Тени суккуба - Райчел Мид

— Абсолютно, — ответила она. — Ты знаешь, там есть гостиница, в которой однажды обедал Джордж Вашингтон.

Я закатила глаза. Я сомневалась, что она могла показать ему какое-то место в Чарлстоне, о котором бы он не знал. Картер наблюдал взлеты и падения Вавилона и Трои. Так же я знала, что он лично участвовал в разрушении Содома и Гоморры.

— Так что у тебя на уме? — спросила я Картера. Развлекаясь жалостливым флиртом Симоны, я не была сегодня готова к 101 факту из американской истории. — Я не буду опять играть в «Ты когда-либо…?».

— Лучше, — сказал он. Откуда ни возьмись, у Картере появилась настольная игра «Pictionary». И когда я говорю откуда ни возьмись, я именно это и имею ввиду.

— Нет, — сказал Хью. — Я потратил годы, совершенствуя неразборчивый врачебный почерк. Я полностью потерял какую-то бы ни было способность к рисованию.

— А мне нравиться Pictionary, — сказала Симона.

— Я думаю, что меня нужно еще кое-что сделать, — добавила я. Я почувствовала толчок в плече и оглянулась с удивлением никого не обнаружив. И тогда поняла. Роман очевидно хотел, чтобы я продолжала его развлекать. Я вздохнула. — Но я могу побыть еще немного.

— Замечательно. Это решает дело, — сказал Картер. Он повернулся к Питеру. — Ты получил мольберт?

Конечно, Питер уже получил. Откуда, я понятия не имела, но после того как он купил игры Roomba и Betamax, я научилась не задавать вопросов. Мы разбились на команды: я, Коди, и Хью против остальных.

Я ходила первой. Картой, которую я вытащила, был «Затвор».

— Ой, да ладно, — сказала я. — Это нелепо.

— Не ной, — сказал Картер, его усмешка была раздражающе самодовольной. — Все мы здесь рискуем.

Время пошло. Я нарисовала изменение направления волн, и немедленно получила от Коди:

— Вода! — Это обнадеживало. Тогда, я нарисовала то, что, как я надеялась, было похоже на стену с дверью. Очевидно, я слишком хорошо выполнила свое задание.

— Стена, — сказал Хью.

— Дверь, — сказал Коди.

Я добавил несколько вертикальные линии к двери, чтобы подчеркнуть направление ворот. Немного подумав я нарисовала знак плюс между водой и стеной, чтобы показать их связь.

— Водовод, — сказал Коди.

— Мост через бурную реку, — предположил Хью.

— Боже мой! — простонала я.

Неудивительно, что мое время закончилось прежде, чем мои товарищи по команде смогли угадать его, хотя не реньше, чем они предложили «Плотину Гувера» и «Ганса Бринкера». Со стоном я упала на кушетку. Другая команда назвала верный ответ.

— Затвор, — сказал Картер где-то справа.

Хью повернутся ко мне недоверчивым лицом:

— Почему ты просто не нарисовала ворота?

Симона шла после меня, и я надеялась, что ей попадется «Кубинский ракетный кризис» или «Закон Бора». Запустили таймер и она нарисовала круг с исходящими из него линиями.

— Солнце, — сказал Питер немедленно.

— Правильно! — сказала она.

Я посмотрела на Картера.

— Ты! Жульничал!

— А ты не умеешь проигрывать, — ответил он.

Мы поиграли еще часок, но после того, как моя команда получила «онкологию», «Дьявола и Дэниэла Уэбстер» и «Войну 1812 года», а они «сердце», «цветок» и «улыбку» я решила пойти домой. У двери я почувствовала задумчивый вздох в ухо.

— Ты в своем репертуаре, — проворчала я Роману.

Я уехала посреди споров о плохом спорте и присвоении мне звания «везунчик», когда Картер сказал что дальше будем играть в Дженгу.

Поездка обратно в Западный Сиэтл была тихой за всю ночь и после парковки у моего дома я была счастлива заметить, что сегодняшняя не по сезону теплая погода все еще витает в воздухе. Нахождение вблизи воды немного охладило меня до идеальной ночной температуры. Импульсивно я пошла вдоль по улице к пляжу, который был больше похож на парк: травянистый с небольшими вкраплениями песка. В Сиэтле всего несколько мест лучше этого.

Я все еще любила воду и мягкие звуки волн бьющиеся о берег. Легкий бриз взъерошил мои волосы, дорогостоящие блестящие огни сияли вдалеке. Я приехала сюда, частично чтобы убежать с улицы Королевы Анны и от этой постоянной близости с Сетом, но так же потому что океан всегда возвращал воспоминания о моей смертной юности. Пьюджет-Саунд был далеко от теплых средиземноморских вод, где я выросла, но тем не менее он успокаивал меня. Этот комфорт был конечно сладостно-горьким, но то была не удачная тенденция смертных и бессмертных — стремиться к тем вещам, которые делают нам больно.

Вода казалась чарующей, поблескивая в лунной свете и свете уличного фонаря. Я смотрела на освещенный паром, следующий под мостом Бэйн к острову, потом посмотрела на волны подо мной. Казалось они танцевали, чарующим образом убеждая меня присоединиться. Я не смогла бы отобразить это ощущение в танце, ведь танцы были искусством, которое я несла со своим смертных дней. Вода звала и я почти слышала эту музыку танца. Она пьянила, наполняла теплотой и любовью, которая обещала ослабить ту постоянную унылую боль в моей груди, боль, которую я несла с момента расставания с Сетом …

Только когда я как дурочка оказалась глубоко в воде, я поняла что сделала. Мои высокие каблуки проваливались в песок, и тепло ли холодно, низкая температура воды колола кожу. Мир, ранее казавшийся мечтательным и туманным, теперь не давал острого облегчения как тогда в приглашающем танце, который обещал комфорт и удовольствие.

Страх заставил мое сердце ускорить темп и я торопливо отошла назад чтобы песок не задевал мои пятки. Я наконец ушла оттуда и босиком пошла от берега. На некоторое время я была в замешательстве как это напугало меня. Как далеко бы я вошла? Я не знала, и я не слишком хотела думать об этом.

Я развернулась и торопливо направилась в квартиру, не обращая внимание на грубый асфальт под ногами. Только когда я благополучно вернулась в гостиную и заперла за собой дверь, я почувствовала себя в некоторой степени в безопасности. Обри подошла ко мне, нюхая мои лодыжки и слизнула соленую воду с них.

Я выпила один напиток почти 2 часа назад, напиток, который долго усваивался в моем организме. И не было никаких заблуждений — ни в произошедшем прошлой ночью лунатизме, ни в прыжках с балкона. Я села на диване, обняв себя руками. Все вокруг меня казалось угрозой.

— Роман? — спросила я громко. — Ты здесь?

Моим единственным ответом была тишина. Он все еще отсутствовал с Симоной и вероятно не вернется ночью. Я была удивлена тем, как внезапно и отчаянно мне было жаль, что он не был здесь. Моя квартира казалась одинокой и зловещей.

Вода намочила мое платье и я поменяла его на мягкую комфортную пижаму. Потом я решила не спать. Я буду ждать Романа в гостиной. Мне нужно было рассказать ему что случилось. Я нуждалась в нем, охраняющем мой сон.