Красавец и чудовище - Пола Хейтон

В конце беседы Шейла мягко усмехнулась и посоветовала Шерон не придерживаться такой откровенно оправдывающейся интонации, если она намерена звонить кому-нибудь еще, а сама заявила, что никогда не сомневалась в Филе, и пообещала опубликовать статью о нем, чтобы все поняли, что любой, кто подвергнет сомнению его невиновность, — просто отступник от основных принципов американской демократии.

Затем Шерон обзвонила еще несколько газетчиков. Она была рада, что поговорила сначала с Шейлой, и, следуя ее совету, внимательно следила за своей интонацией. Эти звонки также увенчались успехом.

Затем раздался звонок межофисного коммутатора. Она подняла трубку. На проводе был брат.

— Фил, все идет отлично, — начала было Шерон. — Я только что звонила…

— Шерон, поверь мне, все совсем не так отлично. Еще десять служащих подали заявления об уходе. Ты не могла бы подскочить к Водопаду Динозавров, нам нужна девушка для вечернего представления.

Шерон вздохнула про себя. Она едва помнила, о каком спектакле идет речь.

— Фил, я не уверена…

— Ты должна сыграть роль Синтии.

— Ладно, выхожу.

Хорошо еще, раздумывала Шерон по дороге к гримерной, что Фил не оставил ей времени на тревоги и сомнения насчет того, что ей предстоит делать. В комнате, кроме нее, никого не было, хотя раньше здесь всегда была ассистентка. Ярко-красное платье Синтии лежало тут же на кресле; черные сетчатые колготы дополняли костюм.

Шерон постаралась вспомнить слова пьесы и песенок. Шоу длилось минут сорок и почти целиком было построено на импровизации с активным участием зрителей, так что все должно быть в порядке.

За кулисами ее поджидали занятые в спектакле актеры — Марк Ханн, Флинн Хатауэй и Рори Доновен. Им было лет по двадцать пять, они пришли в Парк Динозавров сразу по окончании театрального колледжа. Фил предоставил молодым актерам прекрасный шанс показать, на что они способны, и к тому же неплохо платил.

— Сьюзен поступила по-свински, бросив нас в такой момент, да еще даже не предупредив заранее, — заговорила Мэгги. — Но в нас ты можешь быть уверена, мы никуда не уйдем, — заверила она.

— Мы поможем тебе, если ты собьешься где-нибудь! — пообещал Марк.

— Спасибо. — Шерон сухо улыбнулась. Да уж, этого, пожалуй, ей не избежать.

Конферансье уже объявлял их выход, и разговор пришлось закончить. Мгновение спустя они с Мэгги уже выбежали к зрителям, размахивая горжетками и напевая песенку. Вскоре появился Марк, отрицательный герой, а за ним — Флинн, белокурый и голубоглазый спаситель.

Синтия была по сценарию ветреной, распутной девицей, которая влюбилась в плохого парня. В конце ей предстояло отправиться в зрительный зал отговаривать публику от расправы над Марком. К тому же у нее была прекрасная песня, которую подхватывала вся аудитория. Так что играть эту роль было интересно и забавно, и Шерон на время забыла обо всем на свете.

Шоу уже подходило к концу. Она спустилась в зрительный зал, обвила горжеткой шею одного лысого господина и игриво поинтересовалась у его жены, может ли она позаимствовать его на время. Полная розовощекая женщина, что сидела рядом, смеясь ответила, что она может забрать его насовсем, на что Шерон заявила, что больше пяти минут мужчины не занимают ее внимания. Она перешла к другому господину, что сидел в тени неподалеку, и уселась ему на колени, а затем чуть не вскрикнула: это был он, Стэнли! Клиффорд Стэнли, в обыкновенных светло-бежевых брюках и бордовом свитере.

Черт возьми, ну надо же! Из доброй сотни мужчин, что собрались на представление, ее угораздило плюхнуться именно на его колени! Шерон пыталась взять себя в руки. Он смотрел на нее и улыбался. Он же должен быть сердит на нее, он не привык, чтобы с ним обходились так, как она, — слова Фила. Конечно, она собиралась извиниться, но Клиф-то об этом не знал! И этот его взгляд сейчас…

Однако нужно выпутываться. Представление в самом разгаре!

— Синтия, что ты там нашла? — прокричала ей со сцены Мэгги. Но Шерон молчала, она не могла выдавить из себя ни звука. И это в самый кульминационный момент шоу, когда вся аудитория, затаив дыхание, смотрит на нее! И ждет.

Она чувствовала тепло его коленей. Его руки легко обхватили ее бедра. Она вдыхала аромат его лосьона после бритья, тонкий и нежный. Она почти ощущала, как его свежевыбритые щеки прикасаются к ее, но больше всего Шерон волновали его глаза, сверкающие золотом, излучающие веселье и что-то еще, от чего у нее закружилась голова. Губы Клифа кривила небрежная улыбка.

Шерон бросило в жар, ей захотелось вскочить с его коленей, забыть про роль, про спектакль и в панике броситься вон из помещения. И он, очевидно, знал, что производит на нее такое впечатление.

Но нельзя же в конце концов поддаваться влиянию этого человека! Собрав последние силы, Шерон освободилась от наплывающего наваждения. Глаза ее сузились. Она набросила ему на шею горжетку и потянула к себе.

— О, мне кажется, я нашла тут настоящего парня, — крикнула она в ответ.

— Да уж, не динозавра, — с улыбкой пробормотал Клиф. Люди, сидевшие вокруг, услышали его реплику и засмеялись.

Но Марк был тут как тут. Поглаживая свои бутафорские черные усы, он как коршун спустился со сцены.

— Синтия, дорогая, я здесь. Помнишь меня? Ответь мне, Синтия! Почему ты молчишь?

Она наклонилась вперед, обхватив Клифа руками за шею и стараясь сконцентрироваться на его глазах.

— Что это? — проговорила она. Публика разразилась смехом. Однако это был неверный ход. Теперь она почувствовала, как напряглось его тело, как его руки сильнее сжали ее бедра, как его глаза, такие теплые, еще глубже заглянули в ее. Она увидела его улыбку, и сердце ее екнуло.

— Я сказал, я здесь, дорогая! — повторил Марк. Снова смех, Марк громко вздохнул и приблизился вплотную к парочке. — Простите, сэр! — Он дотронулся пальцем до подбородка Шерон и повернул ее голову к себе. — Синтия, ты помнишь меня? — Он опустился перед ней на колено. — Я пришел, чтобы сделать из тебя честную женщину! Ты же любишь меня, дорогая! Простите, сэр, но вам придется оставить ее! Ответь мне, ты любишь меня, Синтия?

— О да, конечно! — воскликнула она, невинно моргая. — Как твое имя?..

Аудитория снова залилась смехом. Это было одно из самых удачных представлений за всю историю их театра.

— Мартин, — ответил Марк. — Мартин Ван дер Крайм. Гм, простите, сэр, она должна выйти за меня замуж.

— Правда?

— Да. Так что вам, сэр, нельзя быть с ней!

— Нельзя? — переспросил Клиф. Улыбка снова тронула черты его лица. — Почему же?

— Потому что я участвую в этом представлении, а вы нет! — заявил Марк.