Осень без надежды - Керк Монро

…Мысль Данкварта словно бы находилась на расстоянии лиги или двух над землей. Обзор великолепный. Далеко внизу — коричнево-бурая коробка замка, громоздящегося на скале, чуток к восходу начинаются змеистые горные отроги, меж которыми светятся осенней листвой и густой зеленью сосен глубокие долины, пятнышками разбросаны желтоватые крыши домов редких деревень. На Закате, где холмы становятся более пологими — беспросветные лесные пущи, тянущиеся до самых границ Вольных Баронств и Пограничья. Если глянуть на полночь, пейзаж не изменится — лес, снова лес, еще раз лес и редкие скальные выходы, на которых виднеются маленькие скромные крепости. Только одна из них более-менее достойна внимания — когда-то величественный, овальной формы замок, ныне полуразрушенный и забытый. Кажется, он называется Рудна? Точно…

А потом — Граскаальский хребет. Снежный, и непроходимый. Затем — Гиперборея

Глянем на полдень. Пустота, дым и смерть. Хватит. Не хочется туда смотреть. Возвратимся обратно, в свое тело. Достаточно лишь краткого взгляда для того, чтобы понять — мы очутились в одном из самых безопасных мест Материка, дремучем танстве Кернодо, входящем в ленные земли владетеля разгромленного бешеными ордами гирканийнев герцогства Райдор.

— Данкварт?

Конечно, мигом проснулся Рей. Тот самый подраненый в Аграпурской битве зингарец, которого долго кликали Безымянным и у которого, оказывается/нашлось собственное имя, данное отцом. Матери Рей, воспитанный в Артосе, разумеется, не помнил.

— Что?

— Если я правильно понимаю, мы в гостях у… у Сони? В подаренном ей владении? По-мо-ему, здесь все выглядит несколько по-варварски.

— Еще раз назовешь Бритунию варварской — получишь в лоб, — недовольно ответил Данкварт. — То, что для зингарца чужое, не обязательно «варварское». И вообще, ныне в мире столько варварства развелось, что перепутать несложно… Поднимайся. Демоны всех стихий, как жрать хочется!

— Учись умерять свои желания, — буркнул Рей и с крайним недовольством осмотрел одежду, выданную ему вчера вечером. Штаны, ужас какой! Ни один человек воспитанный в Артосе, городе чтящем древние традиции атлантов, никогда не наденет эту жуткую одежду! Хотя…

Рей выкопал из связки, в которую входил кожаный колет, помянутые штаны, мягкие сапоги и тяжелый клепанный ремень, длинную рубаху, вышитую на вороте и рукавах, и подумал, что ее, если, конечно, закрепить поясом, можно использовать в качестве туники. Но все равно смотреться будет отвратительно. У туники определенный покрой, она не должна свисать с тела, как бесформенная тряпка…

— Не мучайся, — сказал Данкварт, наблюдая терзания зингарца. — Твои вещи, наверное, взяли стирать. Подожди один момент.

Райдорец вновь обратился к свету солнца, золотыми клиньями пробивавшемуся в окна-бойницы, прошептал два или три слова, неразличимые для Рея, чуть пахнуло морозом, и вот перед зингарцем лежит готовая белоснежная туника с золотистой тесьмой по краям и крепким поясом.

Солнце даровало Данкварту достаточно силы, для волшебного творения.

— Спасибо, — вежливо кивнул Рей. — Никак не могу привыкнуть к твоим чудесам. Обычный человек чужд волшебству. Но все равно я благодарен.

Зингарец нашел сандалии, погребенные за ночь под соломой, аккуратно очистил их от забившихся между ремнями сухих золотистых травинок, натянул подаренную магией Данкварта тунику и, вытянув из небольшого мешка с вещами гребень, расчесал волосы, обрезанные мечом по плечи.

— Что будем делать? — поинтересовался Рей, озадаченно глядя на спящую доселе Соню. — Хозяева почему-то не показываются. Видимо, они очень благородные люди и не хотят потревожить наш сон.

— Не наш, а ее, — ответил райдорец, одеваясь и указывая кивком на девушку. — Запомни раз и навсегда — хозяин в этой крепости один. Соня по прозвищу Рыжая. Эй, подруга, проснись!

— Какого?.. — Соня, едва ее тронули за плечо, мгновенно вскинулась, опасливо оглядевшись. И тотчас облегченно вздохнула. — Хвала Вековечному Пламени, мы все-таки дома!

…Рев трубы заставил вздрогнуть не только Соню, но даже хладнокровного зингарца. Громыхало под окнами, в большом дворе. Затем неблагозвучие было поддержано боевыми рогами, барабанами и еще каким-то невероятным шумом, лишь с большой натяжкой достойным именоваться музыкой. С широких каменных подоконников поднялись на крыло перепуганные вороны.

— Ничего не понимаю, — нахмурилась Рыжая Соня. — Там что, сражение начинается?

— Никак не сражение, — послышался от выхода на лестницу густой басок. — Сие — лишь торжественное приветствие дружины благороднейшей герцогине… Государыня, соизвольте почтить доблестное воинство самолично, окажите высокую милость…

«Я — и вдруг государыня?.. — оторопела Соня. — Что они там напридумывали, демоны зеленые?»

На Соню, озабоченно улыбаясь, глядел вчерашний седоволосый брюхан, теперь разодетый в фиолетовый, самую малость потертый, бархат. Данкварт вспомнил, что этот малорослый толстяк в Каина-горе состоит вроде бы управителем или наместником… Вчера бывший эрл оказался настолько уставшим, что не помнил ничего, кроме незамысловатой бани и легкого ужина.

— А-а! Доблестный Сташув! — «благороднейшая герцогиня» поднялась на ноги, отряхнула штаны от соломы и слегка поклонилась. Соня никак не тянула на столь высокий титул — просто молодая худощавая девушка в измятой мужской одежде и с заспанными, красными глазами. Буйные рыжие волосы взъерошены. — А без церемоний разве не обойтись?

— Как можно! — задохнулся от праведного негодования каштелян. — Покойный герцог всегда порядку требовал, так и вы традиций не рушьте! Раз уж по праву танством владеете! Благоволите обозреть дружину и принять присягу!

— Присягу? — не поняла Соня. — Хорошо, хорошо, месьор, не дуйтесь, будто гусак. Боги бессмертные, мне и одеться-то не во что!

Госпожа вздохнула, подобрала сапоги и натянула их на босу ногу. Пуговицы колета упорно не желали застегиваться.

Сташув, мелко семеня, приблизился, и развернул сверток холстины, который притащил с собой.

— Вот, приложите к челу… Тогда каждый поймет, кто здесь тан!

Корона. Серебряная танова корона с четырьмя зубьями в виде листьев клевера. Украшают ее несколько плохо обработанных изумрудов и один синий сапфир во лбу.

— Ах, беда какая, — схватился за голову каштелян, узрев, что корона велика и постоянно сползает на уши Соне. — Надо немедля приказать кузнецу обруч стянуть. Да вы тряпочку пока подложите, все ж прочнее сидеть будет!

Рей наблюдал за суматошными действиями Сташува с безмерным удивлением, а Данкварт только посмеивался втихомолку. Все знакомо до боли! Родное райдорское разгильдяйство в наилучшем виде — корона велика, замок прокопчен до конька крыши, пиво кислое, дружина пьяна, а ночи холодные… Все как в детстве, в полузабытом фамильном имении. Интересно, гирканцы успели сжечь родовое гнездо предков Данкварта или старая крепостишка еще стоит?..