Имя нам Легион. Том 15 - Евгений Лисицин

— Я считалась непокорной. Так меня пытались сломать и унизить. — Злая усмешка скользнула по её лицу. — Я должна была есть с пола из собачьей миски. Идиоты.

— Сначала сделаю объявление, потом поговорим с тобой персонально. — Вручив растерянной волчице остатки её ошейника, подошёл к ламириям и повторил с ними тот же трюк. — Поздравляю, вы все свободны!

Ответом стало испуганное молчание. Ни радостных криков, ни объятий, одни растерянные взгляды.

— Ты бы хоть представился, — рассмеялась Валькирия. Она встала так, чтобы снимать нас с лучшего ракурса, хотела показать «Центурии» наши дипломатические успехи.

— Кхм… и то верно. Я Легионер Цезарь, хозяин и правитель планеты Тартус. — Попытка добавить в голос побольше дружелюбия закончилась полным провалом, ламирии дружно пали ниц, отбивая мне поклоны. — Да встаньте наконец! Вы не поняли? Мы выкупили вас и освободили.

От змей исходило абсолютное непонимание, по морде Кайры вообще ничего нельзя было прочитать. Нам потребовалось повторить всё трижды, пока они наконец не поверили.

— То есть… мы можем вернуться домой? — несмело спросила змеедевушка-певица. От бордельных сородичей она отличалась меньшими размерами.

— Да. Мы спасли из плена многих ламирий. Можете поселиться общиной в столице, которую сейчас перестраивают, или выберете любое из новых поселений. Но… — Всего одним неосторожным словом я убил в них робкую надежду. — Те, кто захочет, могут полететь на другую планету работать на меня. Нужно петь, развлекать гостей в наших заведениях, без интима. В отличие от Синдиката это обычная работа, у вас будет очень хорошая зарплата.

По глазам видел — не верят. Ну ладно, поговорят со спасёнными ламириями на Тартусе, может, кто и рискнёт. Если и тогда никто не согласится, то хрен с ним, не тащить же их на Гладиус силком.

Немного жаль потерянных времени и кредитов, но, увы, не бывает прибыли без риска. Хорошая певица могла бы принести много дополнительных миллионов, заставив посетителей возвращаться в наш развлекательный комплекс.

— Простите, господин. Раз мы свободны, я могу остаться на станции? — вдруг спросил змеелюд. Услышав переполненную пиканьем фирменную тираду Валькирии, он весь сжался и задрожал. — Простите!

— Оставайся. — Я успокоил матерящуюся эльсийку поглаживанием по спине. Вэл ограничилась громким фырчанием и ушла в ванную, чтобы немного остыть. — Удовлетворишь любопытство почему?

— Ну… хозяева хорошо относились ко мне, мне нравилось служить им. Особенно… — Рассказанные им подробности оставили во мне острое желание помыться. Второй мужчина тоже, блин, заинтересовался, они вместе покинули номер, уйдя договариваться с управляющим о найме.

— Их же снова закуют в кандалы, — фыркнула Валькирия. Девушка вышла в комбинезоне вместо умной брони, зелёные волосы выглядели влажными. — Наивные идиоты!

— Это их выбор. — Я придерживался того же мнения, но не произносил его вслух, чтобы не смущать оставшихся девушек. Кстати, про них… — А вы что решили?

— Позвольте нам вернуться на Тартус! — хором воскликнули ламирии.

— Отлично, вот и договорились. — Внутри я вздохнул с облегчением. Если бы они все остались, то вышло бы очень обидно из-за потраченного зря времени. — Кайра, теперь ты…

Волчица вдруг упала передо мной на колени. Глядя мне в глаза, она с решительным видом схватила обеденный нож, с некоторым трудом полоснув себя по запястью абсолютно тупым лезвием.

— Господин, я клянусь вам в вечной верности. Отныне я ваша верная рабыня. Повелевайте мной по своему усмотрению.

Твою ж мать… не получилось сдержать жалобный стон. Настала очередь Валькирии незаметно гладить меня по спине.

Глава 4

Пытаться убедить в чём-то девушку с маниакальной идеей — всё равно что тормозить поезд голыми руками: абсолютно бессмысленное занятие. На все мои слова Кайра отвечала всего двумя фразами: «Я связана долгом жизни» и «Раз я теперь свободна, то выбираю служить вам, господин». Твою ж мать…

Наконец Валькирия сжалилась надо мной, отведя волчицу в сторону. Я же показал оставшимся ламириям их комнаты и отправил в душ. На попытку потянуть за собой вежливо (насколько мог) отказался. Пси-девушки хорошо чувствовали моё моральное состояние после споров с Кайрой и приняли лучшее из возможных решений — не трогать меня.

Завалившись на диван, со вздохом открыл банку со сладкой газировкой, может, сахар немного поднимет настроение. Что-то мы здесь задержались, по-хорошему давно должны были улететь со станции. Уверен, оставшийся безымянным хряк всецело за.

Эльсийка появилась вместе с волчицей, и мне совсем не понравились их лица. Уроженка Тартуса смотрела на меня с торжествующим видом, в то время как Вэл выглядела смущённой.

— Похоже, здесь ничего не сделать, — извиняюще улыбнулась боевая подруга. — Примем Кайру на работу?

— Кем? Зачем⁈ — Наверное, что-то нехорошее промелькнуло на лице, меня аж взяли за руку. — Всё нормально, я абсолютно спокоен.

— Оно и видно. — Валькирия закатила глаза, через плечо обратившись к Кайре: — Оставь нас, охраняй других девушек.

Волчица коротко кивнула, удалившись с гордым видом. Эльсийка напротив придвинулась поближе, я уловил идущий от её волос цветочный аромат.

— Игорь, послушай, у бедняжки никого не осталось, ты единственный оставшийся у неё якорь, — для большего эффекта она обратилась ко мне по настоящему имени.

— Но почему? Мы можем вернуть её Кочевникам… — На лице Вэл появилась отчётливая злость. Обычно я видел её, когда мы громили бандитские лагеря. — Понятно, рассказывай.

— Особо нечего рассказывать. Эти уроды добрались до станции Синдиката, поменяли подаренный им корабль на небольшие рейдерские судёнышки и грабят торговцев. Им не хватало кредитов, поэтому они отдали Кайру и других невписавшихся. — Будь у эльсийки что-то в руках, она бы непременно это сломала.

— Но ведь она дочь вождя. — Я с недоумением приподнял бровь. Звучало очень странно. — Почему здесь нет других меховиков?

— Кайра открыто выступила против продажи сородичей и пиратства, чем подписала себе приговор. Про других не знаю, вероятно, они умерли. В отличие от ламирий, меховики не особо ценные. — Хмурая Валькирия крепче сжала мою руку. — Представь, каково сейчас бедняжке. Её предало родное племя, отец надел рабский ошейник и бросил умирать. Всё это время она сражалась за свою жизнь. Ей больше некуда идти.

— Можно же начать всё сначала на Тартусе… — Издав очередной тяжёлый вздох, покачал головой. — Ну да, выращивать картошку или нянчить детей точно не