Оловянное царство - Элииса

лишними, если с юга прут саксы. Его выпороли два раза. Пока прилюдного унижения было достаточно — Гилдас еще был полезен. Утер же, на удивление, все дни казался довольным.

— Ты правильно поступил, что сразу отправил его ко мне, — в последнее время братья редко обсуждали что-то наедине. — Ты много времени проводишь с солдатами, но они должны видеть, кому следует подчиняться. Я знал, что ты будешь отличным помощником, — он положил руку ему на плечо, где не хватало отрубленной кисти. — Но каков же мерзавец… Ты ведь знаешь, что я скажу?

— Что доверие — удел баб и глупых детей.

— Верно. Но я чувствую наконец в тебе братскую кровь. Ты ведь все же раскрыл их обман.

Бритт, которого он отпустил, не подвел. Вчера тот вернулся сам вместе с главой четырех поселений. Тот уже знал, как следует себя вести в таких случаях, и бухнулся на колени прямо на каменный пол перед Утером и Амброзием. Он долго выл на все лады, потому как так было положено, рвал на себе волосы, а потом закончил так же быстро, как начал. Встал, поклонился, спокойно завел с Утером деловую беседу. Вой — это часть хорошего тона.

Хоть в чем-то Гилдас им не соврал — два набега действительно было. Один в середине зимы, второй — уже позже, ранней промозглой весной. Отряд саксов был небольшим, говорил им бриттский старейшина. Человек двадцать, не больше, конных среди них не приметили — разве только главарь. Этого оказалось довольно, чтобы обнести все селения, хороших воинов на местах оставалось немного, половина из них служит Утеру на границе, да и как сладить с бешеным саксом. Амброзий по молодости не редко слышал рев варвара.

— Кто их главарь? — спросил его тогда Утер.

Старейшина безразлично пожал худыми плечами.

— Какая тебе разница, господин. Двадцать человек в отряде, он просто мелкая сошка. И грабит он ради себя. Ищите того, кто ему позволяет.

— Помнишь, как он ответил нам, — говорил теперь Утер брату. — «Ищите того, кто ему позволяет.» Это моя земля! Здесь только я дозволяю и запрещаю!

Брат слишком давно не выходил за ворота, а все его мысли и воины слишком упрямо смотрят на север за Стену.

— А как он назвал тебя, помнишь, — Утер нехорошо усмехнулся. В его глазах мелькнул огонек обиды. — Когда благодарил, что ты не высек того, другого, и дал им отсрочку? «Аврелиан3» — чтоб тебя! Какие старику известны словечки! «Амброзий Аврелиан», какой слог! Не упустили бы вы с Вортигерном ту вашу шахту, может теперь бы и был золотым, и мы здесь не гнили.

Амброзий вздрогнул при упоминании Вортигерна. За девять лет о нем до стены Адриана доходили лишь смутные слухи. Солдат-император был далеко от них, на юго-востоке. Основал ли он свое королевство, смог ли построить свою империю без гроша за душой? Такой точно смог бы.

— Нам надо решить, скольких людей мы отправим в селенья, — центурион пропустил слова об Аврелиане мимо ушей. Так было безопаснее, дразнить Утера сегодня — плохая идея. — Старейшина бриттов говорил о двадцати пеших саксах.

Утер вновь помрачнел.

— Тебе бы только отправить моих людей защищать своих деревещин, отличный план, братец… По мне так пощипали бы их лишний раз, может прониклись бы к нам уважением. К нам — к тем, кто действительно их защищает.

— Вылазок пиктов не было последних три месяца. Наши люди не находили их следов в ближайших лесах. А не отправим людей сейчас — провизию не получим до лета. План был такой, Утер — они посылают на Стену людей и припасы, мы их защищаем от…

— …пиктов, — перебил его Утер. — Ты так уверен, что отряд бешеных саксов действительно существует?

— Тем больше причин отправить туда наших воинов. Пускай тоже двадцать. Что ты скажешь на это? Отряды налетчиков не привыкли сражаться насмерть, достаточно будет их просто спугнуть и взять в плен парочку самых болтливых. А если их нет — что ж, тогда мы успешно раскроем заговор бриттов.

Утер пожевал нижнюю губу. Он не любил ослаблять гарнизон, Амброзий сам за эти годы приучил брата держать все в порядке, но лучше разобраться сейчас, а не ждать войско в пять сотен воинов, которое ударит им в тыл.

— Ладно, — Утер кивнул. — Я дам тебе солдат, Амброзий. Двадцать штук, как условились. Сам едешь с ними. Разузнай, что хочешь, про эти налеты, но если твои бритты вас опять заманят в ловушку… — он красноречиво на него посмотрел, — Я буду очень долго жалеть, что ты мой брат и тебя снова нужно спасать.

На бывшем центурионе грузом висели девять лет долга. За такое можно простить брату почти любую обиду.

***

Двадцать солдат кое-как разместили по неказистым селениям. Многие из них вызвались сами — повидать друзей и родню, набрать добровольцев оказалось несложно. Гилдас и один из сообщников все еще оставались под стражей, но Амброзий видел, что те еще недолго будут стеснять Утера — в деревенских амбарах вновь понемногу выстраивались рядками мешки, бочки и корзины с едой. Треть от обещанного была людям все же по силам.

К удивлению Амброзия, он не заметил тяжелых взглядов и тихой ругани в адрес проклятых «римлян». Женщины не прятали по домам детей, девушки не жались к воротам, мужчины не держали поближе ножи и вилы. «Аврелиан, — бормотали они смущенно под нос, прятали глаза и кланялись ему и его людям, — Аврелиан».

— Почему они так называют меня? — спросил он старейшину, проходя мимо.

— Господин был милосерден там, где мог быть жесток и безжалостен. Господин отплатил помощью за обиду. Господин достоен этого имени.

Какое счастье, что рядом нет Утера.

— Оставьте-ка вы лучше все это, — пробормотал он и пошел смотреть укрепления.

Стена из острых кольев казалась добротной, высокой и крепкой, но ее оказалось слишком просто облить смолой и поджечь — об этом говорила и выжженая земля, и новехонькие ворота. Такие ограды могут сдержать налетчиков на пару часов, но не более.

— Вижу, вы заделали брешь, — сказал он. — Когда обещались быть саксы?

— Да, наши работают быстро… Саксы сказали, что вернутся за данью на пустую луну.

На пустую луну, то есть на новолуние. Это через неделю. Амброзий нахмурился. В этом селении он разместил помимо себя еще восьмерых прекрасно обученных воинов. В остальных трех — по четыре. Здесь были больше амбары и богаче дома, сюда разбойники с юга двинутся в первую очередь.

— Что нам следует делать теперь, господин?

То же, что и всегда в таких случаях. Держать осаду