Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя

Я выбрал первый вариант.

— Ты же еле на ногах стоишь! — продолжает наезжать Дина.

— Я бы не стал так это называть. — Делаю глубокий вдох, пытаюсь сфокусировать внимание в одной точке, но она, блядь, почему-то сначала двоится, потом — троится, а потом просто расползается до размеров огромного пятна без четких контуров. — Вот это я молодец…

— Король, у меня там парень сидит, который начинает трястись и заикаться от одного звука твоего имени! — громок шипит Дина, тыча пальцем в сторону занавеску в одну из приватных лаунж-зон, возле которой мы стоим. — А ты собираешься завалиться к нему бухим! Совсем крыша потекла из-за этой суки?!

Я медленно наклоняюсь к ней с высоты своих сто девяносто. Чувствую себя при этом чуть ли не краном, с той только разницей, что в моей «кабине» сегодня на глухо отбитый крановщик.

— Назовешь Кузнецову сукой еще раз — и ты уволена, — говорю спокойно, даже почти не заплетающимся языком.

— Да по хуй! Сука, сука, сука! — Дина нарочно повторяет это несколько раз, давая понять, что будет испытывать мое терпение до тех пор, пока я либо не исполню свою угрозу, либо не перестану реагировать на ее «свободу выражать свое мнение». — Все, забыли, отвали.

Она пытается оттолкнуть меня в грудь, когда я, мысленно отложив разговор о ее поведении и мерах допустимого, пытаюсь завалиться в лаунж. Но эффект от ее тонких ручек примерно такой же, как если бы банный лист пытался остановиться носорога.

— Разговор отменяется, Король, — упрямо скрипит зубами Дина, когда я, положив ладонь ей на макушку просто не прикладывая даже минимума усилий, отодвигаю ее в сторону, легко и непринужденно расчищаю себе путь. — Грабли убери, придурок! Стой!

В последний момент цепляется в рукав моей косухи, которую я в последнюю минуту успел напялить прямо на голое тело. О том, что сегодня встреча, вспомнил вообще час назад, так что одевался в то, что первым попало под руку: какие-то драные джинсы (трусы не нашел, да и мать с ними ёб), ботинки, косуха. Вот и весь мой прикид. Даже у водилы, который за пять лет работы на меня привык видеть всякое, брови от удивления совершили прыжок на лоб. За последний год даже я сам себя без рубашки не помню. Сейчас трудно поверить, что когда-то я не хотел надевать рубашку даже под страхом смертной казни, а на галстук смотрел как на сатану.

Оля отучила быть «плохим мальчиком».

Слепила мой образ «модного архитектора Владислава Грея».

— Да не съем я его, — морщусь, когда Дина снова пытается загородить мне проход. — Я уже поужинал.

— Стой! — Она буквально виснет на мне, на какое-то время действительно замедляет мое продвижение к цели. — Я же даже не сказала…

Если бы на месте Дины был кто-то другой, я бы уже на хер ввалил ему разок в ебало и на этом все разговоры были бы закончены. Старый-добрый способ, которому меня научила жизнь. Но, во-первых, девочек я не обижаю и из этого правила нет исключений, а во-вторых — Дина единственный человек в моей жизни, которому официально разрешено безнаказанно творить всякое говно.

— Его зовут Павел, — убедившись, что я не собираюсь размазывать ее об стену, дает вводную Дина. — Он работает водителем у Рогова.

Рогов, Рогов… Пытаюсь выковырять из памяти все, о чем может говорить эта фамилия, но на ум приходит только что-то про ненормальную страсть к азартным играм и большие долги. Хер знает, откуда это вообще в моей голове, я даже визуально не представляю, как выглядит этот тип, потому что лично никогда с ним не встречался.

— Постарайся не вести себя как отбитый мудак, — просит Дина.

Вместо ответа я жестом «застегиваю молнию на рту» и быстро, пока Дина не придумала еще одну лекцию о моем плохом поведении, захожу внутрь.

Первое, что сразу привлекает мое внимание — вскакивающий с дивана шнурок.

Ну реально же шнурок. Ему лет двадцать пять — это вот самый потолок, щуплый, сутулый. Взгляд на меня какой-то затравленный. Челюсти сжаты так сильно, как будто он даже дышать невпопад боится. Обычно Дина склонна преувеличивать влияние на людей моей репутации BadBoy’я, но в данном случае она, кажется, еще и сильно преуменьшила.

— Не трясись ты так, — плюхаюсь на диван напротив него, закидываю ноги на стол.

Парень, потоптавшись, тоже садится, но на самый край. Берет стакан сразу двумя руками и пока доносит до рта, половину точно расплескивает себе на колени. Выглядит он как человек, с которым я точно никогда не стал бы добровольно иметь дело, потому что терпеть не могу трусов. Но и Дина прекрасно это знает, так что, скорее всего, это просто мелкая сошка, которая напрямую в моем плане жесткого наёбывания Шубы участия принимать не будет.

Только из-за этого пересиливаю себя и не вышвыриваю трясучку пинками за порог.

Дина появляется через секунду, по традиции, занимает место рядом со мной.

— Влад, это — Павел, водитель Рогова. Павел, это — Влад.

«Шнурок» рассеянно кивает и в два хлопка приговаривает остатки воды в стакане.

— У Павла есть некоторая интересующая нас информация, — продолжает Дина, видимо уже поняв, что при мне у этого горе-информатора речевой аппарат перешел в состояние «выкл.»

Он рассеянно кивает.

Дина снова ждет, но чудик не произносит ни звука.

Похоже, если я не возьму дело в свои руки, мы так до утра будем играть в молчанку.

— Паш, либо ты открываешь рот и начинаешь вещать, либо встал и — и пошел на хуй. — Вот такой у меня обычно короткий разговор. Ну а чего булки мять?

— Я не знаю, не знаю… Ваша помощница… — Он тычет в Дину пальцем. — Она сказала, что эта информация чего-то стоит! Но я не знаю…!

— Господи, — Дина достает длинную дамскую сигарету и вальяжно закуривает. Пахнет ее курево чем-то сладким, клубникой что ли?

Задерживаю дыхание и быстро, пока она не опомнилась, отбираю и сигарету, и всю пачку — краем глаза успел зацепить, что она сунула ее в свою микроскопическую сумку. Хорошо, значит, не до такой уж степени я «в дрова». Сколько раз просил ее не курить это дерьмо, от которого меня натурально блевать тянет — она продолжает гнуть свое. Причем сегодня наверняка еще и назло мне — в знак протеста против моего запоя.

Если бы Дина не была такой уникальной и незаменимой — шла бы уже на хуй бодрым маршем.

— Мудак, — еле слышно, почти не разжимая губ, отвешивает мне свой фирменный «комплимент», и снова переключается на гостя. — Павел, просто расскажи, что знаешь. Это полностью конфиденциально. И мы тебе заплатим.

Упоминание денег сразу делает трусишку Пашу разговорчивее.

Он идеально иллюстрирует мою теорию, что всех в этом мире можно купить, даже самых преданных, трусливых и честных. Дело лишь в цене.

«Со временем ты научишься понимать, кто сколько стоит, — всплывает в голове эхо голоса Шубинского, — и больше не будешь переплачивать…»

— Рогов… — Паша спотыкается, прочищает горл кашлем, с тоской глядя на пустой стакан, и предпринимает еще одну попытку. — Валентин Николаевич заключил с Шубинским сделку. У него в последнее время дела очень плохи. Влез в большие долги.

Парень рассказывает сбивчиво, но я интуитивно понимаю, что речь идет о Рогове, потому что у Шубинского, насколько мне известно, с баблом все в порядке, иначе он не уводил бы у меня из-под носа участки.

— Шубинский одолжил ему деньги. — Паша нервно громко сглатывает. — Там просто… огромная сумма.

— Что за сделка? — поторапливаю я. Терпеть не могу театральное пережёвывание соплей.

— Валентин Николаевич… они договорились, что он отдаст Шубинскому Аню!

— Ху из «Аня»? — нарочно говорю на корявом английском.

Паша снова странно выпучивает глаза, и на этот раз Дина снова приходит ему на помощь.

— Рогов был женат на Татьяне Эпштейн — вдове Александра Эпштейна, основателя и владельца сети…

— … «ДиджиАрт», — заканчиваю за нее.

Так вот куда ветер дует.

Вдова получила какой-то кусок от общего бизнеса, но доля дочурки наверняка несравнимо больше. То, что Шубинскому в его шестьдесят с пиздой понадобилась жена — это, конечно, чушь. А вот взять в жены наследницу сети, на которую он положил глаз — очень в его стиле. Там, где не получается решить вопрос баблом, Шуба подключает свои любимые кинки — шантаж и вымогательство.