Бесправыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

моего сократившегося времени у штурвала. В прошлый раз в мою пользу сыграла растерянность парня. В этот он уже взял себя в руки быстрее. В следующий тоже медлить не станет.

А, значит, мне нужно будет потратить своё время с умом. В следующий раз — а он неизбежен — я постараюсь максимально затянуть своё пребывание у руля. Чем дольше я буду контролировать тело, тем моя связь с ним будет становиться крепче. И тем сложнее у Китара будет получаться меня выдавливать. Мальчишка не дурак — он уже, наверняка, понял, что в сложной ситуации у меня больше шансов спасти наше тело. Он не станет выдирать у меня управление до устранения угрозы.

Что в прошлый раз Китар отобрал у меня контроль, когда враг был повержен, что в этот выдавил меня только, когда я уже находился на достаточном расстоянии от зверя. Моя главная задача на следующий эпизод — успокоить мальчишку. Нужно, чтобы он перестал меня бояться. Пусть считает меня не дьяволом, а защитником, которого ему послало Небо, Единый, Бог, или во что он там верит.

Раз не выходит отобрать контроль над телом быстро, пойдём медленным хитрым путём. Я знаю, что делать. Осталось дождаться очередного момента, когда жизнь Китара снова повиснет на волоске. Раньше думал, что к сожалению, теперь понимаю, что к счастью, такое с ним случается часто. Как он дожил до моего появления здесь я не знаю, но уже только при мне Китар стоял в одном шаге от смерти с полдюжины раз. Долго ждать не придётся.

Тем более, что я на девяносто процентов уверен — в посёлок он теперь вернётся не раньше, чем команда Вепря расправится с кабаном-переростком. Китар не захочет объяснять, как он спасся от шестилапа. Толкать детей зверю в пасть — это сложно. Сложно даже мне и даже, когда это — единственный шанс на спасение. Мальчишка ещё нескоро дорастёт до умения мгновенно принимать такие решения.

Он мог бы соврать, что издалека увидел, как шестилап напал на девочек и удрал. А потом от страха просидел всю ночь на какой-нибудь иве возле болота. Но, вдруг, ночью будет проводиться облава, и охотники в том числе прочешут берега топи? Это отсюда такие поиски будут не видны, не слышны, а, сидя на гипотетическом дереве, сложно было бы не заметить своих. Такую нехитрую логическую цепочку рассуждений Китар вполне способен провести. Да и настроение у него завтра будет не то, чтобы вернуться. И потому…

Отчего-то во мне зреет уверенность, что сражение охотников с хозяином леса отголоском заденет и парня. Опасно. Но, чем скорее у меня появится ещё один шанс получить управление, тем лучше. Пока же продолжаю заниматься энерго-каркасом. Третий узел почти завершён.

Завтра будет очередной сложный день.

Глава третья — Когда размер имеет значение

— Ты уверен?

— Уверен. Не хочу я пока возвращаться. Дождусь, когда вы с хозяином леса закончите, и потом уже… Своих я предупредил, а остальные пусь думают, что меня шестилап сцапал. Так будет проще, чем объяснять, где я ночь провёл.

— Ну, как знаешь, — пожал Вепрь плечами. — Дело твоё. Только сразу предупреждаю: нянькаться с тобой мы не будем. Хочешь, тут оставайся, хочешь с нами плыви, но учти, дальше берега всё равно не пущу.

— Будешь только под ногами мешаться, — беззлобно объяснил Андер. — Без обид, малый.

— Да я понимаю.

Утро только-только обозначило свой приход тусклым светом, а охотники уже успели собраться. И я тоже. Сидеть на Журавлиных островках целый день одному не хотелось. Уж лучше поплыву с ними к Дикой земле, поторчу там, поохраняю ползанки, послушаю, о чём говорить будут. Они ведь не сразу пойдут на хозяина. Сначала Клещ снова сгоняет один. Мы ведь так и не знаем, какой у кабана дар.

Решение принял ещё вчера вечером, когда, слушая рассказы Чопаря с Бочкой — эти двое у них не прочь поболтать — про интересные случаи, что им довелось пережить на охоте, я понял, что готов бегать хвостиком за этими богатырями, сколько они меня вытерпят. Оказывается, Могучая кучка уже дважды сражалась с хозяевами леса. Не на Муне, на континенте, как охотники называли Большую землю.

Они ведь и познакомились даже, когда Вепрь, вызнавший местоположение логова Тысячелетнего волка, набирал в ватагу людей для похода за ним. Из двадцати человек тогда выжило четверо. Собственно, Хайдар, которого в ту пору ещё никто не звал Вепрем, на свою половинную долю от выручки и открыл свой трактир.

Было то давно. На своего второго хозяина леса заматеревшие, набравшие троероста и опыта охотники через десять лет шли уже вчетвером. И, что главное, в том же числе и вернулись с победой. Обращённая в чучело голова Зубра-Прородителя — поверженным хозяевам леса было принято давать красивые прозвища — вроде как и по сей день пугает своими размерами знатных гостей в каминном зале какого-то имперского богача, вывалившего за трофей немалые деньги.

Может я ошибаюсь, но какой мой ровесник откажется от возможности стать пусть даже очень маленькой частью одной из таких историй? Даже охраняющий ползанки — какой-никакой, а участник похода за хозяином леса. Вдруг, да удостоюсь упоминания в красивой легенде, что наверняка начнут через время пересказывать в Граде, как и истории предыдущих походов богатырей из Могучей кучки? Я ведь знаю, что Андер не врёт, и такие имеются. Сам не раз слышал, хоть и считал сказками.

А раз решил прикоснуться к величию легендарных охотников, значит нужно подтягиваться. Вроде как на рожон лезть не собираюсь, но мало ли. Один йок дело рискованное. Не беса же призывать, если что. Так что ещё ночью втихаря слазил в схрон, и теперь троерост у меня приподнялся на две доли силы и на одну ловкости. Последний боб крепи в кармане — если вдруг срочно восстановиться понадобится. Зачем хранить столько бобов, когда у меня полно золота? Когда два дня подряд оказываешься в шаге от гибели, уже не до жадности.

* * *

— Слышь, Вепрь, — повернулся к бородатому уже собравшийся было идти Клещ. — Я тут, что подумал. Раз он непуганый такой, людей не видавший, так, может, того? Воспользуемся? Он же не ожидает от такой мелкоты подлянки.

— Сразу атаковать предлагаешь? Я думал над этим. Не стоит оно того. Слишком рискованно пока дара не знаем.

Бочка с Чопарем согласно закивали.

— Да нет, — обиженно скривился Клещ, словно