Любовь в наследство - Деннис Хелен

– Ладно, я остаюсь… на пару недель, может быть, на месяц. Там видно будет.

4

Эмили привыкла считать себя непоседой, но, согласившись пожить на вилле, она, к своему удивлению, обнаружила, что ее не тянет осматривать достопримечательности севера Италии. В первые несколько дней у нее вообще не возникало желания покидать виллу, по всей вероятности, переживания, связанные с гибелью и похоронами отца, истощили ее нервную систему сильнее, чем она думала. Эмили купалась с Тонино в бассейне, гуляла по парку одна или все с тем же Тонино, читала на балконе своей комнаты, благо на вилле оказалось прекрасное собрание книг на разных языках, в том числе и на английском.

После неприятной сцены, разыгравшейся у бассейна, и последующего разговора в кабинете Эмили почти не видела Люка: по утрам она завтракала в своей комнате и, когда спускалась вниз, Люк обычно уже уезжал в офис и возвращался лишь к вечеру. Они встречались только за ужином. Ужинали обычно втроем: Люк, Тонино и она. Люк интересовался, как прошел день, иногда рассказывал о каких-нибудь забавных случаях на работе. Во время этих непринужденных застольных бесед Эмили не раз ловила себя на мысли, что, оказывается, с Люком можно вполне нормально общаться, без этих ужасных эмоциональных качелей.

После ужина Тонино уходил к себе готовиться к экзаменам на получение степени бакалавра, а Эмили и Люк выходили в патио, садились в плетеные кресла, пили кофе. Иногда Люк включал стереосистему в гостиной и открывал французские окна, и тогда они слушали музыку, не заходя в дом, а иногда просто любовались звездами и снова разговаривали обо всем на свете.

Эмили стала привыкать к ежевечернему общению с Люком, и, когда однажды он позвонил из офиса и предупредил, что приедет поздно, Эмили неожиданно для себя почувствовала разочарование. Как нарочно, именно в этот день Тонино уехал в университет, предупредив, что ему придется провести несколько дней в кампусе.

Поужинав в одиночестве, Эмили по привычке вышла в патио и села в плетеное кресло. Но оказалось, что сидеть одной, без Люка, – совсем не то, что с ним. Казалось, без него даже звезды сияли не так ярко. Эмили встала и бесцельно прошлась по вымощенному терракотовой плиткой дворику. Откуда-то издали, наверное, с лужайки, доносилось стрекотание цикад. Эмили запрокинула голову и посмотрела на почти полную луну.

Лунное «лицо» всегда, еще с детства, настраивало ее на философский лад. Вот и сейчас она задумалась, но не об отвлеченных материях, а о том, что творится в ее собственной душе. Почему без Люка ей все не в радость? Можно подумать, она в него влюбилась. Влюбилась? Не может быть! Или может?..

Эмили вдруг охватила паника. Этого только не хватало! Влюбиться в мужчину, которому против его воли навязали тебя в подопечные? В мужчину, в распоряжении которого множество изысканных красавиц – выбирай любую, достаточно только пальцем поманить! Худшей участи Эмили не пожелала бы и злейшему врагу. Полюбить Люка Фарсатти – это верный способ остаться с разбитым сердцем. Эмили зябко поёжилась, но не от холода, вечер был теплый, а от страха.

Пора ложиться спать, решила она, утром наверняка все покажется не таким уж страшным. Она встала с кресла, круто повернулась – и едва не налетела на Люка. По-видимому, пение цикад заглушило его негромкие шаги, или Эмили просто так глубоко задумалась, что не услышала, как он подошел. Чтобы помочь ей удержать равновесие, Люк взял ее за плечи. Посмотрев Эмили в лицо, он чуть насмешливо произнес своим низким бархатным голосом:

– Осторожно, не сбей меня с ног.

Хорошо, что полумрак мешает Люку как следует рассмотреть выражение моего лица, промелькнула у Эмили мысль, иначе он, чего доброго, мог бы догадаться, о чем я думаю. Не будь Эмили взволнована, она ответила бы на реплику Люка какой-нибудь шуткой и отстранилась от него, но смятение сковало ее движения.

– Ты меня испугал, я не слышала, как ты подошел, – пролепетала она.

Люк привлек ее чуть ближе и погладил по спине.

– Ну-ну, я совсем не страшный.

Интересно, он правда внезапно охрип или у меня еще и галлюцинации начались? – подумала Эмили. Тут бы ей и обратить все в шутку и отстраниться от Люка, так ведь нет, ее ноги словно приросли к земле, а руки… руки сами собой, совершенно независимо от ее сознания вдруг легли на его широкие плечи. Исходившее от Люка приятное тепло обволакивало Эмили уютным невесомым покрывалом. Ей показалось самым естественным на свете делом склонить голову на его грудь и потереться носом о теплую кожу, проглядывающую в расстегнутом вороте трикотажной рубашки-поло.

Эмили с наслаждением вдохнула теплый, немного терпкий аромат кожи Люка, и он мгновенно напомнил ей другой вечер, ее день рождения, и их единственный танец с Люком. Она вспомнила ощущения, охватившие ее тогда, и испытала их снова: приятное тепло во всем теле и странную легкость. Эмили подняла голову и неуверенно посмотрела на Люка. Лунный свет падал на его лицо сбоку, и от этого лицо казалось разделенным на две половинки: светлую и темную. В полумраке серые глаза Люка казались черными. Разве поймешь, о чем он думает? И пытаться не стоит.

Не желая ни о чем думать, ничего анализировать, Эмили тихо вздохнула и закрыла глаза – и в следующее мгновение почувствовала прикосновение теплых губ Люка к своей щеке. Прикосновение было таким легким, что Эмили не была до конца уверена, не почудилось ли ей. С какой стати Люк стал бы ее целовать? Она для него – всего лишь навязанная завещанием друга обуза. Но все-таки до чего же приятно… Эмили слегка повернула голову, и их губы соприкоснулись. Она инстинктивно приоткрыла рот, совсем чуть-чуть, но Люк тут же этим воспользовался. Его язык скользнул внутрь, его кончик обежал внутреннюю поверхность ее губ и коснулся уголка рта. Эмили задохнулась от многозначительной интимности его ласки и попыталась ответить тем же. Она несмело провела языком по нижней губе Люка и услышала, как он глухо застонал. Он поднял голову, его руки, обнимавшие ее за талию, напряглись. Казалось, он изо всех сил сдерживает себя.

Неужели его тоже влечет к ней? Эмили воспрянула духом и, осмелев, приподнялась на цыпочки и коснулась губ Люка своими. Такой реакции она не ожидала! Издав нечто похожее на животный рык, Люк яростно припал к ее губам.

В пансионе, где училась Эмили, контакты воспитанниц с лицами противоположного пола строго ограничивались. Многие одноклассницы Эмили ухитрялись обходить строгие правила и изыскивали хитроумные способы удрать на свидание и вернуться в пансион так, чтобы никто не заметил. Однако врожденная тяга Эмили к приключениям не распространялась на сексуальные похождения, и ее опыт в этой области был весьма скромным. В колледже она стала встречаться с Питером Реймси, но Росс Лэнсон, который берег единственную дочь как зеницу ока, сразу дал понять молодому человеку, что ему не поздоровится, если он позволит себе какие-либо вольности. В результате к двадцати годам сексуальный опыт Эмили, если это вообще можно так назвать, сводился к нескольким поцелуям на переднем сиденье автомобиля. Но поцелуи Питера не шли ни в какое сравнение с тем, что делал Люк. Язык Люка проникал в самые потаенные уголки рта Эмили, будя в ней ощущения, о существовании которых она даже не подозревала.

Когда Люк прервал поцелуй, Эмили не посмела взглянуть ему в глаза. Она снова спрятала лицо на его груди, уткнулась носом в его рубашку и вдруг почувствовала, что к уже знакомому запаху Люка примешиваются какие-то посторонние нотки, нечто цветочное, сладковатое. Женские духи! От рубашки Люка пахло женскими духами!

Падение с небес на землю было стремительным. Эмили резко отпрянула от Люка. Ее первым побуждением было залепить ему пощечину, но, к счастью, она вовремя опомнилась и задала себе резонный вопрос: а почему, собственно, Люк не должен встречаться с женщинами? Если уж так вышло, что он вынужден терпеть ее общество, это еще не значит, что он обязан поставить крест на своей личной жизни. Он взрослый мужчина, к тому же очень сексуальный, у него есть свои потребности, в том числе и физические. Вероятно, их поцелуй лишний раз это подтверждает.