Не бойся сказать «люблю» - Инид Джохансон

Единственный предлог, который Эдуард считал уважительным – это если один из них полюбит по-настоящему.

Он сел на водительское место, Элен пристегнула ремень. Она даже не взглянула на него и старательно замахала рукой Маргарет и Милли, пытаясь выглядеть спокойной и веселой.

Почему-то эти два дня в коттедже «Лебедь» прошли для Элен в неослабевающем напряжении. Прежде такого не случалось никогда. Она ценила каждую минуту, которую имела возможность провести с матерью. Играть роль настоящей супруги Эдуарда раньше не составляло для Элен никакого труда, потому что он обладал способностью вносить в любые отношения непринужденность и легкость, как сам хотел того. В присутствии Маргарет он всегда вел себя именно так, и значит, Элен не могла объяснить свою непонятную нервную взвинченность его поведением.

Единственной причиной, заставившей ее согласиться на брак с богатым человеком, было обеспеченное будущее ее матери. Но для Эдуарда тот факт, что больше он может не оказывать Маргарет материальной поддержки, не шел в счет. По данному поводу он высказался весьма откровенно. И больше всего Элен беспокоило непонятное острое чувство облегчения, которое она испытала после его слов.

– Ты все еще не согласна пожить в Мертоне две недели, пока я не приеду на Рождество? – с легкой насмешливостью спросил Эдуард, не спеша преодолевая на огромном автомобиле запутанный клубок узких проселочных аллей, которые минут через двадцать должны были вывести их к родовому имению Леманов.

Элен пожала плечами и застыла неподвижно, глядя перед собой. В душе ее царило смятение, в ней боролись противоречивые чувства. Она не хотела оставаться в Мертоне без Эдуарда, в этом она уже призналась себе. А когда она решила, что наследство, полученное Маргарет, неизбежно приведет к расторжению их брака, она испытала чувство, которое точнее всего можно было бы назвать отчаянием.

Было безумием позволить себе привыкнуть к его обществу, стать настолько зависимой! Ведь рано или поздно все это кончится, и скорее всего рано, если его отношения с Луизой де Буало получат продолжение. Забыв о такой возможности, Элен неосторожно позволила себе поверить в незыблемость ее теперешней жизни. Настало время выйти из оцепенения. И она сказала с беззаботностью, которую, увы, сама совсем не чувствовала:

– Нет, я передумала. Наверное, долгие прогулки на свежем воздухе, живой огонь в камине и чудесная кухня Люси – именно то, что мне больше всего нужно.

И тут же сурово осудила себя. Она поступила правильно, решив прожить эти две недели без него, но почему же она чувствует себя чуть ли не безутешной навеки? И ей вдруг стало ясно, что опасность привязаться к Эдуарду в самом деле угрожающе реальна.

Элен постаралась спокойно и прямо ответить взглядом на его подозрительный взгляд и сразу же закрыла глаза, ощутив настоящую физическую боль, когда Эдуард, снова переключив внимание на дорогу, произнес:

– Вот и хорошо. Я рад, что ты согласна. Тебе нет смысла оставаться в Лос-Анджелесе одной. Я вернусь в Оттаву, чтобы завершить там одно перспективное дельце.

Разумеется, он имеет в виду эту чувственную француженку! Но зачем выражать свои намерения так ясно? В другое время он непременно настоял бы, чтобы Элен была с ним, организовывала, как обычно, деловые встречи, вела записи, а потом вечером в гостинице за бокалом вина выслушивала его соображения.

Но сейчас все изменилось, и не надо было быть ясновидящей, чтобы понять почему.

Элен, словно нехотя, повернула голову, и ее глаза скользнули по его на удивление выразительному профилю. Понимает ли он, что роковой шаг сделан, что его недвусмысленное поведение указало им путь к финишу? По-видимому, он нашел женщину, ради которой готов отбросить прочь всякую осторожность.

Элен торопливо отвела взгляд, глаза ее потемнели. Она сделала правильно, что согласилась остаться с его сестрой и ее мужем. Ей самое время начать отвыкать от Эдуарда Лемана.

Мертон принадлежал многим поколениям семьи Леманов. Каменный дом с прочными стенами был построен еще в начале XVIII века. В это солнечное холодное утро он выглядит особенно красивым, подумала Элен, выходя из рощицы и окидывая взглядом дом, уютно разместившийся в широкой долине. Солнце играло на стеклах высоких, с частым переплетом окон, и от этого светлое здание казалось приветливым, теплым и вкусным, как конфетка.

Элен в который раз удивилась, как это ее Эдди мог отказаться от такой собственности и отдать дом и окружавшие его обширные угодья Люси, когда его сестра вышла замуж за Роберта. Но невозможно было представить неутомимого, деятельного Лемана осевшим в родовом поместье, признала Элен, глубже пряча руки в карманы дубленки. А если так, то вполне естественно; что он отдал дом Люси.

Когда Эдуарду было двадцать пять и он уже успел завоевать авторитет в деловом мире, а Люси едва исполнилось восемнадцать, их родители погибли в автокатастрофе. Эта двойная утрата потрясла их обоих, особенно Люси. Прошло много времени, прежде чем она сумела справиться со своим горем. Эдуард остался ее единственной опорой и защитником. До появления графини Элен считала, что Люси – единственная женщина, не достигшая шестидесяти, к которой Эдуард относился с уважением и нежностью.

Привычка женщин вешаться ему на шею сделала его циником. Понимал ли он, что готов полюбить, готов заключить подлинный прочный союз? Сам прекрасно разбиравшийся в людях и их скрытых побуждениях, сознавал ли он, что афиширование своих отношений с той женщиной – не просто легкомысленный поступок, а желание показать всему миру серьезность своих намерений?

Нет, это не был просто случайный промах, Эдуард знал, что делал. Никто и никогда не назвал бы его человеком, не отдающим себе отчета в своих действиях. Разумеется, за два года их брака у него не могло не быть увлечений. Эдуард обладал слишком горячим темпераментом. Но ни разу он не делал свои увлечения достоянием общественности. Значит, тут было нечто другое.

Сдвинув тонкие брови, Элен медленно направилась по аллее, ведущей к дому. Уже который раз за эти пять дней, с тех пор как Эдуард улетел в Оттаву и оставил ее здесь, в ее голове снова и снова прокручивались одни и те же мысли. Вот сейчас, в данную минуту он, возможно, находится наедине с этой француженкой. Может быть, рассказывает ей правду о семейной жизни, которая до сих пор оставалась их общей тайной. Строит планы, обещает в скором времени получить развод, просит графиню стать его женой…

В порыве гнева Элен пнула лежавший на пути камешек, и он запрыгал по дороге. Прежние взгляды Эдуарда на личную жизнь уже ничего не значат. Но Элен вступила в этот брак из чисто практических побуждений, с открытыми глазами. Несмотря на его уверения, она всегда знала, что все возможно, что однажды он влюбится и попросит развод. Так почему же сейчас у нее такое чувство, словно весь мир летит в пропасть?