Маленькая кондитерская в Танглвуде - Лилак Миллс

паб на перекрестке наверху? Магазин с двойным фасадом справа привлек ее внимание как раз в тот момент, когда она проезжала мимо, и Стиви сбавила скорость, отчаянно пытаясь рассмотреть открывшийся вид и в то же время следя за дорогой.

Она не сомневалась, что это был она! Ее кондитерская. Ее!

В лучах послеполуденного солнца она выглядела такой милой и манящной. Блин! Она вдарила по тормозам, едва избежав столкновения с идущей впереди машиной, и пробормотала несколько ругательств. Нелегко вести машину в этой части страны, решила она, учитывая поглощающие машины обочины, массивные тракторы и прохожих, которые как дураки останавливаются посреди главной улицы. Затем она увидела, что заставило машину впереди остановиться, и ее глаза чуть не вылезли из орбит. Это был человек на лошади, скачущий по дороге так, словно она принадлежала только ему. Все остальные машины, стоявшие впереди, объезжали его или терпеливо ждали своей очереди, в то время как встречное движение превратилось в еле ползущее. Что за роль, черт возьми, играет этот парень?

Стиви даже не знала, законно ли ездить на лошади по автодороге. Пару раз она ходила в Гайд-парк и наблюдала за всадниками и их лошадьми, но это было в парке с травой, деревьями и тому подобными вещами. Там ожидаешь увидеть лошадь. И конечно, полицейские лошадки могли ходить где угодно, потому что им это разрешается.

– Но что касается остальных – разве они не должны быть где-нибудь в поле? Не люди, – поспешила добавить она, посмеиваясь про себя, – а лошади.

И пока все это проносилось у нее в голове, она рассматривала зад всадника, который то поднимался, то опускался. При подъеме вырисовывались тугие мускулы и крепкие бедра, а на спуске – примерно то же самое, если не считать короткого хлопка, когда зад мужчины соприкасался с седлом, а потом снова поднимался и… Снова гудки. Оглянувшись на дорогу, Стиви увидела нетерпеливого водителя, который махал ей рукой, показывая, чтобы она объехала «чудовище». Чудовищу, о котором шла речь, не очень понравился автомобильный клаксон, потому что оно немного пританцовывало, пробираясь дальше по дороге, гарцуя, выбрасывая вперед копыта и размахивая хвостом. Стиви с осторожностью выехала в центр дороги, боясь за краску своего нового «Жука». Всадник, должно быть, опасался за свою жизнь, потому что натянул поводья, пытаясь подтолкнуть лошадь ближе к обочине дороги, и в то же время повернулся, чтобы бросить на нее брезгливый взгляд, когда она объехала возбужденное животное.

– Что? – Она ответила ему свирепым взглядом. Ее вины в произошедшем не было – это не она сигналила. Заметив знак парковки, Стиви прибавила газу, чтобы проскочить мимо лошади, затем так же быстро затормозила и резко свернула налево. Съезжая с дороги, она могла бы поклясться, что слышала, как всадник кричал ей вслед, поэтому не торопясь нашла свободное место и вышла из машины. Стиви хотела убедиться, что он уже давно уехал, прежде чем вернуться на центральную дорогу. Глупый человек. Ему было бы лучше скакать по одной из этих гор – вот где должны быть животные, а не на дорогах.

Она схватила сумку с пассажирского сиденья, вышла из машины и потянулась. Поездка из Лондона была довольно долгой – честно говоря, деревушка оказалась немного дальше, чем она ожидала, и она чувствовала себя так, словно очутилась в другой стране. Так оно и было, если подумать, потому что, как только она пересекла массивный мост (похоже, это был день мостов), отделяющий Англию от Уэльса, указатели внезапно стали неразборчивыми (во всяком случае, часть из них) и остановка на отдых выявила некоторые явно не лондонские акценты.

Стиви должна была признать, что, выходя со стоянки, она испытывала некоторую тревогу. Танглвуд находился на значительном расстоянии от всего, к чему она привыкла, и, очевидно, ближайшим городом был Кардифф или Бристоль (она не могла вспомнить, какой именно). Оба они находились в милях отсюда. Танглвуд был в Валлийской марке, которая, по-видимому, относилась к тем графствам, которые проходили вдоль границы между Англией и Уэльсом (хотя что означает термин «марка», она не знала) и… Стиви остановилась, ее глаза сияли от удовольствия.

«О, деревня действительно прелестна», – поняла она, выходя на дорогу, по которой ехала, и впервые рассмотрела Танглвуд как следует. Едва ли это была центральная дорога, ведь улица, на которой она стояла, больше походила на сонную торговую улицу, и она решила пройти по одной стороне, потом по другой, пока не доберется до своего здания, – как бы она ни старалась сдержать волнение, Стиви не могла не думать о кондитерской как о своей.

Сам Танглвуд был построен на перекрестке с крошечными старыми улочками, некоторые из которых все еще были мощеными, расходящимися в стороны от двух центральных дорог. Она заметила, что другие магазины были прекрасным дополнением. Слева от нее была старомодная, традиционная мясная лавка, где продавался домашний бекон, а в витрине висели голые кролики, хотя она старалась не смотреть на них слишком пристально. Следующей была пекарня, из открытой двери которой доносился аппетитный запах свежеиспеченного хлеба, и Стиви с облегчением увидела, что она, похоже, специализируется на хлебе и сдобных изделиях, имея в меню лишь парочку тортиков и пирожных, – конкуренция ей была не нужна. Здесь были бакалейщик, флорист, один или два туристических магазина, магазин велосипедов и даже старая добрая скобяная лавка.

Но привлекли внимание Стиви три паба (только три – ура-ура! – и по крайней мере в одном из них, судя по всему, не подавали еду) и несколько художественных и ремесленных магазинов, торгующих открытками ручной работы, фигурками из валлийского угля, кельтскими «ложками любви» и всем остальным, на что турист охотно потратит деньги. А значит, в деревне не было только одного – ее кондитерской! Наконец, разведав обстановку и внимательно осмотрев всех и каждого, мимо кого она проходила, и поиграв в угадайку (турист, турист, местный, путешественник, местный, турист), она добралась до своей кондитерской и агента по недвижимости, который ждал снаружи, чтобы показать ей здание. Агент выглядел несколько обиженным, и Стиви осознала, что немного опоздала. Неважно, теперь она была здесь, и ей не терпелось заглянуть внутрь.

Само здание было прекрасно. Два больших эркера располагались по обе стороны от центральной двери, на которой висел колокольчик, звонивший всякий раз, когда кто-то входил или выходил, а само пространство было достаточно большим, чтобы вместить около пятнадцати столов. Стойка со стеклянной витриной под ней растянулась на всю ширину помещения в задней части кондитерской, за ней было много свободного места плюс раковина, холодильник и сверкающее металлическое чудовище –