Наивный наблюдатель - Владимир Моисеев

               — Ничего что я на «ты»?

               — Все в порядке.

               — А теперь расскажи, каким будет будущее?

               — Так себе. На любителя.

               — Знаешь, как стать этим любителем?

               — Догадываюсь.

               — И каждый, кто будет рядом с тобой, будет счастлив?

               — Нет.

               — Нет? — с огорчением переспросила Марго.

               — Не в том смысле, что обязательно нет. Я про будущее других людей ничего не знаю, это уж как им повезет.

               — Значит, нас ждет беспросветная мгла?

               — Я этого не говорил.

               — Если людям возле тебя будет плохо, то и говорить нам не о чем.

               — Кто-то будет счастлив, а кто-то нет.

               — Это уже лучше.

               — Чем ты сейчас занимаешься?

               — В каком смысле? — спросил Зимин. Он подумал, что Марго опять спрашивает его о кинотеатрах, вечеринках, клубах, саунах и других развлечениях, но ее интересовала его работа.

               — Об этом не принято говорить всуе.

               — Со мной можно, майор Кротов разрешил. Пожалуй, ты даже обязан быть со мной откровенным.

               «Началось», — подумал Зимин с раздражением.

               — Психофизика довольно скучная наука, — сказал он, потому что ничего другого в голову не пришло.

               Это, что ли, хотела услышать от него Марго?

               — Разве ты не общаешься с записанными сознаниями? Кротов мне рассказывал.

               — Ну и? — не понял Зимин.

               — Это должно быть фантастически интересно!

               — Ты преувеличиваешь. Увы, это рутина. Как правило, довольно скучное занятие.

               — Странно, мне казалось, что электрики перспективные существа.

               — Электрики?

               — Ну да, жизнь, основанная на движении электронов в процессорах и чипах. Как-то их нужно называть. Они ведь уже не люди?

               — Мы называем их мысликами. Они не могут бегать по кабакам, ножки-то пока не выросли. Вот и обмениваются мыслями с программистами, которые их курируют. Но это так — прозвище. Правильнее их называть фрагментами. Они и есть фрагменты сознания наших пациентов.

               — Мыслики, звучит еще смешнее, чем электрики, — признала Марго. — Никак не могу понять, как это вы их научили думать?

               — Думать?

               — Но ты же сказал, что они обмениваются мыслями.

               — Думать и обмениваться мыслями все-таки разные вещи. Мы давно умеем переписывать файлы из папки в папку. Можно ли считать любую передачу информации проявлением интеллекта? Сомневаюсь.

               — Кротов любит меня смешить. Услышит где-нибудь новый анекдот и обязательно перескажет. Иногда у него это получается очень удачно, по делу.

               — А сам не сочиняет? — поинтересовался Зимин.

               — Нет, только пересказывает.

               — Пересказ информации можно считать проявлением интеллекта, но только в некоторых случаях.

               — То есть, все, что говорят о ваших успехах, вранье? Выдумки?

               — Ну почему же. В некоторых проявлениях мыслики очень хороши. Ты рассказала про то, что майор Кротов любит пересказывать анекдоты. Мыслики проделывают это с особым мастерством.

               — Значит, не все так плохо? Есть надежда, что ваши пациенты обретут разум?

               — Он у них уже сейчас есть, только своеобразный. Они пересказывают свои анекдоты, и считают, что это с ними произошло на самом деле. Так их запрограммировали. Хорошо это или плохо — другой вопрос.

               — Они лишены права действовать самостоятельно?

               — Не обязательно. Но решения свои они принимают исходя из информации, которую мы записали в их память. Хочешь, я расскажу одну историю про мыслика?

               — Конечно, расскажи.

               — Работал я однажды с одним забавным фрагментом. Горский отлаживал промежуточную модель воспитанного и доброго человека, что привело к самому неожиданному результату. Фрагмент считал себя нормальным человеком с ручками, ножками, обладающим разумом и свободой воли, способным перемещаться в пространстве по своему желанию и общаться с другими людьми. Все было хорошо,  но однажды, покопавшись в своих «воспоминаниях», он решил, что стал суперменом и обладает фантастическими способностями.

               — Как же это возможно? — удивилась Марта.

               — Все дело в том, что с точки зрения биохимии для организма нет никакой разницы между действиями и воспоминаниями. В обоих случаях действуют одни и те же участки мозга. Человек способен различать воздействия только по дополнительной информации.

               — Это плохо?

               — Об этом надо знать, а изменить нельзя.

               — Но это ужасно.

               — До сих пор люди как-то жили. Так вот, возвращаюсь к нашему фрагменту. Он вообразил, что изобрел простой способ перекачивать отрицательную энергию плохих поступков злых людей в электрическую, доступную для промышленного использования. Проще говоря, научился подзаряжать аккумулятор, наблюдая за трамвайными хамами, жуликами, хулиганами и грубиянами. Поскольку сам он был человеком добрым и вежливым, то не мог самостоятельно заряжать аккумулятор, ему приходилось наблюдать за другими людьми. Он был уверен, что бегает по городу, выискивая подходящих для его установки негодяев. Время от времени ему везло и он обнаруживал какого-нибудь особенно отвратительного мерзавца. Были у него и проверенные места. Например, в супермаркете возле касс. Работа спорилась, а аппетит, как известно, приходит во время еды, ему стало не хватать случайных инцидентов. Постепенно он сам научился провоцировать ссоры. И все бы хорошо, но однажды во время удачной подзарядки хулиган подставил фрагменту синяк под глаз.

               — Это как же? — удивилась Марго.

               — Он и это придумал. Логика события подсказала ему, что такой исход весьма вероятен. Фрагмент решил, что впредь будет бить первым. Но из этого ничего не вышло. Не смог уберечь и второй глаз. Опять логика вмешалась. С тех пор он стал ограничиваться перекачкой энергии из комментариев популярных социальных сетей.

               — То есть, его искусственный интеллект заработал?

               — Спроси у Горского, про интеллект это к нему.

               — Зубодробительная история.

               — Можно и так сказать, — улыбнулся Зимин. — Нам приходится следить за фантазиями мысликов и  не давать им заигрываться. Собственно, это и есть наша работа.

               — Нет, ты не понял. Если дело с мысликами обстоит именно так, как ты рассказал, то получается, что ваши усилия абсолютно бессмысленны.

               — Почему ты так решила? — удивился Зимин. — Мы слишком мало знаем, чтобы делать такие смелые выводы.

               — Сам подумай, вот вы обещаете человеку бессмертие. Он соглашается, так как предполагает, что на долгие годы сохранит привычный образ жизни. Но это обман. Ничего подобного человеку не светит.

               — Я понял, о чем ты говоришь.

               — К вам приходят довольные жизнью люди. Мучения консервировать дураков нет. Они мечтают продлить свои удовольствия лет на тысячу. У них получится?

               — Нет, конечно. После того, как сознание переносится на внешний носитель, наши фрагменты оказываются в другой реальности, они чувствуют себя там несчастными и чужими. Счастья нет. Привычная жизнь их оказывается разрушенной, от них требуются навыки, которыми они не обладали, более того, презирали.  Им и в голову не могло прийти, что все так обернется. Но с этим ничего нельзя поделать. Они будут вынуждены жить по-другому.

               — А виноваты в этом вы — ученые. Потому что не предупредили о последствиях.

               — Не преувеличивай.

               — И все-таки это так.

               — Пора бы уже научиться правильно желать, потому что желания иногда сбываются. За свои ошибки нужно отвечать.

               — Богачи не привыкли думать о бытовых мелочах. Они считают, что их комфортом должна заниматься обслуга. Для мысликов — это ученые. Запомни это. Так что, когда будешь обрабатывать моего котика, постарайся сделать работу наилучшим образом.

               — Котика? Мы с животными не работаем.

               — Мой котик — майор Кротов. Так я его называю. Мне хочется, чтобы его сознание было записано без ошибок. И вот что еще, запиши ему в мозги, чтобы он купил мне норковую шубку и бриллиантовое колье. Ты можешь, для тебя это пустяк, а мне будет приятно.