Том 3. Тигр на улице - Даниил Хармс

1936

В. Буш. Как Володя быстро под гору летел

На салазочках ВолодяБыстро под гору летел.

На охотника ВолодяПолным ходом налетел.

Вот охотникИ ВолодяНа салазочках сидят,Быстро под гору летят.Быстро под гору летели —На собачку налетели.

Вот собачка,И охотник,И ВолодяНа салазочках сидят,Быстро под гору летят.Быстро под гору летели —На лисичку налетели.

Вот лисичка,И собачка,И охотник,И ВолодяНа салазочках сидят,Быстро под гору летят.Быстро под гору летели —И на зайца налетели.

Вот и заяц,И лисичка,И собачка,И охотник,И ВолодяНа салазочках сидят,Быстро под гору летят.Быстро под гору летели —На медведя налетели!

И Володя с той порыНе катается с горы.

1936

Л. Квитко. Танкист

Сын сказал: «Послушай, мама,Я танкистом стать хочу.Я тогда фашистов, мама,В пух и прах расколочу».

— Да, сынок, — сказала мать, —Ты танкистом должен стать. —Сын сказал: «Конечно, мама,Я танкистом должен стать.

Я ведь знаю, что фашистыЛезут к нам со всех боков —Дай им то, подай им это…Вот бы дать им тумаков».

— Да, дружок, — сказала мать, —Тумаков им надо дать. —Сын ответил: «Верно, мама,Тумаков им надо дать.

Надо взрослым стать, конечно,Чтобы пули слать врагу.Надо детям ждать, конечно,Только ждать я не могу».

— Да, мой друг, — сказала мать, —Надо, надо подождать. —Сын ответил: «Верно, мама,Только очень трудно ждать».

Если вдруг мне скажет маршал:«Кем ты, мальчик, хочешь стать?»Я скажу: «Товарищ маршал,Я такнистом должен сать».

— Да, родной, — сказала мать, —Ты танкистом должен стать. —Сын ответил: «Верно, мама,Непременно должен стать.

Как мы двинем на фашистовНаши танки через ров…Знаешь, мама, бить фашистовЯ всегда, всегда готов».

Мать сказала: — Бить врагоыБудь, сынок, всегда готов. —Сын сказал: «Конечно, мама,Я всегда, всегда готов»

1938

Проза

1928

Озорная пробка

В 124-м детском доме, ровно в 8 часов вечера, зазвонил колокол.

Ужинать! Ужинать! Ужинать! Ужинать!

Девчонки и мальчишки бежали вниз по лестнице в столовую. С криком и топотом и хохотом каждый занимал своё место.

Сегодня на кухне дежурят Арбузов и Рубакин, а также учитель Павел Карлович или Палкарлыч.

Когда все расселись, Палкарлыч сказал:

— Сегодня на ужин вам будет суп с клёцками.

Арбузов и Рубакин внесли котел, поставили его на табурет и подняли крышку. Палкарлыч подошёл к котлу и начал выкрикивать имена.

— Иван Мухин! Нина Верёвкина! Федул Карапузов!

Выкликаемые подходили. Арбузов наливал им в тарелку суп, а Рубакин давал булку. Получивший то и другое шёл на своё место.

— Кузьма Паровозов! — кричал Палкарлыч. — Михаил Топунов! Зинаида Гребешкова! Громкоговоритель!

Громкоговорителем звали Серёжку Чикина за то, что он всегда говорил во весь дух, а тихо разговаривать не мог.

Когда Серёжка-Громкоговоритель подошёл к котлу, — вдруг стало темно.

— Электричество потухло! — закричали на разные голоса.

— Ай, ай, ай, ты смотри, что ты делаешь! — громче всех кричал Громкоговоритель.

— Громкоговоритель в супе купается, — кричал Кузьма Паровозов.

— Смотри не подавись клёцками, — кричал Пётр Сапогов.

— Тише, сидите на местах! — кричал Палкарлыч.

— Отдай мне мою булку! — кричала Зинаида Гребешкова.

Но тут стало опять светло.

— Электричество загорелось! — закричал Кузьма Паровозов.

— И без тебя вижу, — отвечала ему Зинаида Гребешкова.

— А я весь в супе! — кричал Громкоговоритель.

Когда немного поуспокоились, Палкарлыч опять начал выкрикивать:

— Пётр Сапогов! Мария Гусева! Николай Пнёв!

На другой день, вечером, когда Палкарлыч показывал детям новое гимнастическое упражнение, вдруг стало опять темно.

Федул Карапузов, Нина Верёвкина и Николай Пнёв, повторяя движения Палкарлыча, поскользнулись в темноте и упали на пол.

Пётр Сапогов, воспользовавшись темнотой, ударил Громкоговорителя кулаком в спину.

Кругом кричали:

— Опять потухло! Опять потухло! Принесите лампу! Сейчас загорится!

И действительно, электричество опять загорелось.

— Это ты меня ударил? — спросил Громкоговоритель.

— И не думал, — отвечал Сапогов.

— Тут что-то неладно, — сказал Палкарлыч. — Ты, Мухин, и ты, Громкоговоритель, сбегайте в соседний дом и узнайте: если там электричество не тухло, как у нас, то надо будет позвать монтёра.

Мухин и Громкоговоритель убежали и, скоро вернувшись, сказали, что, кроме как в детском доме, электричество не тухло.

На третий день, с самого утра, по всему детскому дому ходил монтёр с длинной двойной лестницей-стремянкой. Он в каждой комнате ставил стремянку, влезал на неё, шарил рукой по потолку, по стенам, зажигал и тушил разные лампочки, потом зачем-то бежал в прихожую, где над вешалкой висел счётчик и мраморная дощечка с пробками. Следом за монтёром ходили несколько мальчишек и с любопытством смотрели, что он делает. Наконец монтёр, собираясь уходить, сказал, что пробки были не в порядке и от лёгкой встряски электричество могло тухнуть. Но теперь всё хорошо, и по пробкам можно бить хоть топором.

— Прямо так и бить? — спросил Пётр Сапогов.

— Нет, это я пошутил, — сказал монтёр, — но во всяком случае теперь электричество не погаснет.

Монтёр ушёл. Пётр Сапогов постоял на месте, потом пошел в прихожую и долго глядел на счётчик и пробки.

— Что ты тут делаешь? — спросил его Громкоговоритель.

— А тебе какое дело, — сказал Петька Сапогов и пошёл на кухню.

Пробило 2 часа, потом 3, потом 4, потом 5, потом 6, потом 7, потом 8.

— Ну, — говорил Палкарлыч, — сегодня мы не будем сидеть в темноте. У нас были пробки не в порядке.

— А что такое пробки? — спросила Мария Гусева.

— Пробки, это их так называют за их форму. Они…

Но тут электричество погасло, и стало темно.

— Потухло! — кричал Кузьма Паровозов.

— Погасло! — кричала Нина Верёвкина.

— Сейчас загорится! — кричал Громкоговоритель, отыскивая впотьмах

Петьку Сапогова, чтобы, как бы невзначай, дать ему подзатыльник. Но Петька не находился. Минуты через полторы электричество опять загорелось.

Громкоговоритель посмотрел кругом. Петьки нет как нет.

— Завтра позовём другого монтёра, — говорил Палкарлыч. — Этот ничего не понимает.

«Куда бы мог пропасть Петька? — думал Громкоговоритель. На кухне он, кажись, сегодня не дежурит. Ну, ладно, мы с ним ещё посражаемся».

На четвёртый день позвали другого монтера. Новый монтёр осмотрел провода, пробки и счётчик, слазил на чердак и сказал, что теперь-то уж всё в исправности.

Вечером, около 8 часов, электричество потухло опять.

На пятый день электричество потухло, когда все сидели в клубе и рисовали стенгазету. Зинаида Гребешкова рассыпала коробочку с кнопками. Михаил Топунов кинулся помогать ей собирать кнопки, но тут-то электричество и погасло, и Михаил Топунов с разбега налетел на столик с моделью деревенской избы-читальни. Изба-читальня упала и разбилась. Принесли свечу, чтобы посмотреть, что произошло, но электричество загорелось.

На шестой день в стенгазете 124-го детского дома появилась картинка; на ней были нарисованы человечки, стоящие с растопыренными руками, и падающий столик с маленьким домиком. Под картинкой была подпись:

Электричество потухлоРаз, два, три, четыре, пять.Только свечку принесли —Загорелося опять.

Но несмотря на это, вечером электричество всё-таки потухло.

На седьмой день в 124-й детский дом приезжали какие-то люди.

Палкарлыч водил их по дому и рассказывал о капризном электричестве.

Приезжие люди записали что-то в записные книжки и уехали.