Три китайских царства (сборник) - Лев Гумилев

Царство У постигла судьба восточных династий. В 265 г. на престол вступил Сунь Хао, оказавшийся подозрительным, жестоким и развратным. Роскошь дворца обременяла народ, а придворные жили в постоянном страхе, ибо впавшим в немилость сдирали кожу с лица и выкалывали глаза. Вместе с тем Сунь Хао, не умея оценить реальную обстановку, лелеял план завоевания всего Китая и в 280 г. пошел на конфликт с империей Цзинь. Мобилизовать в это время народ было для Сунь Хао «все равно, что гасить огонь, подбрасывая в него хворост». Зато Сыма Янь проявил великолепную выдержку и выступил лишь тогда, когда его разведка установила, что непопулярность правительства У достигла кульминации. Тогда он двинул на юг 200 ООО воинов и весь речной флот, подготовленный в верховьях Янцзы. После первых стычек, в которых северяне одержали верх, южные войска стали сдаваться без боя; поход превратился в военную прогулку. Сунь Хао сдался на милость победителя, и в 280 г. Китай вновь оказался единым.

Цзинь была солдатской империей. «Молодые негодяи» эпохи Хань после нескольких неудач достигли власти. К концу III в. колоссальная потенция Древнего Китая оказалась исчерпанной. Все энергичные люди за время Троецарствия проявили себя и погибли. Одни (в желтых платках) – за идею «великого спокойствия», другие – за красную империю Хань, третьи – из-за верности своему вождю, четвертые – ради собственной чести и славы в потомстве и т. д. После страшного катаклизма Китай в социальном аспекте представлял пепелище – скопление ничем не связанных людей. После переписи в середине II в. в империи было учтено около 50 млн. чел., а в середине

III в. – 7,5 млн чел. Теперь обезличенной массой могло управлять даже самое бездарное правительство.

Переворот Ян я покончил с конфуцианским наследием, если не де-юре, то де-факто. На всех постах оказались совершенно беспринципные, аморальные проходимцы, делившие свое время между обиранием подданных и развратными попойками. Это было время такого разложения, что Китай оправился от него лишь 300 лет спустя, очистившись пожарами варварских нашествий. Все порядочные люди с ужасом отвернулись от столь мерзкой профанации конфуцианской доктрины и обратились к Лао-цзы и Чжуан-цзы. Они демонстративно не мылись, не работали, отказывались от всякого намека на роскошь и пьянствовали, презрительно браня династию. Некоторые обмазывали себя грязью, чтобы своим видом показать презрение к порядку, но вся эта истерика не принесла ни малейшей пользы оппозиции и ни малейшего вреда династии. Зато ослаблялся Китай, количество талантливых людей с каждым поколением уменьшалось, а те, которые появлялись, не находили применения, и в IV в. династию Цзинь постигла заслуженная гибель от хуннских мечей, кянских длинных копий и сяньбийских острых стрел.

Хунно-китайская война III–II вв. до н. э.[10]

Обычно принято считать, что пограничные столкновения китайцев и их кочевых соседей – хуннов протекали в форме разбойничьих набегов варваров на культурные земледельческие области. Такая трактовка вопроса была тем более соблазнительна, что она имела массу аналогий в истории.

Однако путь аналогий нередко приводит к искажению исторической действительности.

Прежде всего хуннов нельзя ставить в один ряд с перечисленными кочевыми и бродячими народами. Об этом говорят их высокая материальная культура и сложная социальная организация. Но самое основное – ход событий, четко прослеживаемый с III в. до н. э. Он не только опровергает самую возможность предположения о беспорядочной пограничной войне, но дает возможность установить истинные причины трехвековой борьбы империи Хань и державы Хунну.

Ряд возможных причин следует отбросить сразу. С обеих сторон не было стремления к территориальным захватам: китайцам не нужны были хуннские степи, где они не могли заниматься земледелием, а хуннам – орошенные долины, так как там было неудобно пасти скот. Оба народа, несмотря на глубокие различия в культуре, были на достаточно высокой степени развития, чтобы наладить торговый обмен продуктами, и уж, конечно, неприемлема точка зрения, приписывающая хуннам специфическую прирожденную свирепость. В самом деле, войны хуннов с северными, восточными и западными соседями крайне редки, а с Китаем они воевали трижды. Первая исследуемая здесь война принесла победу хуннам, вторая (133—90 гг.) кончилась вничью и третья (I–II вв.) повлекла за собой уничтожение державы Хунну. Источник по рассматриваемому вопросу только одни – «Исторические записки Сыма Цяня» (переведенные на русский язык Н. Бичуриным). Несмотря на то, что изложение захватывающе интересно и принадлежит перу гениального историка, в литературе вопроса не достигнуто должной степени приближения к исторической действительности. Работа профессора Сорбонны Дегиня[11] устарела. Книга Паркера лишена ссылок на источник[12]. Кордье интересуется историей собственно Китая и не уделяет достаточно места его соседям[13]. Макговерн, подробно излагая историческую канву, находится под обаянием источника, что мешает в ряде случаев критическому восприятию трактовки событий[14]. Работа Г.Е. Грумм-Гржимайло посвящена, главным образом, вопросам исторической географии и палеоэтнологии, а не истории[15].

Поэтому имеет смысл обратиться непосредственно к источнику. При тщательном исследовании вполне возможно восстановить ход событий с достаточной полнотой.

Граница между китайскими и степными княжествами проходила по линии Великой стены. Хунны владели склонами хребта Инылань, который был их военной и экономической базой. Значение этой территории весьма полно и вместе с тем лаконично изложено в ретроспективном разделе доклада чиновника Хэу Ина. «Сии горы привольны лесом и травою, изобилуют птицею и зверем. Модэ-шаньюй, утвердившись в сих горах, заготовлял луки и стрелы и отсюда производил набеги. Это был зверинец его… От Шамо на север… земли ровные, лесов и травы мало, но более глубокие пески… Когда хунны предпринимают произвести набеги, то мало имеют скрытных мест для убежища. От укрепленной границы на юг лежат глубокие горные долины, трудные для подхода. Пограничные старики говорят, что хунны после потери хребта Инылань не могут без слез пройти его»[16].

Разъединенные китайские княжества эпохи Борющихся царств не могли выбить хуннов из этой позиции, но объединенный Китай легко справился с этой задачей. В 214 г. до н. э. полководец Мын Тянь занял Ордос, отогнал хуннов на север от Иныианя[17] и закончил строительство Великой стены, что рассматривалось китайскими военными специалистами той эпохи как преступное недомыслие: «Цинь Ши-хуанди, не перенося и малейшего стыда, не дорожа силами народа, сбил Долгую стену на протяжении 10 000 ли. Доставка съестных припасов производилась даже морем. Но только что кончилось укрепление границы, как Срединное государство внутри совершенно истощилось в силах, и Дом Цинь потерял престол»[18]. Иными словами, по мнению автора цитаты, не было смысла создавать укрепления, которые нельзя было оборонять, ибо даже великий Китай не мог выделить достаточно воинов для постоянной гарнизонной службы на столь длинной границе. Действительно, Великая стена не остановила хуннов. Последнее десятилетие III в. до н. э. ознаменовалось двумя коренными переворотами. В 209 г. хуннский наследник престола, убив отца и брата, захватил власть и установил подобие диктатуры; 24 хуннских рода были подчинены строгой военной дисциплине; за попытку уклонения полагалась смертная казнь. Была регламентирована система чинов: династических, занимаемых «исключительно родственниками шаньюя, родовых, принадлежащих старейшинам, и служилых. Здесь невозможно разобрать всю организацию сложившейся державы Хунну, но смысл ее заключался в консервации существовавшего патриархально-родового строя, причем силы, толкавшие общество по пути развития, были с этого момента обращены вовне, т. е. на внешнюю завоевательную политику. Благодаря этому хунны достигли господства над народами»[19], покорив своих восточных соседей – дунху и отбросив на запад юэчжей.

А в Китае военная тирания, установленная Цинь Ши-хуанди, восстановила все слои китайского населения против династии. Как только борьба придворных клик, вспыхнувшая сразу после смерти императора-завоевателя, ослабила режим, по всей стране прокатилась волна восстаний. Сопротивление правительственных войск было сломлено, столица сожжена, но вслед за этим последовала гражданская война между победителями.

За время гражданской войны Китай потерял все захваченные территории. В 205 г. до н. э. хунны вернули себе склоны Иньшаня и завоевали Ордос, населенный в то время кочевыми племенами лоуфань и баянь. По-видимому, тогда же, в 205 г., или, может быть, в следующем, 204 г., Модэ-шаньюй проник в горную страну вокруг озера Кукунор, где ему добровольно подчинялись кочевые тибетские племена кянов[20]. Охватив Китай с северо-востока, севера и запада, хуннский шаньюй собрался диктовать условия мира. На это никак не мог пойти император, «сын Неба», по традиции – высшая власть во всем мире. Война была неизбежна.