Где купить демона? - Наталья Николаевна Александрова

только, что к ней в палату вошла женщина – ее лицо тоже было знакомо Кате. Эта женщина что-то говорила, кого-то звала, но Кате было так плохо, что даже ее уникальная память дала сбой.

Вспомнив, как плохо ей тогда было, Катя невольно застонала.

– Смотрите-ка, она, кажется, приходит в себя!

Катя открыла глаза.

Вслед за слухом к ней вернулось зрение.

Над ней действительно стояли двое – мужчина и женщина, врач и медсестра.

– Ну, и как мы себя чувствуем? – проговорил врач с фальшивой приторной интонацией.

– Нормально, – отозвалась Катя хриплым, непрорезавшимся после дурноты голосом.

– Это замечательно. – Врач переглянулся с сестрой. – Ну, пока мы еще немножко полежим в реанимации на всякий случай, а завтра, я думаю, вернемся в обычную палату.

– Что со мной было, доктор? – спросила Катя.

– Аллергия, – уверенно отозвался врач. – Почти у каждого человека в анамнезе есть аллергия на что-нибудь, и у вас – аллергия на некоторые успокаивающие лекарства. Поскольку вы поступили к нам по «Скорой», мы не знали этих особенностей…

«Ага, – подумала Катя, – сами только что говорили, что мне ввели в капельницу убойную дозу какого-то сильнодействующего препарата… причем я-то знаю, кто это сделал…»

– Ладно, мы вас покидаем, отдыхайте! – врач фальшиво улыбнулся и вместе с медсестрой покинул палату.

Катя расслабилась, прикрыла глаза.

Она думала о том, что с ней происходит.

Сначала она едва не погибла под колесами машины. Причем это точно не был несчастный случай: она хорошо помнила, что стояла на краю тротуара, дожидаясь, пока загорится зеленый сигнал, – и вдруг кто-то толкнул ее прямо на мостовую.

И потом, уже здесь, в больнице, тот человек пытался убить ее, введя в капельницу какую-то дрянь.

Уж это точно нельзя списать на несчастный случай.

Кто-то определенно хочет убить ее – но зачем? Кому она помешала?

Катя сама не заметила, как задремала.

Впрочем, дремала она недолго: дверь палаты снова распахнулась, в нее вкатили каталку, с которой свешивалась тяжелая морщинистая рука и доносилось хриплое, затрудненное дыхание.

На соседнюю кровать переложили дородную старуху, поставили ей капельницу, подключили какие-то приборы.

Катя сделала вид, что спит.

Дыхание старухи на соседней койке стало тише и ровнее.

Медики, которые суетились вокруг нее, успокоились и ушли из палаты.

В палате наступила тишина.

И тут Катя осознала, что в полудреме она приняла окончательное и бесповоротное решение: она должна покинуть больницу, покинуть как можно быстрее. От этого может зависеть ее жизнь. Ведь рано или поздно тот человек, который приходил сюда, чтобы ее убить, узнает о своей неудаче и вернется, чтобы завершить начатое.

Уйти, уйти отсюда!

Правда, она не знала, где раздобыть одежду, не знала, как добраться до дома, – но подумала, что вопросы нужно решать по мере их поступления.

Она оторвала пластырь, который придерживал иглу капельницы, выдернула эту иглу и села на кровати.

И сразу же поняла, что переоценила свои силы.

Голова кружилась, перед глазами плыли радужные пятна, в ушах бухало, как будто неподалеку забивали сваи.

Катя зажмурилась, несколько раз глубоко вдохнула.

Тошнота и головокружение отступили, она сжала зубы и встала.

Палата качнулась, как палуба корабля, стены поплыли. Катя ухватилась за спинку кровати, снова глубоко вдохнула.

Нет, поняла девушка, в таком состоянии она далеко не уйдет. Возможно, с трудом доплетется до двери, выберется в коридор – но там силы наверняка оставят ее. Нужно хотя бы немного отлежаться, собраться с силами…

И тут с соседней койки до нее донесся едва слышный свистящий шепот:

– Милая, подойди ко мне!

Катя повернулась, взглянула на свою соседку.

Старуха немного приподнялась, ее выпуклые, коричневые, как два каштана, глаза лихорадочно блестели, она смотрела на Катю умоляющим и в то же время властным взглядом.

– Позвать врача? – спросила Катя, невольно понизив голос.

– Нет, нет, не нужно! – прошелестела старуха. – Подойди ко мне, я должна тебе что-то сказать!

– Мне? – переспросила девушка.

– Да-да, тебе! – Старуха закивала. – Подойди, милая!..

Катя смотрела на свою соседку с испугом, но в то же время с сочувствием: видно, ей совсем плохо, скорее всего, она уже неадекватно воспринимает окружающее, принимает Катю за кого-то другого, возможно, за какую-то свою знакомую. Но впрочем, почему не поговорить с ней? Может быть, этой старухе осталось жить совсем недолго, нужно облегчить ей последние минуты жизни…

Нетвердой, неуверенной походкой Катя подошла к соседней койке, села на ее край.

– Наклонись ко мне ближе, – прошептала старуха.

Катя опасливо наклонилась, почувствовала на щеке слабое, прерывистое дыхание, ощутила запах каких-то лекарств, запах старости, болезни, смерти.

– Милая, прости, что обращаюсь к тебе, – шептала старуха. – Но больше просто не к кому. Я должна была завершить свое дело, должна была передать, но не успела. Теперь очень важно, чтобы это не попало в дурные руки… главное, чтобы это не досталось ему…

«Старуха бредит, – отстраненно подумала Катя. – Несет какую-то ахинею… ну ладно, потерплю несколько минут…»

– Возьми, возьми это! – Старуха протянула к Кате тяжелую руку, покрытую гречкой старческих пигментных пятен, разжала пальцы. Катя увидела смятую, сложенную в несколько раз бумажку.

– Возьми! – повторила старуха и силой вложила бумажку в Катину ладонь.

«Пихает мне какую-то дрянь, – промелькнуло в Катиной голове. – Неизвестно, где побывала эта бумажка…»

– Я должна была передать, но мне не хватило времени, – лепетала старуха. – Времени и сил…

– Что это? – Катя попыталась отдернуть руку, но из этого ничего не получилось.

– Возьми! – повторила старуха неожиданно властным, сильным голосом. – Возьми скорее, возьми, пока не поздно. Я чувствую, что он скоро придет.

– Кто – он? – спросила Катя недоверчиво, словно не ожидая ответа на этот вопрос.

И старуха на него не ответила, вместо этого она жарко зашептала:

– Запомни – главное, чтобы это не досталось ему, а все остальное ты потом поймешь!

– Но почему я? – растерянно переспросила Катя.

– Потому что больше никого нет. А ты, мне кажется, сможешь… ты сумеешь… так хотят звезды… Меркурий в четвертом доме, Водолей переходит в третью фазу, это благоприятствует перетеканию сил и влияний…

«Бред какой-то!» – подумала Катя, но тут же почувствовала, как ее рука невольно сжалась, как мятая бумажка оказалась в ее кулаке.

Голос старухи снова стал слабеть, тускнеть, она без сил откинулась на подушки. На ее лице проступала смертельная бледность – но вместе с тем удовлетворение, как будто она исполнила последнюю в своей жизни и очень важную работу.

– Сохрани… это… – прошептала старуха, и ее глаза полузакрылись.

Катя поднялась с ее койки, шагнула в сторону.

Слабость снова накатила на нее, стены палаты покачнулись. Она схватилась за спинку стула, отдышалась, медленно побрела к своей кровати.