Третий должен уйти - Владимир Колычев

— Есть автопогрузчик, только сломан. А новый денег стоит.

Я молча пожал плечами. И так чересчур много сказал, причем слова мои прозвучали в упрек директору. Нельзя так.

— Ну, чего замолчал? Ты бы вот что на моем месте сделал?

Я успокоился, но Платон Андреевич, напротив, завелся.

— Я на вашу колокольню не поднимался, с вашей колокольни ничего не видел, поэтому ничего сказать не могу.

— Вот! Сначала колокольню нужно поставить! — Козьмин возбужденно ткнул в потолок толстым, как сарделька, пальцем. — А потом уже смотреть! Я свою колокольню сколько уже строю! С самых низов. От фундамента, этаж за этажом. А у тебя только фундамент, и то еще сырой… Но парень, я смотрю, ты ничего. Инженер с высшим образованием. Строитель… Технологию производства кирпича знаешь?

— В общих чертах.

— В общих чертах… — передразнил меня директор. — А мне специалисты нужны!

— Высшее образование — это база, с которой быстро учатся.

— Можно и без высшего учиться…

— Так никто и не спорит.

— Интересный ты парень. — Козьмин смотрел на меня так, как будто видел насквозь. — Бродит в тебе бунтарский дух, а не споришь. Ну да, ты же человек военный… Ты мне вот скажи, как человек военный, что ты обо всем этом думаешь? — Он протянул руку к окну и очертил растопыренными пальцами горизонтальный круг.

Чтобы дать основательный ответ на этот вопрос, нужно было собраться с мыслями, но я не успел сосредоточиться. В приемной послышались чьи-то резкие голоса, шумно распахнулась дверь, и в кабинет вошли внушительного вида парни в кожаных куртках.

Я узнал их обоих. Это с ними позавчера уехала Лиза. И они узнали меня. Бровастый иронично повел бровью, а кривоносый атлет даже виду не подал.

Козьмин протяжно вздохнул, глядя на это явление. И руку прилепил к груди так, как будто у него случился сердечный приступ. А другой рукой лихорадочно шарил по столу, пока не нащупал стеклянный цилиндрик с таблетками.

— Вот только за сердце хвататься не надо! — криво ухмыльнулся бровастый.

— Алексей! Ты даже не представляешь, какие у нас проблемы!

Козьмин достал таблетку, бросил ее под язык и закрыл глаза, словно хотел как страус спрятать голову в песок. Но от суровой действительности не спрячешься.

— У всех проблемы, Платон Андреевич! И все их решают!

Бровастый Алексей сел за приставной стол напротив меня, а кривоносый остался стоять, покачиваясь на носках широко разведенных ног.

— Работаешь здесь? — Леша буравил меня жестким насмешливым взглядом.

Я должен был уйти, но мне почему-то не хотелось оставлять Козьмина в одиночестве. Проблема на мужика наехала, деньги с него сейчас будут требовать. А мужик он вроде ничего. Внешне грубый, а изнутри — душевный, о семьях своих рабочих переживает. Хозяйственник, правда, плохой…

— Работаю, — кивнул я.

Мне нужно было как-то обосновать законность своего здесь присутствия, иначе меня просто выставят за дверь.

— Боксом давно занимаешься?

— Пять лет.

— Хорошо ты этому клоуну вломил… Ну, да ладно… Платон Андреевич, ты нам тут глазки не закатывай! — Леша глянул на Козьмина с хищной усмешкой. — Деньги давай.

— Нет денег! Товар не идет! Так, берут по чуть-чуть! Кошкины слезы! На зарплату не хватает! Летом лучше будет, летом люди строятся…

— Летом строятся, а закупаются сейчас, так что беса гнать не надо.

— Должны закупаться! — Козьмин чуть ли не умоляюще смотрел на рэкетира. — А не закупаются! Денег у людей нет! Ничего нигде не строится!

— Пургу гнать не надо! В Горанске пятиэтажка строится, сам видел. Там такой же кирпич, как у тебя тут…

— Так не покупают! У савелковских берут! — Платон Андреевич взывающе смотрел на Лешу.

— Слушай, мужик, ну мы же с тобой по-хорошему, а ты нас за лохов держишь! Нельзя так!

— А если реально денег нет? — вмешался я.

Леша резко глянул на меня. Этот взгляд мог перевернуть душу, столько в нем было силы, но я постарался удержать себя в руках. И глаза в сторону не отвел.

— Кирпич есть, а денег нет, — выдавил я. — Кирпич возьми.

— И что я с этим кирпичом делать буду? — зло спросил рэкетир.

— Продашь. Ты же крутой, тебе нетрудно будет впарить. Купи кирпич! Анекдот такой есть.

— Ты предлагаешь мне купить кирпич?

— Не купить, а взять в счет долга. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

— С паршивой овцы?! — ухмыльнулся бандит. — Ну, овцы здесь реально паршивые.

— Караси.

— Да нет, карась — рыба жирная. С карасей жирный слам идет…

— Мы караси, а ты щука. Чтобы карась не дремал.

— Кто здесь дремлет? Да вы спите здесь! Мертвым сном спите!

— Обещаем исправиться. И производство будет, и деньги. А пока возьми кирпичом…

— Знаешь, куда себе этот кирпич засунь? — рассмеялся вдруг Леша и глянул на кривоносого в поисках поддержки. — Кирпичами класть будешь, гы-гы!

Качок тоже засмеялся, глядя на меня как на какого-то клоуна.

— Ну, мы сами кирпич толкнем. А деньги ты получишь, — предложил я.

— Так в чем же дело?

— Помог бы. Ну, я про дом пятиэтажный. Может, они у нас кирпич возьмут? Твое слово много значит. Тебе только сказать, и все.

Я понятия не имел о криминальных раскладах в Горанске и о Леше ничего не знал. Возможно, он всего лишь мелкая «шестерка» на побегушках у крутого авторитета. Но если так, Леша постарается доказать обратное, из самолюбия.

— Ну, я скажу… — поднимаясь со своего места, сказал бандит. — И позвоню. Двадцать процентов со сделки — мне!

Директором завода был Козьмин, он здесь все решал, но Леша почему-то смотрел на меня.

— Так никто не против, — метнув быстрый взгляд на Платона Андреевича, ответил я.

Тот кивнул, протирая платком взмокший лоб.

— Делайте что хотите, а слам должен быть! Апрельские бабки в июне отдашь! И майские тоже! — Леша навел на Козьмина палец, как будто это был пистолет, пыхнул, изображая выстрел, сдул невидимый дымок и вышел из кабинета.

— Уфф! — перекрестился на радостях Козьмин.

— Весело у вас здесь, — заметил я.

— Везде так весело. И никуда от этого веселья не денешься. Везде достанут! Ты их знаешь?

— Да так, с одним парнем из-за его девчонки подрался. Нелепо все вышло.

— Он с тобой нормально так… Как со старым знакомым… Меня бы он и слушать не стал. Паразит! Паразиты! Другого слова и не придумаешь!

— Мои сочувствия, Платон Андреевич! — сказал я, поднимаясь со своего места.

— Ты куда? — забеспокоился он.

— Так это, пойду я. Отсрочку вам дали, как-нибудь выпутаетесь…

Что-то не очень хотелось мне работать на убыточном предприятии, которое попало под бандитский пресс.

— Да нет, выпутываться нам вместе придется. Ты эту сделку с кирпичом затеял, если что-то не так пойдет, с тебя спросят.

— Я здесь при чем? Ваш кирпич, вам и решать.

— Это не важно, чей кирпич. Важно, кто договаривался… Замом ко мне пойдешь?

— Замом?

— Ну не грузчиком же тебе числиться? Грузчик — это тьфу! А замдиректора — звучит! Так с братвой легче говорить будет…

— Это братве легче будет с меня спрашивать, — усмехнулся я.

— Надо сделать так, чтобы не спрашивала…

— Как?

— Да так! Производство поднимать надо! Со сбытом что-то решать! Ты же видишь, никому здесь ничего не нужно! Главный инженер из запоя не вылезает, начальник отдела кадров такой же, экономист не пьет, но тупой как пробка. Бухгалтер вроде ничего, так у нас и считать нечего. А у меня здоровья нет, только что из больницы. Чую, снова придется ложиться… — Козьмин выразительно приложил руку к груди. — Ты думаешь, почему я такой добрый? Взашей никого не гоню! Думаешь, всегда был такой добрый? Нет! Недолго мне осталось, а там, на Небе, спросят, как жил, как себя вел… Я уже старый, вялый, а здесь молодая кровь нужна, свежая, кипучая. Чтобы энергия ключом била! Сейчас молодая кровь все решает! Эти вот ходят! Деньги требуют! — Он кивком головы показал на дверь, намекая на Лешу и его спутника. — И попробуй им отказать… Дочь у меня, ей всего пятнадцать лет. В школу ходит. А может и не дойти. Ты меня понимаешь?

Я кивнул. У меня не было детей, но я и без этого понимал отцовские страхи. Может, Леша и не совсем отмороженный, но никто не знает, что у него на уме. Похитит дочь Козьмина, изнасилует, а концы в воду. Такой может…

И еще я понимал, что Козьмин плохой директор. Не получается у него поднять завод, вывести его на уровень. Но так ведь я ничего в этом деле не соображаю. Но кровь у меня действительно молодая и кипучая. И с производством я разобраться смогу, технологию освоить, сбыт организовать. Я же не тупой, как-никак училище с красным дипломом окончил. И все-таки надо сто раз подумать, прежде чем взяться за гуж.

Произвести кирпич несложно. Берешь глину, измельчаешь ее на вальцах, в специальном смесителе с помощью пара увлажняешь сырье до нужной кондиции, пропускаешь полученную пластичную массу через ленточный пресс и получаешь уплотненный непрерывный брус. Шламовая полоса поступает в автомат для резки, где и распадается на кирпич-сырец, дальше — сушка и обжиг в тысячеградусной печи. Полученный кирпич отправляется на склад…