Сказка про попаданца 2 (СИ) - Пантелей

для своих гарнизонов. Восстания в османских Западной Пруссии, Бранденбурге, Верхней Саксонии и Богемии практически подавлены; а во французской теперь Венгрии, наоборот, разгорается всё сильнее.

Местные мусульмане-ногаи получают поддержку единоверцев из Остмарка и Швейцарии, от расселившихся там крымчаков и черкесов, и конца-края этому процессу не видно.

Давят османы и восставших болгар. Давят без жалости, вырезают и угоняют в рабство целыми селениями. Болгария и Македония не пашут, не сеют, земли разорены и выжжены, так что даже в случае успеха летней кампании 1533 года, Французской Империи достанется полностью разорённая территория и несколько миллионов нахлебников, которых придётся чем-то кормить. Кормить болгар, кормить мадьяр, кормить хорватов, сербов и прочих боснийцев. Чёрт бы их всех побрал…

В Сорбонне наконец-то частично разобрались с «утраченными знаниями богов». Разобрались по инкским учебникам на «забытом языке». Теперь есть понимание, как самим производить бездымный порох и бертолетову соль для капсюлей. Понимание есть, а возможности нет. Нет возможности массового производства боеприпасов. Ничего своего нет: ни серы, ни селитры, ни хлопка, ни меди, ни цинка, ни свинца. Можно всё это закупать, только получится такое производство гораздо дороже, чем уже готовые боеприпасы, а от этого становится ещё обиднее. Лучше бы вообще не знать, чем понимать, что у тех же османов почти всё это есть. Всё своё, или очень дешёвое, как та-же индийская селитра. Имеются сведения, что османы ей даже посевы теперь подкармливают, чтобы урожаи родились обильнее.

Нарезные стволы, как у инкских винтовок, тоже производить научились, только и это умение ничего не дало. Нарезной ствол забивается свинцом после всего четырёх-пяти выстрелов, а после этого ему требуется тщательная чистка. Тщательная и потому долгая, работа на час-полтора. Сами инки используют пули в медной оболочке, а это уже Французской Империи недоступно. Не говоря про сложность производства миллионов, а то и десятков миллионов таких патронов — медь в большом дефиците, её давно не хватает даже на чеканку монеты, из-за чего страдает торговля, а с ней и всё остальное, по цепочке, до самых налогов.

Войну нужно срочно заканчивать, это отлично понимали все, но как это сделать? Этого никто не знал. Закончится ли война со взятием Константинополя? Хороший вопрос задал де Бониве. Даже интересно, что ему ответит Монморанси.

— Конечно! Константинополь османская столица. Кто теряет свою столицу, тот проигрывает войну. Всегда так было.

— А если они просто перенесут свою столицу в Салоники? Или вообще в Азию? Константинополь-Стамбул всего восемьдесят лет назад стал османской столицей, он не имеет для них такого значения, как для нас Париж. Сулейман запросто сожжёт город и отступит за проливы, и мы получим только обгорелые развалины, а не столицу.

— И что ты предлагаешь?

— Ничего, чёрт побери. Я высказываю сомнения. Мы должны быть готовы к тому, что в Константинополе война не закончится. А в Греции, после Афин, нас ненавидят даже посильнее, чем османов. Нам нужны союзники, нужен сильный флот. Нужно договариваться с русским царём, лордом-канцлером Британии и королём Западной Германии.

— Вы правы, де Бониве, — наконец взял слово император Франциск Первый, — договариваться с ними нужно, но договориться нам будет гораздо проще, после взятия Константинополя. План летней кампании менять не будем. Корпус короля Венгрии идёт на Софию, ваш корпус, де Бониве, на Сараево, корпус короля Сербии на Констанцу, а я обойду Софию и ударю по Пловдиву.

— Разумно ли так дробить силы, ваше императорское величество? — усомнился король Хорватии.

— Разумно, де Бониве. Организовать снабжение двухсот с лишним тысяч, мы в одном месте не сможем, поэтому разделиться всё равно придётся.

— Вы выбрали для себя самое опасное направление, Сир. Поменяйтесь с кем-нибудь из нас.

— Ерунда. На войне везде одинаково опасно. От Пловдива до Софии всего тридцать лье, если что-то пойдёт не так, отступлю на соединение с Монморанси. Зато если всё получится — мы ещё в эту кампанию дойдём до Константинополя. Делай, что должно, и будь, что будет. Montjoie! Saint Denis! С Богом!

Семнадцатого апреля 1533 года, Савелий и Эль Чоло отплыли из Маракайбо в Нью-Йорк. Оставлять без высочайшей инспекции строительство новой столицы три года подряд никак нельзя. Да и не происходит сейчас ничего такого в Южной Инке, что требовало бы непосредственного внимания императора и главного вице-императора.

Железную дорогу от Эль-Мутуна до Асунсьона достроили. В одну нитку, но этого более чем достаточно и будет достаточно ещё долгое время. Лет сто, если не больше. Пока не пойдут встречные потоки угля и стали миллионами тонн. Пока же уголь вообще не завозится, так и используется древесный. Лес свели на сотни километрах в округе, но это не беда. И поля с пастбищами расчистили, да и вырастет он во влажных тропиках очень быстро.

Железная дорога Маракайбо — Медельин — Буэнавентура — Гуаякиль — Лима спроектирована и уже ведется сооружение тоннеля, галерей, насыпей и опор под мосты и эстакады. На строительстве задействованы сто тысяч человек, в основном «гастарбайтеры» из Европы и Азии. Да, миграционные порядки в Южной Инке сильно ужесточились. Хочешь землю? Сначала отработай три года на стройках народного хозяйства. Посмотрим сначала, как ты работаешь, а уже потом решим, сколько и где выделять тебе земли.

За шесть лет первая трансокеанская железная дорога вряд ли будет достроена, но ускорить этот процесс просто нечем, все возможные ресурсы уже задействованы, так что пусть теперь строительство идёт своим чередом.

В Северной Инке напротив, пришло время нарезать новые задачи. Начинать строить железные дороги Нью-Йорк — Тауантинсуйу и Тауантинсуйу — Челябинск. Железные дороги и цепочки населённых пунктов вдоль них. Металл пошёл, всё потребное для строительства теперь выпускается на месте — и рельсы и мостовые конструкции, так что пора начинать. Прогресс напрямую зависит от скорости движения. Движения всего — людей, сырья, продукции, информации, а потому теперь основной приоритет в экономическом развитии Империи у железнодорожного строительства.

Глава 5

Интерлюдия. 19 мая 1533 года.

Дон Асикага Такаудзи, герцог Новой Гвинеи, граф Окинавы, дайме Цусимы, Коджедо и Чеджудо, шурин императора Интико, не так давно вернулся с северного острова Хоккайдо, который ему удалось отбить для Империи у враждебного Асикага клана Масамити, полностью этот клан уничтожив, ещё преумножив свою славу, и так уже ни с кем несравнимую. В Японии-Ямато несравнимую. В Европе был Александр Великий, в Новом Свете есть император Интико, а вот в Японии-Ямато до сих пор не было и нет хоть сколько-то сравнимого в славе правителя. Все великие деяния славных предков даже не тускнеют, а реально меркнут