Русский кулачный бой - Максим Шатунов

Те, кто принял условия занятий и не ослаб в желании их посещать, обычно уже не многочисленны, но уже гораздо более перспективны, чем те, кто приходит по объявлениям в спортзалы.

Как только начинаются тренировки, соискатель сталкивается с третьей трудностью. Состоит она в том, что в связи с неопытностью и косностью движения, слабостью реакции и высоким уровнем требований человек попадает в ситуацию полностью непрогнозируемой и достаточно агрессивно настроенной к нему действительности. Здесь-то и ломаются те, кто не обладает психической стойкостью.

Допустим, вы получили синяк на тренировке. Для человека с воинской душой — это сигнал к тому, что необходимо повысить интенсивность и качество занятий, так как недочеты развития стали отпечатываться в буквальном смысле на лице. Для человека другой формации — это сигнал к уходу из школы. Если получивший по физиономии склонен к словотворчеству, то, возможно, он сразу бросится сочинять какой-нибудь пасквиль в районную газетенку, яростно бичуя жестокие нравы «неоязычников». Ну, в добрый путь. Коли не вышло доказать свою правоту в действии, тогда наверняка хватит бесстыдства облить грязью за глаза, подписавшись псевдонимом.

На самом деле близорукие гуманисты просто неспособны понять прописную истину, гласящую: "Нельзя научиться драться, ни разу не будучи битым". Если для вас этого недостаточно, то подумайте, что лучше — походить неделю с синяками после тренировок или два месяца пролежать в больнице с сотрясением мозга после драки на улице. Это я к тому, что наши бойцы в больницы после драк на улицах не попадают.

Жесткость на тренировках по отношению друг к другу с лихвой окупается не только на соревнованиях, которые у нас проходят почти так же реально, как уличные столкновения, но и в реальных критических ситуациях. Занятия славяно-горицкой борьбой вырабатывают, прежде всего, трезвую самооценку своих возможностей и возможностей противника (уровень аналитического мышления), самостоятельность действий и умение принимать нужные в данной ситуации решения, что влияет на усиление чувства уверенности в собственных силах. Вообще, самостоятельность — это одно из основных качеств, вырабатываемых практикой славяно-горицкой борьбы, поддерживаемых и развиваемых идеологией воинского сословия.

Человек, прозанимавшийся нашей системой более трех лет, уже в состоянии твердо встать на позиции самопознания. Активное самопознание способствует лучшей гармонизации тела, души и духа. Уравновешенность основных человеческих проявлений способствует более совершенному самовыражению и лучшему пониманию способов самовыражения окружающих.

Относительно способов выражения себя: хотелось бы более подробно рассмотреть феномен эмоциональности воина. Спросите себя, как совпадает образ воина, например, с чувством глубокой радости крестьянина, испытываемой им в связи с грядущим севом? Не кажется ли вам странным отождествление воинских эмоций с эмоциями других людей?

Начнем с того, что мужское мышление и эмоции в норме отличаются, скажем, от мышления и эмоций детей, женщин и стариков. Но и не все мужчины одинаковы в своих эмоциях; особенно слабоваты те, которые долгое время находились под давлением психологии женского начала.

Дело в том, что эмоции во многом формируются благодаря воспитанию. Женщины в первые годы жизни ребенка оказывают на его психику сильнейшее влияние. Инстинктивно желая передать свой жизненный и, разумеется, эмоциональный опыт своим детям, они формируют сугубо женские приоритеты развития не только у дочерей, что, в общем, абсолютно нормально, но эти же приоритеты уродуют психику будущего мужчины. Независимо от того, к какому сословию принадлежит мужчина, он Должен обладать мужскими качествами, еще в большей степени ими должен обладать мужчина-воин.

Воина всегда тянет к физическому самоутверждению, он стремится к победе над соперником в поединке и к победе над врагом на войне. Воин склонен к риску, так как уверен в своих собственных силах. Такого человека всегда тянет к оружию — неважно, меч это или автомат. Воин получает положительные эмоции от всего того, чего и производитель, и финансист, и тем более ученый боятся до судорог. Воин имеет право жить так, как этого требует его природа, не признавая над собой ничьей власти, кроме власти своего духа. Это коренное отличие делает воина орудием духа.

Воин отличается от другого человека во всем. Ему не нужна собственность, потому что это приоритет тех, кто ею измеряет свою жизнь. Ему не нужны деньги как таковые, потому что это средство, а не цель. Деньги являются всем для торговцев, собственность — это смысл жизни производителя, ученый — собственник знаний, которые легко при желании превратить в предмет товарно-денежных отношений. Психология воина выбивается из этого триглава, она находится вовне общечеловеческой психологии.

По большому счету, воину не нужна наука, так как, постоянно находясь в пограничном состоянии, между жизнью и смертью, воин освобождается от подавляющего воздействия теоретических нагромождений, будь то философская доктрина или пропагандистская мишура. Воин не привязан к одному месту, легче других переносит потери, включая личные. Духовная твердость воина такова, что позволяет ему не сгибаться под ударами судьбы, потому что его цели лежат вне плоскости обыденного человеческого сознания. По сути, главная задача воинства состоит в борьбе со смертностью, навью. Находясь на границе войны и мира, смерти и жизни, воин удерживает мир яви от разрушения, избавляя его ценой своей жизни от гибели.

Воин жертвует своей жизнью ради того, чтобы жили другие. Вероятно, поэтому в славянской мифологии говорится о том, что павший в битве воин сразу отправляется "к своему богу в Правь". Славяне четко различали рай

воинов и рай других смертных. Уже на этом уровне наши предки понимали глобальное отличие воинства от мирян. Очевидно, это происходит потому, что психология, философия и мораль воинства можно отнести к явлениям уникальным, в корне отличным от психологии и морали большинства. С проблемами душевного развития на сегодняшний день хорошо справляется наука психология, но для изучения духовного измерения нужна МЕТАПСИХОЛОГИЯ. Только эта наука может приоткрыть тайну воинского духа и сможет установить законы, им управляющие.

Человек, приходящий в этот мир с генетическими задатками воина, далеко не всегда попадает в благоприятную для развития этих задатков среду. С самого детства такой человек вызывает массу нареканий. То он слишком активен в своих проявлениях, а это плохо. То, наоборот, излишне созерцателен там, где другим попросту скучно. Воспитателям такого ребенка кажется, что они добиваются своего, так как непоседливый, драчливый малый вроде бы приходит в норму. Вся загвоздка состоит в том, что для одного стандартное поведение — норма, а для другого — патология. Приведу простой пример. Мальчик подрался на улице, ему тут же говорят, что все можно решить словами, а если ты "распускаешь кулаки", ты этим унижаешь себя. В основном на такое словоблудие способны люди из интеллигентных кругов, которые кроме болтовни ни на что другое просто не отваживаются.

В данном случае не важно, проиграл или победил мальчишка в драке: если проиграл, его нужно подучить; если победил, то выяснить мотивы поведения. Единственная установка, в привитии которой нуждается ребенок, это то, что драться надо за правое дело. Ведь нет ничего плохого в том, что человек с детства в состоянии противодействовать физическому насилию над собой. Именно противодействовать, а не "стойко переносить". Кстати, физическое насилие — самый безобидный из видов насилия, его последствия быстро проходят и в целом переносятся гораздо легче, чем насилие над психикой. А насилием над психикой является, например, такая установка, как запрет на физический конфликт: "Тебя бьют, а ты уйди, чего с Дураком связываться".

Логика приводит нас к выводу, что если боеспособный недоумок сядет на шею умному, но слабому парню, а он обязательно сядет, почувствовав свою безнаказанность, то это нормально. Перед вами пример, увы, типичной, но ущербной логики современности. Причем совсем не обязательно, что слабость может быть только физическая. Например, излишняя послушность и миролюбивость в характере мужчины, даже несмотря на его размеры, говорят о его психической слабости. Поэтому физическая мощь станет действенной только при наличии крепких нервов и взрывного психического потенциала.

Психика воина отторгает идеи приспособленчества, примиренчества с окружающим несовершенством. Психика с таким потенциалом отторжения и противодействия в целом сильно осложняет жизнь ее обладателя. Тем не менее переделывать себя в угоду большинству — это бесчестье. Всегда нужно помнить заповедь: "Где труднее — там достойнее".