же тебя приглашаю. По-хорошему.

– Толя, убери руки, – я попыталась сделать это сама, но он лишь сильнее сжал их, прижимаясь ко мне своим пузом. Теперь мне стало совсем не по себе, а всё тело сотрясла нервная дрожь.

– Какая строптивая. Ты думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь?

– Никак я на тебя не смотрю, – я старалась говорить уверенно,