Исповедь советского хулигана - Владимир Антонович Тюменцев

мы в него стреляли. Чья стрела попадала в скат и застревала в нем, тот и был «Зоркий Сокол». Однажды один такой «Зоркий Сокол» поспешил и попал в руку погонщика ската. К счастью, обошлось без хирургического вмешательства, а только повязкой.

Но совершенствование лука и стрел постоянно продолжалось. А проверялось «совершенство» нового изделия очень просто. Два стрелка становились спиной друг к другу, стреляли вертикально вверх. Чья стрела падала позже по засечке наблюдателей, тот и выигрывал это соревнование. Все честно и просто. Обычно мы это делали на открытой площадке около новой многоэтажки, где часто играли в мяч. Тут недалеко стоял стол со скамейками, который соорудили мужики для игры в домино после работы. Днем там обычно сидели наши «старейшины», парни на 3–5 лет старше нас. Они бренчали на гитаре, играли в карты. В очередной раз два наших рационализатора стреляют вверх, а мы с товарищем наблюдаем за стрелами, какая из них упадет последней. И тут вдруг одна из стрел с грохотом втыкается в стол перед полным собранием наших «старейшин». Все, сидевшие за столом, вмиг затихли, задумались. До них дошло, что, попади эта стрела кому-то в голову, она прошла бы насквозь и воткнулась бы в скамейку, на которой они сидят. Вдруг все они дружно вскочили и побежали ловить стрелков. У них отняли луки и этими луками по спине, по голове или куда придется стали «поздравлять» их с участием в этом соревновании. Наши стрелки еле унесли ноги. Обломки луков «старейшины» бросили нам под ноги и предупредили, что если еще увидят нас с луками, то поломают их об наши головы. Мы очень «уважали» наших «старейшин» и не смели их ослушаться. Так у нас на улице закончилась луковая история.

Рогатка

Лишившись своих луков, оружия, которое давало нам силу, уверенность, а также занятия, мы задумались, чем бы их заменить. Этой заменой, конечно же, стали рогатки. Рогатка — это малогабаритное метательное оружие, которое можно было носить скрытно от родителей и других взрослых. Необходимый материал для ее изготовления у нас всегда был под рукой. Сами рогатки мы вырезали из кустов сирени, резину добывали из старых велосипедных камер или медицинских жгутов, держатель камня делали из кожаных язычков старой обуви. Изготовить рогатку можно было за час. Проблема была только с боеприпасами, ведь камни нужного размера в городе на асфальте найти трудно. Для этого мы ходили на нашу речку Прут, рылись в гравии на стройках, выковыривали камни из земли в парке. Правда, у нас были и металлические гайки, и шарики от подшипников, но они были, как золотые пули, на особый случай. Метко стрелять из рогатки оказалось не простым делом. Обычно все целились в мишень через рогатку, но это не всегда способствовало попаданию в цель. У одного нашего парня была рогатка, в которую еле проходил палец. Он стрелял навскидку, не целясь как мы, и попадал куда надо. Это был гений стрельбы из рогатки и самый результативный наш охотник.

Хочу вспомнить свой самый удачный в жизни выстрел из рогатки. У нас в парке был открытый летний кинотеатр, где вечерами агитаторы читали лекции о международном положении или на всякие атеистические темы, а потом показывались разные документальные фильмы. Можно сказать, что мы выросли на нашем документальном кино. На сцене устанавливался стол с красной скатертью, там обычно заседало два-три человека, а один человек с трибуны читал лекцию. На трибуне стоял стакан с водой, а на столе стоял графин. Графин был виден через узкую щель в заборе, до которого было метров восемь. Задача была понятная, но непосильная. Я зарядил в рогатку гайку, отошел на метр от забора, прицелился и стрельнул через эту щель в графин. Раздался хрустальный звон, и мы поняли, что цель поражена. Вода разлилась по столу и намочила штаны заседателям в неприличном месте. Все они вскочили и выглядели обмочившимися, на радость зрителям. Организаторы лектория эту акцию восприняли как идеологическую диверсию, и потом некоторое время на лекциях в кинотеатре дежурили подозрительные типы. Но пригодились нам рогатки совсем для другого дела.

Недалеко от нас, в саду школы-интерната для глухонемых, стояло отдельное здание, где был их живой уголок. Окна там были зарешечены, без стекол. В двух комнатах там стояли клетки с кроликами. Из этих комнат плохо пахло, и мы туда не часто заглядывали. Однажды при очередной инспекции я увидел, что пол-окна там закрыто сеткой и это привлекло мое внимание. Заглянув в окно, я увидел там бегающую лису. Она была тощая, хвост облезший. Я позвал ее. Она подбежала к окну, стала на задние лапки и посмотрела на меня своими влажными глазами как бы с просьбой: «Помоги мне». Мне стало так ее жалко. Я позвал наших парней посмотреть на это жалкое существо. Мы решили, что лису надо откармливать, а поскольку это дикое животное, то ей нужна не домашняя, а дикая пища. Из серьёзной литературы мы знали, что любимым блюдом каждой лисицы является курица. Но единственными птицами, которых мы могли ей добыть, были всякие пернатые, живущие на деревьях. А для этого у нас были рогатки. Так началась охота на воробьев, синиц, ворон и галок. За неделю мы сумели добыть две или три птицы. Я их носил лисе, она меня узнавала и выбегала на первый мой зов. Но начался учебный год. Я ушел в интернат, и ребята прекратили охоту. В первый же выходной, я пошел проведать свою подопечную. Она или забыла меня, или обиделась, так как встретила без особой радости. Я захотел доказать ей, что помню ее, люблю и решил добыть для нее курицу.

На нашей улице жило много любителей кур. Меня всегда забавляло, когда они дули курице или петуху в зад и по цвету их нижнего белья пытались определить степень жирности птицы. Они приносили живую птицу домой, рубили ей голову и варили из нее бульон. Только в одном дворе возле нас держали в клетках кроликов и кур. Дверь в этот двор закрывалась на ключ, забор с двух сторон был в колючей проволоке. Только с третьей стороны, где был двор генерала, колючей проволоки не было. Очевидно, они думали, что генерал не станет воровать у них кроликов и курей. Но у генерала был сын, который иногда принимал участие в наших делах. Я объяснил ему цель моей операции, и он пообещал мне помочь. Вечером он провел меня в свой двор. Я перелез