Спасенная инопланетным воином (ЛП) - Харт Хоуп

— Нет.

— У меня нет другого выбора, кроме как быть храброй ради Джавира. Он уже потерял больше, чем должен был потерять любой ребенок.

Она пробегает взглядом по моему платью и кивает, и мы обе улыбаемся, когда мой живот издает урчание.

Она протягивает руку и подает мне мою трость.

— Пора перекусить.

Глава 5

ЗАРИКС

Бэт молча ест, и я изо всех сил стараюсь не расхаживать беспокойно. Нам нужно поскорее уходить, если мы хотим добраться до Себе до темноты. Хотя этот район считается нейтральной территорией, было бы глупо путешествовать с женщиной после захода солнца.

Мои руки сжимаются в кулаки при этой мысли. Мне лучше всего работать в одиночку. Теперь мне придется сделать скидку на эту женщину. Она маленькая, раненая и слабая, и у меня нет времени отвезти ее обратно в лагерь и продолжить путь.

Бэт встречается со мной взглядом и хмурится, как будто знает, о чем я думаю. Она долго и пристально смотрит на меня, а потом возвращается к своей еде — корнеплодам и мясу удазина, на которого я охотился ранее.

Я обидел ее, сказав, что ей нужно поесть. Я понял это по тому, как расширились ее глаза, как слегка изогнулись губы. У меня нет нежных слов, как у других мужчин, и если она воображает, что я буду шептать ей нежности, она ошибается.

У меня нет никакого желания нести ответственность за безопасность другого человека. Особенно крошечной женщины.

Я встаю и иду в кухню, прежде чем собрать еду, которую Сонис любезно приготовила для нас. Она одаривает меня легкой, задумчивой улыбкой, и я знаю, что ей хочется, чтобы я не уходил.

Я много раз охотился для этой женщины, и она пыталась убедить меня остаться.

— Возьми это. Скоро ей станет еще больнее, и она будет нуждаться в этом.

Я киваю и беру бурдюк с водой, который Сонис наполнила своим болеутоляющим средством. Позади меня появляется Бэт, и Сонис берет ее миску.

— Спасибо, — говорит Бэт. — Я была очень голодна. — Она не сводит с меня глаз, и я задаюсь вопросом, огорчена ли она все еще моими предыдущими словами. Я пожимаю плечами. Женщина, очевидно, уже некоторое время была без пищи.

Ее тело… Хотя и выглядело хрупко, облаченное в ткань, не было никаких сомнений, что она полностью взрослая женщина. Ее груди, хотя и маленькие, но округлые и идеальной формы. Ее бедра, хотя и узкие, мягко изгибаются, демонстрируя тонкую талию. А ее ноги…

Я подавляю стон. Женщина намного ниже браксианок, но ее ноги, кажутся бесконечными. В тусклом свете они казались длинными и гладкими, бледными и подтянутыми.

Я отворачиваюсь, направляясь к двери, и мой голос звучит напряженно.

— Мы готовы уходить, — говорю я, и женщины на мгновение замолкают.

— Господи, — говорит Бэт. — Вы когда-нибудь видели, чтобы он улыбался? Держу пари, его лицо треснет.

Сонис смеется и говорит что-то, чего я не слышу, и я выхожу наружу, чтобы убедиться, что мишуа готова. Я хорошо знаю, что мое лицо непроницаемо, тело покрыто шрамами, а выражение лица часто суровое. Я не из тех мужчин, которые легко смеются и улыбаются, и это одна из многих причин, по которым я держусь подальше от лагеря, зная, что мое кислое присутствие смущает моих соплеменников.

Я уверен, что Бэт привыкла к тому, что ее окружают мужчины с широкими улыбками. Мужчины, которые делают ей милые комплименты и смешат ее.

Мое настроение мрачное, когда я седлаю мишуа. Она покусывает мои пальцы, и я даю ей горсть корма.

— Тебя уже накормили, — говорю я ей. — Тебе будет нехорошо, если ты еще поешь до нашего отъезда.

Она фыркает на меня и, кажется, сердится, но качает головой, глядя на Джавира, который следует за мной из хижины.

— Я могу пойти с тобой?

— Ты же знаешь, что не можешь.

Он сердито смотрит на меня.

— Ты сказал, что когда-нибудь я смогу. Когда-нибудь я стану таким же воином, как ты. Почему это не может быть сегодня?

— Я сказал, что это произойдет, когда ты вырастешь. Ты все еще слишком молод.

— А почему женщина идет с тобой? Она ничего не знает. Она даже не знала, что такое удазин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он топает ногой, и я смотрю. Джавир, как правило, уравновешен — скорее пытается подольститься, чем требовать.

— Женщине нужно найти своих друзей, — говорю я, обращаясь к своему терпению.

— Я никогда не смогу уйти, — говорит он. — Мне надоело торчать здесь. Я тоже хочу поохотиться на вуальди.

Ах, вот в чем дело. Он слышал, как мы разговаривали с его матерью.

Я вздыхаю.

— Будешь. Однажды. Тебя бы убили вуальди, если бы ты охотился на них сейчас. Твой отец не хотел бы, чтобы ты растратил свою жизнь впустую.

— Мой отец умер, — говорит он, его глаза наполняются слезами, и он отводит взгляд, не позволяя им упасть.

— Тогда подумай о своей матери, — говорю я. — И не заставляй ее оплакивать последнего члена своей семьи.

Он долго смотрит на меня, а потом поворачивается и бежит внутрь, едва не врезавшись в Бэт, выходящую из хижины.

— Джавир! — окрикивает его Сонис, но он игнорирует ее, захлопывая за собой дверь, и она переводит на меня взгляд широко распахнутых глаз.

— Что это было? — спрашивает она.

— Он хочет пойти с нами. — Я достаю маленький нож, которым потрошу рыбу и режу фрукты. — Дай ему это, — говорю я, протягивая ей. — Скажи ему, что когда я вернусь, я покажу ему, как им пользоваться.

Сонис кивает, и я краем глаза замечаю мягкую улыбку Бэт.

Она придвигается ближе к мишуа, пристально глядя на нее и покусывая губу.

— Я знаю, что, должно быть, находилась на этой штуке по дороге сюда, но с того места, где я стою, она выглядит довольно пугающе.

Мишуа опускает голову, скривив губы, чтобы показать острые зубы, и Бэт отшатывается назад, используя свою трость для равновесия.

Это движение, кажется, причиняет боль, потому что ее лицо бледнеет, а мое настроение еще больше портится.

— Прекрати двигаться, — рявкаю я, и Бэт замирает, когда ее глаза расширяются от моего тона. Я подавляю рычание, и Сонис посылает мне понимающий взгляд.

Я подаюсь вперед и поднимаю Бэт, когда она издает писк, чуть не задев меня палкой, которую она использует для ходьбы. Как только она усаживается на мишуа, я поворачиваюсь к Сонис.

— Спасибо за помощь, — говорю я, и она улыбается нам обоим.

— В любое время. Да прибудут боги с тобой в пути, — говорит она, и я киваю, бросая последний взгляд на хижину, но Джавира нигде не видно.

Я сажусь позади Бэт и направляю мишуа обратно к тропинке, в то время как Бэт машет Сонис.

Пришло время возобновить мою миссию.

БЭТ

Зарикс молчит у меня за спиной, пока я изо всех сил стараюсь, чтобы моя икра не терлась о кожаное седло. Это совсем не похоже на езду на лошади.

Этот странный зверь покрыт чешуей, но он теплый на ощупь, когда я осмеливаюсь прикоснуться к его зеленой коже. Смертоносные на вид рога защищают каждый дюйм его морды и головы.

— Как его зовут? — спрашиваю я.

— Ее. Только самку мишуа можно оседлать. Самцы слишком дикие. Ее зовут Рекси.

Рекси странно двигается, от чего я трясусь на ее спине. Зарикс расслабился в седле, в то время как я, кажется, подпрыгиваю, как мячик для пинг-понга.

Я пытаюсь следить за тем, куда мы идем, и вскоре мы возвращаемся к ловушке, которая все еще покрыта моей кровью. Я сглатываю желчь, когда Зарикс спрыгивает вниз, прежде чем повести мишуа вперед.

— Что мы здесь делаем? — спрашиваю я.

Он привязывает Рекси к дереву и ловко разбирает ловушку.

— Я позабочусь о том, чтобы вуальди не смогли воспользоваться ею снова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо, — говорю я, когда он возвращается к мишуа. — Я бы не смогла освободиться. Ты спас мне жизнь.

Он кивает, отводя взгляд, явно смущенный моей благодарностью. Я подавляю улыбку. Этот парень не слишком разбирается в чувствах. Или общении. Или, кажется, почти во всем, что угодно.