Падшие в небеса. 1997 - Ярослав Питерский

– Судя по реакции, я попала в точку, – добила его жена.

И он расплакался, как ребенок. Вытирая слезы кулаком, обиженно бормотал:

– Лидия!!! Ты делаешь мне больно! Я не заслужил этого!

– Прости Валериан, я просто сказала правду. И она оказалась горькой. Конечно, не всегда приятно слышать правду. Даже правильней сказать, правду слушать всегда неприятно. Ведь, правда, в большинстве случаев, горькая. И так устроена жизнь. Но к ней надо относиться с уважением. К правде. Понимаешь Валериан. Если ее ненавидеть, то ничего хорошего в твоей жизни не будет. Одна ложь. Которая, в конце концов, тебя съест и растворит как негашеная известь. И ничего от тебя не останется. Ничего прах и все. Прости Валериан, – она не хотела его жалеть.

– Нет! Это не ты говоришь! Не ты! Ты, не можешь так думать! Это слишком правильно! Ты не можешь, это не твои слова! Я их уже, где-то слышал, или читал. Откуда ты это взяла? Признавайся? Откуда? Мне просто интересно! – он кричал, и слезы катились по его щекам.

Но и это не подействовало на нее. Уж слишком он разозлил женщину. Она язвительно добавила:

– Валериан, тебя действительно засосала критика. Ты стал мнительным. Я действительно сама так думаю и нигде, эти слова не читала.

Он, обхватив голову руками, застонал:

– Не верю. Не верю!

Но и это на женщину не подействовало. Она грустно улыбнулась и махнула рукой:

– Ой, брось! Тоже мне Станиславский! Валериан. Успокойся. Я сказала тебе правду, что бы легче было. Но кто тебе ее еще скажет? Твои издатели? Или твой редактор? Нет. Им вообще на тебя наплевать. Им нужно, ты тявкаешь в своих статьях, ну и тявкай! А то, что ты не пишешь сам, уже лет десять, так это им по барабану. То, что ты умер как писатель и поэт? Кому до этого есть дело?

Он взмолился. Мужчина понял, что проиграл:

– Лидия замолчи! Замолчи! Я прошу тебя! – он вскочил и выбежал из комнаты.

Женщина вслушивалась, как муж гремит посудой на кухне. Она довольная, понимала, он мучается и страдает. И ей вдруг стало весело, ведь супруг получил по заслугам. Он хочет растоптать ее любимого! Ее самого дорогого человека! Ее последнюю надежду в этой жизни, Вилора Щукина. Женщина крикнула, что есть силы. Она крикнула так, как киллер делает контрольный выстрел, беспощадно и хладнокровно:

– Ой, да, пожалуйста. Оставайся со своими творческими нереализованными амбициями и страхами наедине. Только вот, отыгрываться на талантливых, это просто мерзко!!!

Лидия Петровна Скрябина была монополистка во всем!

И в первую очередь в любви!

Она была хищницей и единоличницей!

Она была беспощадной и коварной!

Она была настоящей, роковой женщиной. Но она так умела любить, что ей самой, от своих же чувств, становилось страшно. Ей было тридцать пять. Но выглядела она моложе своих лет. Высокая стройная. Она была, как это говорили многие знавшие ее, окружавшие люди, хозяйкой своей жизни. Да и жизни других. Лидия Скрябина с детства мечтала стать писательницей. Но стала бизнесменом. Как оказалось, она совершенно не умеет писать литературные тексты, но очень хорошо умеет зарабатывать деньги. Лидия, с красным дипломом закончила физфак университета, но по специальности работать не пошла. Там, в университете, она и познакомилась с судьбоносными для себя мужчинами. Первым был ее нынешний муж Валериан Скрябин. Он учился на три курса старше и сразу же заприметил эффектную и сообразительную девушку. Он знал, она станет его женой. Он добивался этого пять лет. И добился. Но он не мог предположить, что его супруга всегда любила, причем до безумия, совершенно другого человека. Любила она Вилора Щукина, студента филфака.

Вилор Щукин был вторым ее мужчиной!

Он был любовью всей ее жизни.

Но как это часто бывает, любовью неудачной! Они любили друг друга страстно! Но жили порознь! Лидия была слишком практична и не хотела связывать свою семейную жизнь с ветреным и немного взбалмошным человеком. А Вилор, Вилор любил свободу и, это стало для них трагедией.

Они поняли, что не могут друг без друга,… слишком поздно. Так поздно, что ничего не сумели уже поменять. Она жила со Скрябиным и привязалась к Валериану, как к преданному старому псу. Жалела и немного сочувствовала ему. Где-то там, в глубине души понимая, что его нельзя оставить одного! Нельзя! Он погибнет! Просто умрет от горя! А Вилор, Вилор тоже требовал от нее «всего»! Он тоже был собственником! Он не хотел ее делить со Скрябиным! Он не хотел с ней лишь тайно заниматься любовью, понимая, что после свидания, она пойдет и ляжет на супружеское ложе. И она понимала, почему, но, она так и металась последние пять лет между двумя. Любя одного и жалея другого. Металась и мучилась. Мучилась и продолжала так жить. Но, Лидия была человеком очень практичным. Даже в таких делах, как любовь! Она понимала, так дальше продолжаться не может. Ей нужно определиться, определиться и решить. Как бы больно это не было. И Скрябина выбрала Вилора. Она не могла его не выбрать. Она не могла его отдать другой. Она понимала, что просто сгорит от злости, представляя его в объятиях другой женщины. Представляя, как будут кричать его, а не их совместные дети. Представляя, что так и будет до конца дней жалеть преданного, но обречено законченного неудачника и завистника Валерина Скрябина. Как старого пса, который уже не на что не способен, но его так жалко усыпить! Она это понимала. И она решилась! Решилась…

Лидия хотела детей. Но хотела их как-то по-своему, как-то осторожно, можно сказать с неохотой. Бабий инстинкт ей подсказывал – тридцать пять – это тот срок в жизни каждой бездетной женщины, после которого, она понимает, дальше может быть поздно. Дальше останется одна старость и куча проблем!

Нужно рожать!

Но Лидия не решалась. Она смотрела на себя в зеркало и понимала, что если родит ребенка, то это все, пять лет жизни нужно выкинуть сразу. А там сорок, а там старость. Ребенок будет наградой и в тоже время концом ее красоты как независимой и привлекательной женщины.

Скрябина сидела на диване, поджав колени, облокотившись на них подбородком. Она думала, думала. Она мучилась и думала.

«Странно! Все как странно! Он опять сталкивается с Вилором! Муж опять ищет его! Он хочет писать эту статью! Будто чувствует?! Чувствует?! Он чувствует соперника? Нет, он не может чувствовать! Он просто мстит! Мстит за те, те года! За молодость? Он мстит и сам мучается, думая, что ему станет легче! Бедный Валериан! Если бы он знал, что ему уже легче не станет! Не станет!» – Лидия зажмурила глаза.

Где-то в глубине прихожей мелодично и как заискивающе промурлыкал звонок. Электронная мелодия разнеслась по квартире, отдаваясь эхом по уголкам комнат. Но к двери никто не подошел. Скрябин, что-то бормоча, возился на кухне и принципиально не хотел открывать дверь. Он ждал. Лидия это чувствовала. Она, тяжело вздохнув, прикрыла уши ладонями, пытаясь не слышать вторжения. Этого противного и не нужного сейчас вторжения. Ведь остался один шаг! Один!