Сотканный мир - Клайв Баркер

Потом она позвонила в больницу. В состоянии пациентки изменений не произошло. Дежурная фраза: «она держится», – что вызывало в уме курьезный образ Мими, цепляющейся за край скалы. Она спросила об имуществе бабушки, и ей ответили, что такового не имеется. Вероятно, стервятники, о которых упоминала миссис Памфри, уже растащили из дома все, включая шкаф, но проверить не мешало.

Она перекусила в итальянском ресторанчике рядом с отелем и поехала на Рю-стрит.

3

Грузчики прикрыли ворота на заднем дворе, но не заперли, и Кэл смог беспрепятственно войти.

Если он и ожидал каких-либо открытий, то зря. Там не было ничего примечательного. Только чахлая травка, проросшая сквозь бетон, и всякий хлам, брошенный за бесполезностью. Даже тени, в которых могла скрываться тайна, были легкими и нетаинственными.

Стоя в середине двора, где все случилось, он впервые серьезно усомнился.

Но, быть может, внутри что-нибудь есть, что-то, что может спасти его от этой бездны сомнений. Он прошел через место, где лежал тогда ковер, и вошел в дом. Грузчики не заперли и эту дверь, или кто-то уже сломал замок. Во всяком случае, она была приоткрыта.

Внутри, по крайней мере, тени были гуще; оставалось место для тайн. Он подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Неужели он был здесь всего лишь двадцать четыре часа назад? Неужели он входил в этот самый дом, думая лишь о пропавшей птице? Теперь ему предстояло найти гораздо большее.

Он прошел через холл, прислушиваясь к звукам, как накануне. С каждым шагом его надежды таяли. Здесь были тени, но пустые. Волшебство ушло отсюда вместе с ковром.

На полпути вверх он остановился. Что толку идти дальше? Ясно, что он упустил свой шанс. Если он хочет найти что-то, то нужно искать в другом месте. Только упорство – наследство Эйлин – заставляло его карабкаться дальше.

Воздух наверху был таким тяжелым, что трудно было дышать. Когда он подошел к двери в спальню, за его спиной раздался какой-то шум. Грузчики вытащили на площадку несколько шкафов, потом решили, что они не представляют ценности, и оставили там. Шум доносился оттуда.

Он подумал, что это крысы. Похоже на царапанье маленьких лапок. Живи и давай жить другим, подумал он. У него не больше прав быть здесь, чем у них. А может, и меньше. Они, должно быть, живут тут многие поколения.

Он открыл дверь и вошел в спальню. Задернутые шторы еле пропускали свет. Посреди комнаты валялся опрокинутый стул, а на каминной полке стояли зачем-то три ботинка. Больше в спальне ничего не было.

Он постоял там немного и, услышав на улице смех, подошел к окну. Прежде чем он обнаружил источник смеха, он шестым чувством почувствовал, что кто-то вошел в комнату за его спиной. Отпустив штору, он повернулся и увидел крупного мужчину среднего возраста, одетого чересчур хорошо для этого запустения. Подкладка его расстегнутого пиджака переливалась. Но в первую очередь привлекала внимание его улыбка. Профессиональная, как у актера или священника.

– Могу я вам помочь? – осведомился он. Его голос был дружелюбным, но не мог прогнать шок, охвативший Кэла от его внезапного появления.

– Помочь?

– Может, вы желаете приобрести этот дом?

– Приобрести? Да нет... Я это... просто смотрю.

– Прекрасный дом, – сообщил незнакомец с улыбкой, твердой, как рукопожатие хирурга, и такой же стерильной. – Вы разбираетесь в домах? Я торговец. Моя фамилия Шэдвелл. А вы?

– Кэл Муни. Кэлхоун.

К нему потянулась рука. Кэл шагнул вперед – он был дюйма на четыре ниже мужчины, – и пожал ее. Только прикоснувшись к его холодной ладони, Кэл почувствовал, что вспотел, как свинья.

Руки разжались, и дружелюбный Шэдвелл извлек из внутреннего кармана пиджака ручку. При этом открывшаяся подкладка засверкала, словно была сшита из крохотных зеркал.

Шэдвелл посмотрел ему в глаза. Его голос был легче перышка.

– Вы видите что-нибудь, что вам нужно?

Кэл не доверял ему. Из-за этой улыбки или из-за кожаных перчаток – он не мог понять. Но он хотел как можно быстрее уйти отсюда.

Но в пиджаке что-то было. Что-то, что заставило сердце Кэла забиться сильней.

– Пожалуйста, посмотрите.

Рука Шэдвелла потянулась к пиджаку и приоткрыла его.

– Скажите мне, – промурлыкал он. – Есть ли здесь что-нибудь, что нужно вам?

На этот раз он полностью раскрыл пиджак, и Кэл увидел, что подкладка действительно светится.

– Я торговец, как уже было сказано, – объяснил Шэдвелл, – и всегда ношу с собой образцы товаров.

Что это там, драгоценности? Большие, блестящие и, наверняка, поддельные. Он попытался разглядеть получше, а торговец продолжал говорить:

– Ну, скажите мне, что вы хотите, и оно ваше. Заманчиво, не правда ли? Такой блестящий молодой человек должен уметь выбирать. Выбирайте и берите! Свободно и бесплатно. Не упустите свой шанс.

"Отвернись, —сказала часть Кэла. – Ничто не дается бесплатно. За все придется платить".

Но он не мог оторвать глаз от таинственных вещей, запрятанных в недрах пиджака.

– Смелее... скажите... что вам нужно...

Да, вот это вопрос.

– ...и оно ваше...

Он видел давно забытые сокровища, вещи, от сладкого желания обладать которыми когда-то сжималось его сердце. Большинство их было бесполезно, но все они будили старые мечты. Очки с рентгеновскими лучами (Смотрите сквозь стены! Удивите друзей!), которые он видел в рекламе, но никогда не мог купить. Теперь они были здесь, сверкая пластиковой оправой, а он вспоминал октябрьские ночи, когда не мог уснуть, думая, как они работают.

А кроме них? Еще один фетиш его детства – фотография дамы, одетой только в поясок и ножные браслеты, зазывно приподнимающей руками свои пышные груди. Кэл видел ее у приятеля, который стащил ее из бумажника своего дяди, и так хотел, что ему казалось, что он умрет, если ее не получит. И вот она глядит на него из подкладки пиджака Шэдвелла.

Но она уже меркла, и на ее месте возникали новые сокровища.

– И что же вы видите, мой друг?

Ключи от машины, которую он хотел иметь. Призовой голубь, чемпион бесчисленных гонок, владельцу которого он так завидовал...

– Скажите, и это ваше!

Казалось, он может смотреть час, два, целый день, пока весь желанный и недостижимый мир не спрячется в пиджаке торговца.

Но все это была иллюзия. Что-то за этим скрывалось, что-то, ради чего Шэдвелл затеял все это. Пока он не мог этого понять.

Он не сразу услышал, что торговец опять обращается к нему. Теперь в его тоне было заметно удивление.

– Как, мой друг... почему вы ничего не хотите?

– Я... не могу... разглядеть...

– Смотрите лучше! Сосредоточьтесь!